Андрей Пургин: Донбасс входит в зону турбулентности

Интервью с одним из отцов-основателей ДНР.

- С момента подписания минских соглашений прошло уже больше пяти лет, какая цель преследовалась при подписании документа в 2014 году? Что с тех пор произошло и как обстоят дела с минским процессом сейчас?

- Минские соглашения представлялись как последняя попытка урегулировать гражданский конфликт мирным путем. Никто не решался брать на себя ответственность и занимать абсолютно непримиримую позицию. Я напоминаю, что все значимые командиры ополчения и Верховный Совет проголосовали за ратификацию соглашений, пусть даже не в полном составе и с протестом. Тем не менее голосование состоялось. 

Где-то два-три месяца существовала какая-то иллюзия, что мы - общество - можем решить вопрос и откатиться к мирному политическому решению вопроса, чем, собственно, и характеризуется Минск. Комплекс мер по выполнению минских соглашений - попытка вдохнуть жизнь в иссякающий оптимизм. На сегодняшний день сложилось так, что минские соглашения - политический документ высшей силы: он согласован Совбезом ООН, и мы не можем о нем просто взять и забыть. Минские соглашения - тот фундаментный камень, на который опираемся и мы, и наши враги. Каждый хочет его использовать в своих целях. В чем, кстати, и состоит политика как искусство возможного. То есть на сегодняшний день минские соглашения - определенный фундамент, определенная опора, на которой каждый хочет построить свое будущее: его желаем и мы, и те люди, которые не хотят Донбассу ничего хорошего. Минские соглашения - документ самой большой значимости, подтвержденный 12 февраля 2015 года подписями нормандской четверки. Он, конечно, не юридический документ, но обладает довольно большой политической силой.

- В момент подписания предполагалось, что документ рассчитан на реализацию договоренностей на ближайшие месяцы, а в итоге все растянулось на пять лет. Недавно представитель Киева в переговорах Трехсторонней контактной группы Леонид Кучма предложил подписать новый договор, который в СМИ назвали Минском-3. Возможно ли его появление? И что в понимании Украины будет представлять собой новая трактовка минских соглашений?

- Предложение о Минске-3 - определенная ловушка, которую я бы хотел немного развеять. Первые минские соглашения заключались с расчетом на проведение местных выборов на территории ДНР и ЛНР уже весной 2015 года. Предполагалось, что выборы дадут возможность сформировать легальные и легитимные в глазах мирового сообщества органы власти, которые будут напрямую отражать интересы населения.

На сегодняшний день Украина попала в очень странную ситуацию: она приняла огромное количество законов, ущемляющих права жителей народных республик, пять лет нагнетала антироссийскую истерию. Теперь же Киев не может сделать даже микроскопические шаги в сторону мира. При любой такой попытке на Украине возникает множество спекулятивных сил, которые пытаются преподнести ее как поражение. Поэтому Владимир Зеленский и компания маневрируют. Им на сегодняшний день важно заменить название формулы Штайнмайера на формулу Зеленского. Есть один хороший политик, который очень тонко подметил: если просто поменять местами слова и назвать ее формулой Зеленского, то Украина под ней подпишется. Здесь принципиальный вопрос - политической целесообразности и политического лица Зеленского. Именно за новое название формулы идет определенная бойня, потому что Зеленский боится радикальных протестов, боится вовлечения улицы и т.д. Поэтому они и пытаются навязать какой-то Минск-3, чтобы накормить свою озабоченную публику, которая спекулирует на вопросе Минска. Но здесь внутреннее дело Украины - то, как она сейчас строит свои политические этажи, не должно никого волновать.

Существуют документы, которые не устраивают никого. Они не устраивают ни нас, ни Россию, ни Америку, которой выгоден вооруженный конфликт. Они не устраивают и Европу, потому как не имеют того продолжения, которое хотела бы видеть европейская власть. Безусловно, они не устраивают Украину, которая хотела бы видеть тотальное поражение, идеологическое поражение Донбасса и России. Еще раз повторю, что минские соглашения - опора, определенный пилон, на который нужно опираться, но каждый будет строить что-то свое. 

- Давайте поговорим о внутренних делах республик Донбасса. Какие изменения произошли за последние пять лет на территории ЛНР и ДНР? Что можно сказать об экономике и промышленности?

