Кому аукнется AUKUS

Президенты США и Франции в ближайшие дни проведут телефонный разговор, который станет для лидеров двух стран едва ли не самым трудным за всю историю отношений ведущих держав Запада, после Второй мировой войны знавших взлеты и падения. О том, что глава Белого дома намерен срочно звонить в Елисейский дворец, заявил 19 сентября представитель французского правительства Габриэль Атталь.

Темой мужского разговора Джо Байдена и Эммануэля Макрона станет взорвавшая информационное пространство новость о создании трехстороннего партнерства в области безопасности Австралии, Великобритании и США - эдакого terra incognita мировой политики, или нового геополитического НЛО, получившего название AUKUS.

Дело не только в том, что за бортом тройственного союза оказалась Франция, со времен генерала Шарля де Голля претендующая на роль самостоятельного центра силы, голос которого во всех мировых делах остается одним из решающих.

Помимо удара по имиджу великой державы AUKUS отправил в нокдаун французский военно-промышленный комплекс, продукция которого высоко ценится на мировом рынке вооружений.

Подписанное тройственное соглашение Канберры, Вашингтона и Лондона предусматривает оснащение военно-морского флота Австралии американскими и британскими атомными подводными лодками, а также переоснащение вооруженных сил страны американскими крылатыми ракетами. Поэтому Австралия разорвала контракт века с французской компанией Naval Group на покупку 12 ударных субмарин класса Barracuda стоимостью 56 млрд евро.

Последние заявления австралийского руководства звучат для Парижа просто убийственно, усиливая его всемирное унижение: при ближайшем рассмотрении французские подлодки оказались совсем не тем, что нужно Австралии. В условиях противостояния с Китаем в Индо-Тихоокеанском регионе ВМФ страны требуется оружие другого класса, посерьезнее французского - американское и британское.

Премьер-министр Австралии Скотт Моррисон, характеризуя французские подлодки, призвал Париж взять себя в руки и смириться с тем, что его ВПК просто уступил в конкурентной борьбе Вашингтону и Лондону. Ведь в любой конкуренции на рынке всегда есть победители и проигравшие.

«Конечно, реальность вызвала огромное разочарование французского правительства, и я его понимаю. Но в то же время Австралия, как любая суверенная страна, должна принимать решения, которые отвечают интересам ее национальной безопасности», - пояснил премьер Моррисон.

По его словам, дело вовсе не в каком-то антифранцузском заговоре западных партнеров, которого нет и в помине, а в том, что лодки класса Barracuda по своим характеристикам уже не могут рассматриваться как эффективное оружие, на покупку которого необходимо ухлопать десятки миллиардов.

В общем, французские подлодки в оборонной стратегии Канберры были да сплыли. Вернее, всплыли в качестве предмета грандиозного скандала.

Теперь у Австралии будут американские и британские субмарины. И соответствующее решение не переиграть, оно будет реализовано достаточно быстро, без многолетней раскачки.

Отвечая на вопрос, идут ли уже переговоры о покупке или аренде действующих американских или британских атомных подлодок, министр обороны Австралии Питер Даттон сообщил: «Если говорить коротко - да. Я уже встретился с рядом коллег, включая тех, кто принимает решения».

Французская сторона, отозвавшая своих послов из Канберры и Вашингтона (беспрецедентный демарш в двусторонних отношениях), пришла в ярость. Дипломатичных выражений не подбирают, заявляя о предательстве, преступлении и предупреждая, что история с субмаринами класса Barracuda виновным в скандале не сойдет с рук. В общем, не плюй, AUKUS, во французский колодец и помни, что как аукнется, так и откликнется.

В Париже уже заговорили о том, что пора задуматься над тем, чтобы начать пересмотр всей оборонной стратегии НАТО, причем на ближайшем саммите альянса в Мадриде.

Мозг НАТО, о смерти которого раньше заявлял президент Эммануэль Макрон, предстоит попытаться срочно вернуть к жизни.

В ситуации, когда Вашингтон и Париж словно балансируют на краю пропасти и под ногами у них предательски осыпается почва, возникает главный вопрос: «Как далеко может зайти их противостояние и не станет ли нынешняя история началом конца союзнических отношений внутри евроатлантического сообщества?»

