Пекин против Вашингтона. О начале долгого американо-китайского торга

Когда президент США Дональд Трамп и председатель КНР Си Цзиньпин встретились в Осаке на саммите G-20 в июне 2019 года, мировые СМИ наперебой говорили о достигнутом перемирии в противостоянии Вашингтона и Пекина. И хотя речь шла в основном о торговле (Соединенные Штаты, в частности, отсрочили введение новых импортных тарифов на китайские товары), все ожидали, что начнется разрядка по другим направлениям - Южно-Китайское море, Корейский полуостров и технологическая война.

О последней стоит, на мой взгляд, сказать отдельно. Конечно, жесткая конкуренция в высокотехнологической сфере не сводится исключительно к телекоммуникациям (достаточно вспомнить о материалах с новыми свойствами, микропроцессорах и космосе), но пример с сотовыми сетями пятого поколения особенно примечателен. Хипстеры Москвы, Лондона, Нью-Йорка, Шанхая и Абу-Даби уже к концу 2019 года могли бы воспользоваться мобильным 5G-интернетом, но вот беда! Из-за американо-китайского противостояния до сих пор нет единого стандарта передачи данных (какой есть, например, для 4G).

Между тем в Европе, Америке, Азии и даже России уже проложены сотни километров кабелей, установлены десятки тысяч маршрутизаторов и сотни тонн дополнительного обвеса сотовых вышек. Все готово к запуску 5G. Само собой, Вашингтон и Пекин ссорятся не из-за владельцев гаджетов. Речь идет об управлении и мониторинге производств, объектов инфраструктуры и транспорта. Разумеется, новые возможности связи будут использоваться в военной сфере. Две технологические сверхдержавы просто не могут позволить своему конкуренту получить контроль хотя бы над половиной всей связи нового поколения.

Любопытно, что по итогам встречи Трампа и Си в Осаке не было сказано ни слова о прогрессе в переговорах о телекоммуникационных стандартах. Возможно, что договориться не удастся, так что США и КНР готовятся к построению двух отдельных систем связи. Раз так, то наивно надеяться на достижение в ближайшее время соглашений в области интеллектуальной собственности, технологий и инвестиций.

Новые консультации представителей Китая и Соединенных Штатов по вопросам взаимной торговли были краткими и безрезультатными. По их итогам Дональд Трамп объявил о введении 10-процентной пошлины на китайские товары на общую сумму 300 млрд долларов в год. В ответ Пекин приостановил импорт сельхозпродукции из США и снизил курс юаня ниже психологической отметки «7» (семь юаней за доллар), за что американский Минфин объявил Поднебесную валютным манипулятором. Сама по себе черная метка ничего не значит, но новый статус Пекина позволяет Вашингтону оказывать давление на МВФ, а также на своих европейских и азиатских партнеров, активно торгующих с Китаем.

Стремительная эскалация американо-китайского противостояния получила продолжение в военно-стратегической сфере. Если раньше Пекину предъявляли претензии только по ракетно-ядерному потенциалу его сателлита - Северной Кореи, то теперь спор о ракетах распространился и на взаимоотношения США и КНР. Глава Пентагона Марк Эспер высказался за скорейшее размещение ракет средней дальности наземного базирования в Азиатско-Тихоокеанском регионе - в Японии, Южной Корее, а также на Гуаме. В Пекине заявили, что примут ответные меры.

Медийный фон вокруг ситуации в АТР все чаще напоминает заочный обмен любезностями в прессе между Советским Союзом и Соединенными Штатами в начале 1980-х, когда в Европе началась настоящая ракетная гонка.

Единственная разница состоит в том, что пока американские ракеты не готовятся к отгрузке за океан. И тем не менее ситуация тревожная. СМИ все чаще публикуют карты с возможными радиусами действий существующих и перспективных (предполагаемых) ударных систем США и КНР в Азии, Индийском и Тихом океанах.

Нельзя сказать, что происходящее стало большой неожиданностью. Хотя Соединенные Штаты и оправдывали свой выход из договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) якобы имеющими место нарушениями соглашения 1987 года со стороны России, но в Вашингтоне никогда не скрывали, что их прежде всего беспокоит ядерный арсенал Поднебесной. Дональд Трамп не раз говорил о своем желании заключить трехстороннее соглашение Москва-Пекин-Вашингтон об основах стратегической стабильности.

Стоит отметить, что логика в его предложении есть. Десятилетиями Китай развивал свои ракетно-ядерные вооружения, не будучи связанным никакими международными соглашениями - помимо договора 1968 года о нераспространении ядерного оружия. Но и он имеет весьма сомнительную ценность, особенно учитывая наличие машинок Судного дня у КНДР. Сколько и каких стратегических ракет имеется в распоряжении Китая - тайна за семью замками.