- Вряд ли вы от кого-то услышите о больших экономических успехах республик. Мы испытываем определенный коллапс - как следствие очень плохого управления теми ресурсами, которые у нас есть: произвол чиновников, оторванность власти от народа. Отсутствие местных выборов привело к тому, что власть и население - два разных народа, живущие в разных измерениях. Ситуацию можно охарактеризовать цитатой из советского фильма «Кин-дза-дза»: «Правительство на другой планете, родной». Вот приблизительно так у нас и происходит. Безусловно, ситуация раздражает население, у нас огромный протестный пассивный потенциал и большой антирейтинг сегодняшней власти. И они не добавляют обществу управляемости. У нас огромный экономический кризис, который не разрешается из-за отсутствия даже среднестратегических планов.

Все делается в один день. Если вы живете одним днем и не строите никаких планов, то люди, которые пытаются что-то наладить, ничего не могут - и вы попадаете в ситуацию круговых неплатежей. Люди не доверяют системе и фактически живут с утра и до вечера. Вечером должно быть все закрыто: утром дела начаты, вечером закончены. Отсюда - политические турбулентности и большое недовольство населения, а также его отток (прежде всего самого квалифицированного) и непонимание завтрашнего дня.

Вы нигде не услышите никаких стратегических планов, идеологических инициатив, объяснений - что мы вообще строим и какое устройство нашего государства. У нас что - республика, папократия, полицейское государство? Что мы построили и что мы получим в итоге? Никаких среднестратегических направлений нет.

Мы живем от противного: от войны и от наката Украины, но мобилизационная повестка уже ослабла. Нужно всегда показывать, что вы хотите строить. По воспоминаниям огромного количества ветеранов, уже в конце Великой Отечественной войны мысли были о том, как поскорее добить фашистов и вернуться домой, чтобы строить новую мирную жизнь - люди хотели уже не обороняться и воевать, а строить. У нас население не знает, что мы строим, и, в общем-то, мы находимся в таком временном состоянии, в тамбуре, не двигаясь ни туда, ни обратно.

- Интересно узнать о состоянии социальных выплат и медицинского обслуживания. Многие говорят о низких зарплатах и пенсиях. Какова реальная картина?

- У нас сегодня республика характеризуется одним словом - бедность. Не нужно никаких политических спекуляций, налицо действительно бедность и определенная депрессивная апатия. Таковы характеристики региона. У жителей присутствует настрой жить сегодняшним днем и ничего не планировать. И происходящее очень опасно. С ним нужно бороться. Психологическое состояние - очень важный показатель, без которого никакое государство никуда не будет двигаться. Но почему-то на настрой жителей никто не обращает внимания.

- Хотелось бы провести еще одну параллель с послевоенным периодом Донбасса - именно тогда произошел активный рост региона. С началом боевых действий 2014 года в Донбассе многие шахты были закрыты, а предприятия остановились. Для возобновления их работы требуются громадные вложения. Как вы считаете, есть ли будущее у региона и как оно выглядит?

- Донбасс работал в машиностроительной отрасли. Огромное количество мест было не в металлургии и не в угольной отрасли, а именно в машиностроении. Несмотря на то что уголь и металл давали вал и огромные валютные поступления, уголь все-таки - кокс и электричество, а металл - возможность из него что-то сделать. Поэтому огромное количество мелких и крупных машиностроительных предприятий были тем местом, где задействовано большое количество населения. К сожалению, сейчас об индустриальном прошлом Донбасса забыли, мы слышим какой-то бред о молоке, которое мы в Крым поставляем, слышим о возрождении металлургии. Мы не слышим главного: фактически мы должны быть индустриальным краем с развитым машиностроением. В нашем индустриальном укладе машиностроение - единственная ниточка, которая вытащит канат и весь регион из той экономической ямы, в которой он сейчас находится. Ситуация говорит о том, что как такового анализа в республике нет. Какие сады, какое сельское хозяйство в зоне рискованного земледелия и индустриальном регионе?

Безусловно, угольная отрасль тоже испытывает проблемы. Ведь мы сейчас находимся между молотом и наковальней: наш нерешенный статус делает Россию наковальней, а Украина является тем молотом, который бесконечно по нам лупит.

- Чем такая ситуация опасна для республики?

