Новороссия: люди второго сорта

Вторая часть репортажа из Луганской народной республики.

Док и Бешеный

Самое яркое впечатление от посещения Новороссии - пожалуй, близнецы Док и Бешеный, уроженцы станицы Луганской. Я поначалу не признал их родственность. Док бородатый, Бешеный - нет. Бешеный более интеллигентный, что ли, Док - прям и резок.

То, что Док и Бешеный - братья, мне сказал Виктор. И мы решили, что позывными им надо поменяться. Но, впрочем, мы не настолько их узнали, чтобы судить.

Когда Бешеный допрашивал задержанного, служившего в станице Луганской в укровской милиции, Виктор Лиходзиевский ему эффектно подыгрывал. Ну примерно так.

«А вот у нас есть в подразделении боец с позывным Бешеный, - говорил Бешеный. - Он, не применяя силы, может расколоть кого угодно, настолько бешеный».

«Да, Бешеный - исчадье ада, - вторил ему Виктор. - Ему в руки лучше не попадаться».

Но причастность задержанного к издевательствам над населением станицы Луганской не подтвердила разведка. И его отпустили. Вместе с машиной. Путь у него был один - в Россию, вроде бы он собрался под Воронеж, в Колодезное. Укры, если поймают, убьют за дезертирство. А вообще, как рассказывал нам еще один уроженец станицы Луганской Руслан, недавно примкнувший к ополчению, в поселении страшно зверствуют и мародерствуют бойцы Нацгвардии. Выламывают даже пластиковые окна, чтобы по почте выслать себе в Галичину. И обижаются, что москали такие бедные, уворовать нечего.

Одну семью, рассказали ополченцы, арестовали по доносу. Вся вина женщины состояла в том, что, общаясь по телефону с мамой, она попросила принести ей сколько-то банок соленых помидоров и огурцов. Но в Национальной гвардии, видимо, объевшись амфетамина, решили: речь идет о закодированном послании, на самом деле имеются в виду снаряды и координаты цели. Как результат - женщину выдернули из дома в одном халате, в какой-то момент бросили в яму с гадюками. А заодно посадили в тюрьму ее мужа.

Док устроил нам экскурсию к Северному Донцу, правда, не совсем экскурсию, так как ездили мы все-таки по делу - к другому полевому командиру. Природа великолепная, вид на реку открывается шикарный. А напротив станицы Луганской установлен памятник святому русскому князю Игорю, тому, что из «Слова о полку Игореве». В свое время он устанавливался с участием бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова. А по местной легенде, у соратников Игоря на монументе - лица тогдашних местных начальников.

Так вот, укры из станицы обстреливали здешнюю территорию, в том числе из «Градов». И - ни одного, даже минимального, повреждения у памятника, что выглядит как настоящее чудо. Русское чудо. Вся местность держится на прицеле украинских снайперш, что выяснилось совершенно случайно (а мужики-то, то есть мы с Витей, и не знали).

Док показывал нам блокпост на другой стороне Донца. Но его было не разглядеть.

«С биноклем-то, наверное, все будет хорошо видно?» - спросил мой товарищ.

«На той стороне украинские снайперши. Им нас точно хорошо видно».

Док и Бешеный в ополчении с самого начала Русской весны. Когда в середине марта все только начиналось, на станцию «Ольховая» в Луганской области пришел эшелон с танками и другой военной техникой. Разгрузку заблокировали местные активисты, среди них, как оказалось, были Док с Бешеным. Таким образом ребята пытались предотвратить войну в Донбассе. Аналогичный инцидент тогда же произошел на станции «Кондрашевская Новая». Несколько активистов на маневренном тепловозе оттащили состав с военной техникой в тупик, заблокировав железнодорожные пути арматурой.

Док и Бешеный были объявлены СБУ вне закона. Возврат к мирной жизни исключался.

Охота на танк и другие ополченцы

Боевые действия в районе станицы Луганской, начиная с конца лета, усложнялись тем, что у укров имелся один или даже несколько танков. В охоте на танк довелось участвовать и мне. Я сопровождал ополченца с позывным Джихад (отряд Ратибора), когда с чердаков одного дачного поселка он стрелял из противотанкового ружья 1943 года выпуска, чтобы вызвать ответку и засечь позицию машины. Вместе с нами в одну из вылазок ходил лидер воронежского движения «Народный собор» Евгений Мазепин.

С тех пор мне не давала покоя загадка, удалось ли ликвидировать вражескую технику, регулярно обстреливающую ополчение с разных позиций. Как выяснилось, по одной из версий, танк покинул станицу вскоре после объявления о минском перемирии. По другой версии, ему построили капонир, и его теперь не достать. Так или иначе, но очевидно: местным полевым командирам нужно объединять усилия и освобождать станицу. Однако такое невозможно, пока у них дефицит вооружения и ГСМ.

