Выбирать и назначать преемника Путину - силовой партии

У конструкции российской власти - две институции.

Уходящий сентябрь фиксирует новые тренды российской политической системы.

Неожиданно возникает тема преемников. Казалось бы, она утратила актуальность после конституционной реформы 2021 года. Но, как говорят многочисленные информаторы, в конструкции власти сохраняются скрытые признаки ослабления институционального фактора Владимира Путина.

После мятежа ЧВК «Вагнера» во главе с Евгением Пригожиным и фактического проигрыша партии бешенных партии государственников Путин институционально продолжает настойчиво восстанавливать свой статус. Свидетельство тому - ослабление группы Сергея Шойгу и военной фракции, ослабление группы Николая Патрушева и силовой партии как таковой. 

Именно борьба с силовой фракцией является в настоящем главным вектором политического активизма Путина.

Объяснение есть.

Политический режим буквально структурировал институт преемников как альтернативы.

На сегодня в конструкции российской власти существуют только две институции.

Первая - конституционная - премьер-министр Михаил Мишустин. 

Вторая - силовая - до сих пор неоформленный кандидат. 

Мишустин - де-факто признанный кандидат в наследники Путина. Вокруг него формируется достаточно широкая коалиция бизнеса и чиновников, ощущающих в премьере реальную альтернативу на случай трансформации режима.

Необходимо, конечно, учитывать, что Мишустин - гражданский силовик, обладающий потенцией создавать коалиции и предлагать собственную политическую повестку.

Против Мишустина уже сложилась широкая коалиция - от администрации президента, группы Сергея Чемезова и ВПК. Но на стороне Мишустина - бизнес, банки, регионы и в целом - бюджет.

Силовая институция до сих пор не имеет вероятного кандидата.

Во-первых, силовики-ветераны якобы поддерживают кандидатуру аграрно-природного вице-премьера Дмитрия Патрушева-младшего. Вероятно, Патрушев мог стать идеальным вариантом (исключая его характеристику как менеджера, которая явно не выдерживает целостной положительной оценки). Но решение Путина отстранить отца кандидата - экс-секретаря Совбеза Николая Патрушева было не случайно. Патрушев-старший институционно не контролирует силовой блок и превратился в его рядового игрока.

Во-вторых, поддержки силовиков явно ищут помощник президента Алексей Дюмин и первый заместитель главы администрации президента Сергей Кириенко.

Каждый из кандидатов представляет личный менеджмент Путина и серьёзно ослаблен через институционные ограничения.

Ни Дюмин, ни Кириенко не получили назначений в правительство, следовательно, они не получили мандат на бюджеты.

При высокой аппаратной мобильности институционная мобильность Дюмина и Кириенко ограничены.

Дюмин и Кириенко связаны уголовным делом сенатора Дмитрия Савельева, которого обвиняют в создании преступной группировки. Кириенко серьёзно бьют и ослабляют по линии семьи.

К Кириенко есть претензии в части задействования госресурса в истории Youtube и Телеграма (перехвата активов в пользу «В.Контакте» под контролем Кириенко-младшего). Выдвиженцы Кириенко в ДНР обвиняются в бюджетных махинациях и перехвате финансовых потоков.

Но с активом претензий трудно претендовать на власть.

Странная методология публичной раскрутки Дюмина на резонансных темах способна превратить бывшего губернатора Тульской области в политического лузера.

Можно предположить, что Алексей Дюмин попробует раскручивать институцию Госсовета как своей стартовой площадки.

Но проблема в том, что Госсовет - не ресурсный институт. Следовательно, его пиаровская раскрутка не обеспечивает элитарную поддержку.

Сергей Кириенко продаёт элитным группам два проекта - новых территорий и кадрового резерва. Если для общественности первый из них - русское национальное расширение, собирание русских земель, то для элитных групп - ресурс освоения федерального бюджета.

Но новые территории - поляна не Кириенко, и продать их как свой проект первый заместитель главы АП явно неспособен.

То же касается кадрового резерва.

Формально он под контролем Кириенко. Но фактически институцией пользуются все элитные группы. И, например, назначение в Уральский федеральный округ своего полпреда группа Кириенко демонстративно проигрывает. То есть Сергей Кириенко не такой уж сильный претендент.

Следует прогнозировать, что борьба за место лидера конституционной институции усилится. Говорить, что Мишустин - утверждённый кандидат, нельзя. Альтернативой Мишустину выступают группа Чемезова и теневой премьер Денис Мантуров. Но ей могут стать и строительный вице-премьер Марат Хуснуллин, и мэр Москвы Сергей Собянин.

Впрочем, сам Собянин вероятным преемником в глазах Системы не является. Скорее он видится только как возможный премьер.

Закономерность в сложившейся конфигурации такова, что выбирать и назначать преемника Путину - силовой партии. Неизбежен её конфликт с конституционной институцией, то есть с Мишустиным или Мантуровым.

Но слабость силовой институции в её фрагментированности.

Не случайно Путин всячески содействует расколу монолитности силовиков и формирует многочисленные конфликтные узлы.

Путин тут прав, силовая партия - его главная угроза. Поэтому его задача - дефрагментировать силовую партию, сформировать центры напряжения и конфликтные точки.

Что делает Путин с Минобороны? Фрагментирует - удаляет клан Шойгу и генералов; создаёт несколько центров влияния в военном ведомстве - Герасимов-Теплинский, Цивилёва, Фрадков и Белоусов. Они между собой конкурируют. Одновременно Путин поддерживает идею Кириенко сохранять (пока) институт военкоров как критиков военных чиновников.

Через АП и «Единую Россию» - канализирует управление активом специальной военной операции, не позволяя ему стать самостоятельной автономной силой и не давая ни одной группе взять его под себя.

Через силовиков - активизирует уголовные дела по значимым бизнес-группам, связанным с элитными группами, блокируя распоряжение неконтролируемыми финансовыми ресурсами.

Арест заместителя министра обороны Тимура Иванова был не просто ударом по Шойгу, а блокированием управления финансовыми потоками.

Другой важный вывод - не просто ослабление, но утрата властного ресурса АП. Ресурс переместился к силовикам и аппарату правительства. 

Франшиза на репрессии - полностью в руках силовой партии, и теперь даже Путин обладает всего лишь ограниченным вето. 

Франшиза на финансы, кредиты и займы - в руках аппарата правительства, как и возможность инициирования налоговых преступлений. 

Администрация президента становится институтом договорённостей, посредником. А посредник - далеко не распределитель ресурсов. 

Согласно выводам политолога Бориса Пастухова, «возникает даже некоторое подобие демократии, но со стрельбой. В конечном счёте решение примет народ, точнее - лучшие его люди, то есть региональные князьки. На чью сторону они встанут, того и тапки».