- Армия не может быть оторвана от народа. Нужно понимать: в каком состоянии находится народ - в таком и армия. Если люди находятся в психологически разобранном состоянии - налицо прямая опасность для республик, находящихся в состоянии войны с Украиной. Если по минским соглашениям будут проведены местные выборы, то нас ждет протестное голосование за украинские партии. То есть для республики возникают грандиозные риски. Мы можем получить Донецкий горсовет, который приедет со стороны Марьинки (город к северу от Донецка, находящийся под контролем Киева. - ред.), пересекая линию соприкосновения под украинскими флагами. Самое главное - какое будущее? Те люди, у которых есть дети, а также молодежь с определенными навыками - все хотят понимать, какое будущее они получат у себя дома. Если они не будут видеть будущего, то лучшие люди республики будут ее покидать. А отток людей снизит весь потенциал: и экономический, и социальный, и военный. Он снижает потенциал города. И город проиграет: ведь именно люди являются его потенциалом. Государство - прежде всего люди, а не власти и другие фишечки, в которые кто-то играет.

- Затронем вопрос идеологии. За прошедшие пять лет можно ли говорить о сближении с Россией или же, наоборот, - о развороте в сторону Украины?

- Мы полностью отказались от идеологической матрицы. Поэтому идей 2014 года нигде нет. Они не представлены ни во властных структурах, ни в медийно-государственной сфере. Ведь у нас частных СМИ не существует - в республике они запрещены. Поэтому мы получили безыдейное общество. Повестка оборонительная. На нас действительно нападают, но нападение переведено в гибридное состояние, и оно просто изматывает население. Из-за отсутствия идей нет и положительной повестки развития республики. Есть повестка отрицательная. У нас по четным дням - война, по нечетным - не война. Когда власть уличают в неадекватности, в роскоши и шике, то всегда вспоминают: «Ну что ж мы будем только войной жить». Как только поднимают данный вопрос, то власть сразу отвечает: «Идет работа на врага, вы все шпионы СБУ, и как же в войну можно задавать такие вопросы?» Налицо - очень удобная позиция, которая породила депрессию, неверие и дезориентацию. Самое главное здесь - дезориентация. В таком состоянии общество может пойти на протестное голосование. 

- Если сравнивать ситуацию с 2014 годом, когда люди ломились на участки для голосований и поддержали независимость от Киева, а в дальнейшем могли поддержать и вхождение в состав России, то как люди сейчас себя ассоциируют с Россией?

- Пророссийская повестка очень сильно охлаждена и самой Россией, и внутренними действиями правительств народных республик. Причем меня удивляет, почему Россия не влияет на такие действия. Мы видим заявления официальных российских лиц, мы ждем встречи в Париже нормандской четверки - а она затронет решение наших вопросов.

Была вероятность эмоционального подъема из-за выдачи российских паспортов. Но, к большому сожалению, путинский указ был полностью нивелирован, извращен и превращен в посмешище властями Донецкой народной республики. На сегодняшний день гора родила мышь: новые документы получили всего порядка 30 тыс. человек. Причем не те люди, которые должны были получить паспорта по духу указа. Указ носит гуманитарный характер. По словам Владимира Путина, военнослужащие должны были получить российские документы чуть ли не последними. А на сегодняшний день - ровно наоборот. Вы не найдете пенсионеров или инвалидов, которые получили паспорта. Их выдали как раз тем, кого гуманистическая составляющая волнует меньше всего. На сегодняшний день повестка движения в сторону России является спекулятивной. Повесили российские флаги - и замечательно (их ранее негласно запрещали). Но висят флаги или нет - не более чем мишура. Население попало в турбулентную зону, и оно дезориентировано.

Безусловно, 70-80% населения республики имеет пророссийскую ориентацию, но она на сегодняшний день - на втором плане. Ее заслоняет огромное множество проблем. Мы зашли в зону политической турбулентности.

- Почему так произошло? Возможно, здесь кадровый вопрос?

- Сама система управления республикой неживая. Ни одна система не может существовать в том формате, в котором она находится сейчас: без совместных органов власти с полным отрывом от населения. В 2014 году была разработана временная схема, которая должна была в марте 2015-го продолжать развиваться. Тут вопрос решений 2014-го, которые носили временный характер, но потом получилось как в поговорке: «Нет ничего более постоянного, чем временное».

Временная схема должна была привести нас к местным выборам и постепенному переформатированию государства в народное (когда народ ощущает себя единым с властью). Но ничего подобного не произошло. У нас залипла временная схема 2014 года, которая была принята в качестве механизма для развития государственного аппарата ДНР.