На сей счет существуют лишь экспертные оценки, которые ощутимо отличаются друг от друга. Как правило, говорят о полутора-двух тысячах ракет (наземного шахтного базирования и на подводных лодках) и двух-трех сотнях атомных боеголовок. Но как проверить информацию, если Пекин не связан никакими обязательствами по контролю над своей ядерной программой? Весьма характерно, что различные разведывательные ведомства США дают разную оценку доли ракет средней и меньшей дальности в арсенале Поднебесной - от 60 до 90%.

Достоверно известно лишь то, что Китай давно стал третьей ядерной державой мира, значительно обогнав по количеству носителей и боевых частей Великобританию и Францию. В АТР у КНР попросту нет стратегических противников. Ни о каком паритете в регионе речь не идет. Да, Соединенные Штаты могут перебросить спецбоеприпасы для своих самолетов на военные базы в Японии и Южной Корее, а также задействовать свои ВМС, но их силы и средства попадают в область действия китайской системы запрета доступа и блокирования зоны (в американской терминологии - A2/AD). В ней задействованы ВВС, ПВО, противокорабельные системы (о которых также очень мало известно) и уже упомянутые ракеты средней и малой дальности - как с обычными, так и с ядерными боеголовками.

Размещение американских наземных РСМД даже на относительно удаленном от Китая Гуаме (не говоря уже о Корее и Японии) все меняет. Мобильные и шахтные ракеты на суше гораздо легче спрятать и прикрыть системами ПВО, чем ракетные эсминцы.

Многие ключевые объекты китайской системы A2/AD могут быть уничтожены первым же залпом. Конечно, и ответный удар будет страшным, но он приведет к глобальному ядерному конфликту. То есть в регионе за счет наземных ракет малой и средней дальности будет установлен стратегический паритет. Что, само собой, не нравится Пекину и заставляет его жестко реагировать на планы Пентагона.

Но действительно ли в планы Вашингтона входит ядерная конфронтация с КНР? Напомню, что Белый дом избегает прямого конфликта и с гораздо менее серьезными противниками - КНДР и Ираном. Так что вряд ли он стремится развязать войну с Китаем или втянуться в длительную гонку вооружений в АТР.

Угрожающие действия американской администрации больше похожи на приглашение к диалогу. Да, приглашение выглядит, мягко говоря, весьма необычно, но, во-первых, таков обычный стиль Дональда Трампа, а во-вторых, как еще прикажете заставить Пекин начать переговоры по вопросам стратегической стабильности (обмен мнениями в Совбезе ООН не в счет) и взять на себя часть ответственности за происходящее в мире? Говоря точнее - изменить ролевую модель международного поведения?

Ведь до сих пор Китаю удавалось наращивать свою экономическую, технологическую и военную мощь, подчас бросая вызов двум ведущим сверхдержавам, но не связывая себя серьезными международными обязательствами. Пекин - легитимный член ядерного клуба, но он не участвует ни в одном договоре об ограничении стратегических наступательных вооружений. Поднебесная вступила в МВФ, но на своих условиях. До недавнего времени ей был открыт практически свободный доступ на рынки самых богатых стран мира, а собственный рынок КНР защищала весьма эффективно, и на ситуацию до поры до времени никто не обращал внимания. Даже за вызывающее поведение своего клиента, Северной Кореи, Китай не собирается брать всей полноты ответственности.

В 1970-х руководству КНР стало понятно, что США не в состоянии вести холодную войну на два фронта, и оно анонсировало стратегию мирного роста, пообещав со временем влиться в семью цивилизованных народов. Вашингтону ничего не оставалось, как поверить Пекину на слово. Сдержал ли он свое слово - вопрос спорный. Его невозможно схватить за руку ввиду отсутствия не то что юридически обязывающих, но даже просто конкретных устных договоренностей о том, что именно должен был делать и чего не делать Китай - помимо разрыва военно-политического союза с СССР.

По сути дела, США сами создали недоговороспособный (прежде всего по отношению к самим Соединенным Штатам) Китай. Не говоря уже о том, что выход Вашингтона из большинства заключенных им соглашений (как старых, времен холодной войны, так и совсем новых, как иранская ядерная сделка) создает весьма неблагоприятный фон для увещевания Пекина взять на себя соразмерные своей мощи и влиянию международные обязательства.

Однако если Поднебесная будет и дальше уклоняться от ответственного участия в построении новой архитектуры стратегической стабильности (а без КНР ее не построить), она со временем рискует стать в глазах мирового сообщества новым опасным слоном в посудной лавке взамен старого слона - Соединенных Штатов.

Рано или поздно Пекин пойдет на сделку. Другой вопрос, какую цену он запросит за смену амплуа. Чтобы сбить цену, Вашингтон пойдет на многое. Так что мы наблюдаем лишь начало долгого американо-китайского торга, в ходе которого увидим и крепкие рукопожатия, и военные маневры и, само собой, услышим громкие публичные заявления.