Полевые командиры жалуются, что российскую помощь и бензиновый бизнес в Луганске подмял под себя глава республики Игорь Плотницкий, в прошлом - один из приближенных бывшего лидера ЛНР Валерия Болотова. Все лучшее идет батальону «Заря», комендатуре. Ополчению поставки приостановлены. И что интересно: Болотов начинал карьеру, если так можно выразиться, охранником у бывшего первого секретаря городского комитета ВЛКСМ Луганска, руководителя Луганской облгосадминистрации, руководителя фракции Партии регионов в Верховной раде Александра Ефремова. Ефремовскую дачу в станице Луганской, точнее, в одном из близлежащих поселков, укры не трогают. Как предполагают ополченцы, если разграбят - их разберут на запчасти. Дача хорошо охраняется. Ведь Ефремов - человек богатый, он возглавлял Луганскую область в самый сладкий период - дикой приватизации. Нажился. Другой украинский миллионер только в лестницу на второй этаж своей дачи инвестировал 12 млн долларов.

Ополченцы, которые рассказывали мне байки о станичных богачах, им не завидуют, как, наверное, кто-то может подумать. Они просто хотят жить по справедливости на своей земле. И, кстати, плюются от слова «Новороссия», заявляя, что сражаются за Россию и желают быть ее гражданами. Собственно, те же Док и Бешеный - не исключение. «Крым приняли в Россию, а нас - нет. Мы что, люди второго сорта?» - рассуждают мужики.

Интересна в смысле отношения к богатству и роскоши судьба Заставы. Он занимался тепличным бизнесом, имел пять домов, не меньше иномарок, ни в чем себе не отказывал. Но когда начались запреты на русский язык, а дело стало близиться к войне за русский Донбасс, не раздумывая, подался в ополчение. Прошел, что называется, огонь, воду и медные трубы. Рассказывал, как Валерий Болотов продавал танки украинской стороне, как бойцы в подразделениях атамана Николая Козицына, эдакой реинкарнации батьки Махно, занимались беспределом, едва ли не продразверсткой, насиловали женщин.

А ополченец Небо (в прошлом - летчик гражданской авиации) несколько развенчал культ личности полевого командира Алексея Мозгового, сложившийся у русских патриотов. Мозговой, с его слов, - хороший человек, отличнейший пропагандист, верящий в победу Русской партии и имперское знамя, развевающееся над Киевом, как красное - над Рейхстагом. Но он, констатирует Небо, - не боевой командир. Всем рулят его заместители. Одного из них, когда Небо служил в ополчении Мозгового, за глаза называли Тушенкой. Пока его подчиненные-ополченцы голодали, он поедал мясо в одиночку.

Встретили мы также Виктора, который четыре месяца провел в украинском плену и вышел оттуда только благодаря одному из киевских военных, сочувствующему русским, а, может быть, и не забывающему, что сам он малоросс и, соответственно, тоже русский. Его держали в яме с другими пленными, избивали едва ли не круглые сутки. И теперь он занимается обменом военнопленных. Но никому не мстит. Виктор - за закон и справедливость. В прошлой, довоенной жизни он - летчик гражданской авиации.

Домой

Глубоким вечером мы с Виктором Лиходзиевским решили сопроводить двух ополченцев на пост на въезде в дачный поселок, в котором остались на ночь. Стреляли, и надо было узнать - кто. Стреляли, как оказалось, наши, из гаубиц - по станице Луганской. Пощипывали, так сказать, противника. Ну или желали спокойной ночи, как говорят в ополчении.

А затем, наслушавшись историй про, выражаясь словами Николая II, измену, трусость и обман, мы допили бутылку конъяка, начатую в автобусе «Воронеж-Ростов». В первый раз помянули Новороссию. Вот такое в тот момент было настроение. Во второй раз выпили за Большую Россию, составной часть которой рано или поздно станет вся Новороссия. То есть не две республики, а восемь или девять областей Юго-Востока бывшей Украины. Нашу веру подкрепляла информация о том, что работает российский военторг. В третий раз мы помянули танкистов, что погибли под Новосветловкой.

По дороге домой нам повезло больше, чем когда добирались в «Изварино». В ростовском Донецке нас согласилась бесплатно подвезти до Каменск-Шахтинского пара беженцев из Краснодона. Она, воспитательница в детском доме, чуть не плача, рассказывала, как в детдоме включали на всю катушку музыку, чтобы дети не слышали грохота снарядов, и как воспитатели носили ребятам еду из дома. Нечем было кормить. Их семье отказались помогать официальные власти Каменск-Шахтинского, но помогли, в том числе с жильем, рядовые граждане. Родители и сестры нашей новой знакомой, проживая в Черниговской области, от нее отказались. Украинский кризис сделал их жертвами пропаганды и враждебными России людьми, всех русских они в худшем случае считают террористами, в лучшем - ватниками. В Краснодоне зарплаты не платят, и делать там пока нечего. А официальный статус беженцев в России оформлять не имеет смысла, могут отправить далеко от дома. Сын у краснодонцев - инвалид, что добавляет им трудностей.

«А вы знаете, как делался Майдан? - говорила женщина. - Наша 70-летняя соседка ездила туда на заработки, подсела на амфетамин, сделалась агрессивной. Поймите, госпереворот в Киеве и те процессы, что он вызвал, искусственны и направлены против России».

Домой мы попали с рассветом, умудрившись немного поспать в автобусе. Мне снился русский кореец, мечтающий о появлении в России Русской народной партии.

Новороссия: от заката до рассвета. Первая часть репортажа из ЛНР

Новороссия: от заката до рассвета. Фоторепортаж

Воронежские журналисты в Новороссии. Фоторепортаж

Полевые командиры против Игоря Плотницкого

Два дня в Новороссии. Летние впечатления из ЛНР