Сегодняшняя схема неживая. От перемены мест на Олимпе сумма, конечно, поменяется, но не так кардинально. На сегодняшний день требуется ощущение плеча. Народ должен ощущать власть частью себя. Мы же имеем обратную ситуацию: полный беспредел чиновников, тотальное полицейское давление, беспредельный комендантский час, который сократили, а затем вернули обратно. Полицейское государство и чиновники существуют отдельно от народа.

- В 2014 году речь шла о приходе народной власти, люди взяли оружие: они, по сути, и должны были образовывать власть?

- Нет, к сожалению, у нас нет даже закона об ополчении. Очень многие сейчас говорят о своих больших заслугах, но тем не менее они не могут добиться от власти закона об ополчении, который уже протух. У нас нет даже статуса для тех людей, которые в 2014-2015 годах с оружием в руках строили республику. Они не имеют ничего.

Мало того, огромное количество людей осуждено по мирным законам - они же не являются ополчением, поэтому их и судили по мирным законам. Так что имел место правовой беспредел. И по сей день вопрос не решен. Те, кто взяли в руки оружие в 2014 году и строили республику, к власти не приставлены. Мало того, на те события нанесено столько мусора, что массовый подвиг превратили непонятно во что. Фактически произошла идеологическая диверсия. 2014 год рассеян, и воевавшие люди дезориентированы. Они по большому счету занимаются сейчас выживанием. Единой силы, которая была изначально, которая строила государство, больше не существует. Они являются обычными обывателями и не имеют больших тотальных организаций. Нет никаких взаимодействий с властью. Прошло пять лет, а мы не можем принять закон об ополчении. Позор!

- У противоположной стороны вопрос решался?

- Да, Петр Порошенко провел амнистию. Было все очень трогательно. Там простили всех кроме настоящих людоедов, которые убивали мирных жителей ради забавы. Там огромное количество законов. Более того, у них есть отдельное министерство по людям, которые начали воевать с нами в 2014 году. У нас ничего ничего похожего нет. И все люди, которые в 2014 году что-то делали, являются обычными обывателями. У них нет никакого статуса. Для государства они - пустое место, их не существует.

- На Украине изменилась власть: поменялся глава, правительство, состав Верховной Рады, частично изменилось руководство силовых ведомств, происходят реформы. В чем основное отличие режима Владимира Зеленского от режима Петра Порошенко?

- Безусловно, коренное отличие в том, что Порошенко - этакий людоед, который рассказывал, что они должны добить Донбасс, он имел повестку абсолютного геноцида, нанесения максимального урона Донбассу. И она была абсолютно прямолинейной. То есть у Порошенко была милитари-повестка максимального нагнетания внутренней истерии. Все, кто не в строю, - враги, причем примерно то же самое у нас сейчас в республиках. Потому что любые оппоненты клеймятся как пособники СБУ и враги народа, которых нужно арестовать, посадить на всю жизнь. В то же время не нужно обращать внимание на футболки по 500 долларов и часы за 30 тыс. долларов, которые носят наши обычные чиновники. Так что у Порошенко была абсолютно животная повестка, и она означала дегуманизацию Донбасса. В глазах Украины люди, которые живут в Донбассе, должны были получить статус «Не совсем люди». Есть дети обычные, а погибшие дети Донбасса попадают в другую категорию: их не нужно жалеть, они неправильные дети.

Политика же Зеленского - политична. Он во много раз опаснее для Донбасса, чем Порошенко. Зеленский готов задушить нас в объятиях: хочет вернуть выплаты пенсионерам, снять блокаду, отвести вооружение и войска. Они построили телевышку вблизи линии соприкосновения. Фактически они пытаются укрыть территории народных республик качественным проукраинским контентом на русском языке.

Безусловно, нашу зависшую ситуацию, когда народ и власть не едины, использует враг. Мало того, Зеленский демонтирует социальное государство, как делали в Грузии, и получает карт-бланш на свою деятельность. Ведь он проводит глубокие реформы и убирает надоевшую старую элиту. Он, в общем-то, производит смену элит. Новая молодая украинская элита имеет карт-бланш от населения, которое ожидает от нее улучшений: им предоставляют кредит доверия, который на сегодняшний день является заманчивым и для нашего населения.

