Украинская пропаганда в Российской империи

30 мая 1876 года русский император Александр II подписал Эмский указ, запретив ввозить украинские издания из-за границы.

Вокруг совершенно незначительного эпизода истории хохлы устроили за последние 30 лет настоящую вакханалию, полностью исказив содержание и последствия действия документа. 

Начнём с того, что Эмский указ был следствием желания русского правительства защитить малорусский диалект от усиленно навязываемого ему ополячивания. И действительно, в XIX веке малороссы что под Полтавой, что в Галичине говорили на языке, чрезвычайно близком литературному великорусскому.

Подтверждением тому служит «Русалка Днестровая», первая печатная книга, вышедшая на малорусском наречии в 1837 году. Она содержала сказки и легенды славян, рассказанные простым крестьянским языком. 

Так вот, современный русский читатель свободно поймёт текст книги. А вот для современного украинца её требуется переводить на тот новояз, что стараниями поляков, австрийцев и самих хохлов появился на Украине в ХХ веке.

Именно близость простонародного говора к русскому языку чрезвычайно не нравилась тем, кто делал ставку на украинский сепаратизм. Поэтому в середине XIX века началось печатание украинских книг массовыми тиражами и распространение их среди малограмотных селян с целью доказать, что украинский язык на самом деле не тот, на котором говорят они. Он гораздо больше похож на господских говор их польско-литовских панов со значительным вкраплением немецких слов. 

Короче, всё, что было русского, менялось на польское и немецкое. Или им на смену подыскивался какой-нибудь совсем дремучий диалектизм.

Украинская литература мощным потоком пошла в Российскую империю перед польским мятежом 1863-1864 годов и после него. Печаталась она обычно в Вене, Будапеште или австрийском Кракове. Денег на пропаганду не жалели. Ведь в выращивании украинского сепаратизма видели один из лучших способов ослабить Российскую империю.

Разумеется, книги и брошюры, переполненные самой отборной русофобией и дешёвыми мифами о величии казацкого роду, приносили не только политический вред. Они учили малороссийское крестьянство совсем иному языку. А с учётом того, что немало польско-австрийских агентов действовало в качестве сельских учителей и даже занималось преподаванием в гимназиях, опасность явления была очевидна. Именно поэтому ввоз подрывной, по сути, литературы пришлось запретить.

Однако результатом Эмского указа оказалось не только значительное сокращение антирусской пропаганды, но и заметное развитие малорусского наречия. Интерес малороссийского простонародья к понятным и доступным изданиям никуда не делся. Поэтому украинские книги начали не менее массово издавать в России. Тем более что Эмский указ как раз таки разрешал печать малорусских книг в пределах России, если они не носили политический характер. 

Как следствие - книги малорусских авторов на их диалекте издавались в Российской империи вплоть до стихов Тараса Шевченко. Но кроме тех, что являлись совсем уж явными антирусскими пасквилями.

Хотя современные украинские пропагандисты кричат о лингвоциде как о политическом предшественнике украинского геноцида, на деле никто не только не пострадал, а число украинских печатных изданий заметно выросло. И если часто какие-то книги оставались нераспроданными, а журналы закрывались, то лишь потому, что среди малороссийских интеллектуалов было маловато хорошо образованных людей, владевших литературным словом. Так что зачастую украинская печать оказывалась слаба и неинтересна собственному читателю.

Простому крестьянину не очень нужны политические памфлеты. Зато народные сказки он прочтёт с большой охотой.