Возьмем на себя смелость утверждать, что сторонников радикального сценария и развала евроатлантических институтов, каковых немало и в России, ждет большое разочарование.

НАТО даже с умершим мозгом никуда не денется.

Американо-французские отношения и раньше получали серьезные ожоги, однако их кожа демонстрировала способность к регенерации.

Одним из сильнейших ожогов стала война 2003 года в Ираке. Вместе с Владимиром Путиным и Герхардом Шрёдером выступивший против американской операции президент Франции Жак Ширак стал для американского президента нерукопожатным.

Вскоре после начала войны в Ираке мне довелось брать интервью у посетившего Москву известного американского политтехнолога Дика Морриса, который в свое время работал с Биллом Клинтоном. И вот что он сказал тогда о Франции и о ее лидере (передаю его высказывание слово в слово): «Пройдет десять лет, прежде чем Джордж Буш решит позвонить Жаку Шираку. Я не думаю, что американское правительство или американский народ в ближайшее десятилетие будут хоть как-то принимать во внимание то, что говорят во Франции. Я не считаю, что Франция важная страна. Она слабая страна, страна пораженцев, которая продержалась во Вторую мировую войну шесть недель».

Строго говоря, отношения президентов Буша и Ширака испортились до войны в Ираке. Американские СМИ писали, что во время саммитов НАТО Ширак нередко опаздывал на заседания и якобы даже демонстративно листал цветные журналы с красотками на глазах у недовольного Буша.

Правду ли писали СМИ, проверить невозможно.

Однако, отвечая на вопрос о его отношении к французскому лидеру в июне 2003 года, уже после того как Франция не вошла в американскую коалицию воли, созданную для свержения Саддама Хусейна, в интервью американской телекомпании NBC Джордж Буш, отбросив дипломатическую вежливость, высказался о Жаке Шираке предельно откровенно: «Я сомневаюсь, что он в скором времени приедет ко мне на ранчо».

Тогда тоже казалось, что Вашингтон и Париж разошлись очень надолго. Однако десяти лет для их примирения или его видимости не понадобилось: все произошло гораздо раньше.

В том же 2003 году Буш и Ширак пообщались по телефону дважды. Дик Моррис не ошибся: именно Ширак звонил Бушу, а не наоборот, но все же разговор состоялся.

Во второй раз, демонстрируя готовность к примирению, Ширак подробно информировал Буша о том, как идет подготовка к саммиту G8 во французском Эвиане. А тогдашний министр обороны Франции Мишель Аллио-Мари сказала, что ее страна будет рада приезду Джорджа Буша, несмотря на его резкие заявления в адрес Франции: «Мы с удовольствием примем президента Буша в Эвиане. Он откликнулся на приглашение нашего президента, и я думаю, что он оценит французские вина».

История повторяется, и нынешний скандал с субмаринами спустя какое-то время потеряет свою остроту.

Возможно, даже раньше, чем кто-то рассчитывает, в том числе и в России, довольно потирая руки и приговаривая: «Ну наконец-то сцепились. Так им всем и надо».

Конечно, неверно было бы относиться к истории с субмаринами как к опереточной, в которой действует принцип «Милые бранятся - только тешатся».

Америка и Франция друг другу давно не милые. И здесь медицинский факт. Как не милые друг другу Франция и Великобритания, поведение которой в Париже назвали оппортунистическим.

И явно они не тешатся, когда бранятся.

А ссорятся, и серьезно.

Но оказавшиеся фигурантами скандала с подлодками государства, встроенные или вмурованные в структуры и механизмы евроатлантического сообщества, все равно останутся по одну сторону баррикад. Они будут вынуждены демонстрировать прочность брака, в котором давно нет любви.

Так было во время войны в Ираке, так будет и сейчас.

Тем более что по другую сторону баррикад остаются Китай и Россия, о сдерживании которых скоро снова вспомнят как о главной задаче. Так что вскоре может и вовсе оказаться, что AUKUS аукнется совсем не тем, кому должен аукнуться.