Жители республики начали отслеживать украинскую повестку. Причина тому, в частности, флешмоб с призывом к Зеленскому, который доказал, что возврат на Украину возможен. И мы получили обратную реакцию. Нашему населению нравятся популизм Зеленского и направленность его команды на коренные изменения. Жители республики еще не знают, что через пять-семь лет Украина демонтирует социальное государство и там произойдет то же, что и в Грузии: однажды выяснилось, что пенсий нет, а 40-50% населения являются людьми, которые завтра исчезнут, как дым. Государство просто их не заметит. Потому что государство не для людей, а для собственного существования. Демонтаж социального государства даст Владимиру Зеленскому определенный ресурс, который будет создавать ощущение хороших перемен и движения вперед. Хотя на самом деле произойдет окончательный демонтаж советского социального государства на Украине.

- Давайте подробнее о Зеленском поговорим: на Украине сейчас идут разговоры о цифровом правительстве - так называемое государство в кармане. Что собой представляет новая государственная политика Украины?

- Безусловно, здесь определенные плюсы, и вы понимаете, что на сегодняшний день мы встали в такой мировой кризис. Те вещи, которые предлагает Зеленский, - экономия транзакционных расходов. Зеленский направляет все свои усилия на экономию денег внутри страны. Кроме того, демонтаж социального государства обеспечит устойчивость режима, который строит Зеленский.

Отрезвление произойдет где-то через три года. Но пока у Зеленского растет рейтинг, и народ возлагает на него большие надежды.

Украина стала умнее. Позиция Порошенко никакого особого ума не несла. Люди сознательно себя загоняли в культурную и понятийную повестку. Здесь произошел откат от украинского нацизма, который уверенно строился в стране. Потому что нацисты стали страшны не только донецкому обывателю, но уже и полтавскому. Абсолютно людоедская повестка ушла.

Политика Зеленского стала политической. А политика - всегда определенные соревнования. После бескомпромиссной позиции Порошенко Зеленский для нас опасен тем, что он предлагает поиграть нам в политику, а у нас политикой заниматься некому. У нас нет политического класса - мы к его формированию не готовы. У нас продолжается старая оборонительная повестка, и фонтан инициатив Зеленского останется у нас без ответа - у нас некому на него отвечать.

- Как можно объяснить политику Зеленского в отношении республик? Готов ли он пойти на контакт с лидерами ЛНР и ДНР?

- Нет, ни в коем случае. Зеленский вбивает клин между населением и властью, что, кстати, у него очень легко получается, потому что у нас между населением и властью пароход может проплыть. У нас огромная разница между двумя слоями. Нужно быть просто идиотом вроде Порошенко, чтобы не воспользоваться обстоятельствами. Зеленский - технологический человек, который пришел с новой командой, и он и его люди начинают заходить в пропасть между населением и властью. Их политика сразу дает плоды, а во властных кабинетах кроме истерики пока ничего не вызывает.

- Готовы ли власти республики к новому повороту событий?

- Абсолютно нет. Я понимаю, что республики вступили в череду политической турбулентности. Но подобные вещи даже в крупных сообществах долго длиться не могут. Власти республик не отвечают на вызовы, которые на них идут со стороны Зеленского и мирового сообщества, занимающегося тем же вопросом. Они не готовы качественно отвечать и реагировать на ситуацию. Они не готовы к смене правил. Правила изменились, а у нас все осталось по-прежнему.

В открытом мире, где существует Интернет, политика властей Донбасса выглядит смешно. Я очень надеюсь на благоразумие народа и на скорые изменения, которые позволят нам реагировать на современную политическую действительность.

- Если вернуться к вопросу реализации минских соглашений, что, на ваш взгляд, представляют собой местные выборы, о которых в последнее время идет большое количество разговоров?

- На Украине выборы в местные органы власти имели микроскопическое значение. При унитарной модели, которую приняли на Украине, местные органы власти были не нужны. В облсовете Донецкой области сидели люди из общественных организаций. Очень странные люди, которые нацепили на себя значки с надписью «Депутат областного совета» и ходили в зал заседаний. С другой стороны, в нашей ситуации местные выборы сформируют настоящую власть, которая несет полную ответственность. Здесь краеугольный камень взаимоотношений власти и народа, что, к большому сожалению, мало кто понимает. Жить в ситуации, когда у нас есть настоящие местные советы, нам пока что не доводилось.

Безусловно, выборы в местные органы власти, которые пройдут на территории республик, - тайна, которую скрывает наша сегодняшняя власть. А выборы - самое серьезное, что может произойти в республиках. Местные органы получат беспрецедентное количество власти, которое не имели никогда. Местная община сможет распоряжаться землей, автовокзалами, влиять на огромное количество вопросов - власть будет в шаговой доступности. Мы ничего подобного не знали со времен Советского Союза.

Если минские соглашения выполнят, то райсовет станет базовым органом власти, от которого плодится и все остальное.

- Местные выборы предусмотрены в комплексе мер, которые приняли в 2015 году. По идее, республики должны были к выборам готовиться все прошедшее время. Существуют ли какие-то наработки или план действий при таком раскладе?

- Первый закон, который в 2014 году принял Народный Совет, - закон о местных выборах. Определенная подготовка к местным выборам все-таки была. Можно вспомнить проводимые праймериз, к примеру.

Здесь есть принципиальная позиция ЕС и Украины, которые настаивают на проведении выборов в один день с украинскими. Но один день голосования очень вреден политически. И уже нарастают риски того, что выборы проведут в один день. Озвучиваются апрельские сроки. Мы попадаем в зону турбулентности, в зону огромных рисков. Первый риск - огромное протестное голосование до 50%. Антирейтинг власти, который сейчас можно отследить по социальным сетям, достигает отметки 70-80%. Да, налицо эмоциональная оценка людей инкогнито, но общий тренд очевиден. То есть тренд на огромное протестное голосование, учитывая, что на Украине находится около 800 тыс. перемещенных из Донбасса людей - они получают пособие, государство знает, где они живут и как их найти. Украина способна мобилизовать дополнительно 800 тыс. голосов для местных выборов.

Если мы пойдем по украинской модели (партийным спискам), ситуация может иметь для республик катастрофический результат. Протестное голосование может вылиться в поддержку какого-нибудь Анатолия Шария. Оппозиционный Виктор Медведчук - тоже не панацея. Он выражает интересы Украины, и его партия не является пророссийской.

Остается надеяться на концепцию полного мажоритарного голосования, когда каждый депутат является мажоритарщиком. Тогда депутатам необходимо будет иметь ценз оседлости, то есть последние три-пять лет жить на территории республик. Очень надеюсь, что наша делегация в Минске сможет отстоять ценз оседлости и мажоритарные выборы. Тогда мы будем выбирать из тех людей, которые живут последние три-пять лет на территории республики и разделили с нами все тяготы войны. Тогда протестное голосование не очень страшно. Разве что возможно попадание в местные органы власти случайных людей. Этаких парашютистов - тех людей, которые находились все время на территории Украины. И они способны попасть в местные органы власти.

Идеальный вариант для нас - провести местные выборы в разные дни с Украиной: мы должны отстаивать нашу позицию независимости от Украины и не должны попасть в ловушку единого дня голосования. Такой вариант для народных республик наиболее приемлем.

- Говоря о выборах, мы подразумеваем их признание и легитимность. Как она будет производиться?

- Местные выборы мы теоретически могли бы провести уже сейчас. Задержка связана с тем, что, согласно минским соглашениям, мы должны провести их под надзором мирового сообщества, которое и признает выборы. Мало их объявить, нужно получить согласие БДИПЧ ОБСЕ, их нужно отследить и дать им оценку. Что и будет решаться на ближайшей встрече в Париже. Местные органы власти после выборов будут являться легальными в глазах мирового сообщества.

- Какую роль в местных выборах играет нынешнее руководство республик?

- В минских соглашениях никакого главы и Народного Совета не предусмотрено. Прописано, что после выборов местные органы власти сформируют некую вертикаль во взаимодействии друг с другом. То есть предложен странный швейцарский вариант. Где остановится политическая надстройка и какая она будет, должны решить местные органы власти.

- Тогда произойдет некий конфликт? Мы будем иметь две элиты, которые существуют параллельно и имеют свою степень легитимности.

- Безусловно, и здесь та самая политическая турбулентность, о которой мы и говорим. Мы в нее попали, у нас временное решение стало постоянным. И у нас местные советы вряд ли будут ручными. Они будут понимать, что за ними стоит город и что они могут распоряжаться имуществом.

Здесь заложен политический конфликт между тем, что построено сейчас, и тем, что получится после местных выборов.

- Если выборы все же будут проводиться по партийным спискам, что может противопоставить им нынешняя власть?

- Очень сложно прогнозировать, по каким правилам будут проходить выборы; что будут считать партией, а что нет. Даже по украинским законам в местные органы власти идут профсоюзы и общественные организации. Мы не знаем правил, по которым будут проводиться выборы. Как только мы их узнаем, мы сможем комментировать.