Виктор Лиходзиевский: Скоро всё сожрёт огонь

Предсказательный пласт фильма «Чужой: Ромул».

Фильм, где в названии имя первого римского императора, вышел в свет 16 августа, в день моего рождения, что было бы ошибкой считать простым совпадением.

Ведь для мужчины важнее всего его имя и… Рим.

Знаете, за что Ромул убил брата Рема? По-моему, у Плутарха говорится о нескольких вариантах причин, но подробно он описывает одну: братья расчерчивали границы будущего Рима, и Рем полез мешать Ромулу. Можно сказать, был братско-соседский конфликт о меже, за которым стояла борьба за доминирование, власть. Победил Ромул. И Рим стал Ромулским навсегда. Примечательно, что последнего императора Рима, который в 476 году, то есть ровно за 15 веков до моего рождения, отдал Вечный город германским варварам, тоже звали Ромулом. И ещё Августом.

Итак, двум братьям, вскормлённым волчицей, было тесно в одном Риме. Люди не могут обходиться друг без друга, и людям вечно тесно друг с другом. Это большая трагедия человечества. Если бы фильм «Чужой: Ромул» был драмой, он был бы об этом: герои пытаются сбежать с одной осточертевшей планеты на другую, где тоже может твориться чёрт-те что. Хотят обменять надоевшее известное на новое, неведомое. А поскольку желания всегда сбываются, но никогда - так, как вы себе надумали, - они и встречаются с неведомым, с Чужим.

Фильм, повторюсь, мог бы быть об этом, если бы был Драмой. Но для Драмы нужны Актёры. И их в «Чужой: Ромул» нет. Тем не менее событие случилось, значит, его смысл следует искать в другом семиотическом ряду. Собственно, при чём тут Ромул? Какое отношение имя первого и последнего императора Великого Рима имеет к франшизе? Представьте, самое прямое. То есть - к франшизе «Чужого» всё может как иметь отношение, так и не иметь (переварила же она как-то идиотского «Прометея» и дурашливый «Завет»), но к нашей актуальной человеческой истории «Чужой: Ромул» является неплохим комментарием.

Два слова (чтобы не возвращаться к этому) насчёт повестки: такие претензии нелепы, ибо канон с Сигурни Уивер был изначально самой феминистской франшизой. Там аллегория изнасилования, и Чужой буквально списан с Члена мужского (Penis masculinus). Но, как видим, повестка не помешала родиться киношедевру, много позже, уже в закатной «Последней дуэли» Сэра Ридли окончательно расколбасило по теме безвинно страдающей женщины в грубом мужском мире.

Считается, что театр - это самая универсальная модель бытия. Но, бывает, везёт и кино. И даже не будучи шедевром, кино предъявляет нам актуальный социально-психологический расклад вместе с провиденциализмом на ближайшую перспективу. Сирена в конце фильма, конечно, очень напоминает предупреждение о воздушной атаке, - хотя может это и фишка франшизы, я не такой знаток её, да и сейчас не об этом. Феде Альварес и стоящий за ним Сэр Ридли снимают про Америку, они не могут снимать ни про что другое. Шесть героев кино репрезентуют общее социальное тело США, которые отцами-основателями задумывались как Новый Рим (Капитолийский холм, Сенат - это всё оттуда).

И Рим, что мы видим, переживает деньки не Ромула, брата Рема, а, по всей видимости, того Ромула, что прервал историю Вечного города в 476 году.

Сам экипаж героев подобран публицистически: мы не видим опытных астронавтов или офицеров типа Рипли. Нам предъявлены инфантилы, 25-летние всё ещё подростки, в которых превратилось наличное человечество, когда даже седые дяди и тёти ведут себя как малолетки с комплексом неполноценности. Инфантилы из «Чужой: Ромул» не подводят и творят идиотскую кучу вещей, которой и без меня ведут подсчёт критики. Но идиотство и нелогичность в таких фильмах норма, не надо думать, что этого не было в каноническом «Чужом» или «Терминаторе». Вопрос в достоверности - верим или не верим. В мотивы нынешних героев верить сложно, что опять-таки роднит их с текущим историческим моментом. Мы ведь чем дальше, тем меньше понимаем, - что, а главное - зачем? - происходит в мире, не так ли... В мире Америки в первую голову. И под конец отчётный фильм вдруг остроумно корреспондирует с самым безумным (в прямом смысле слова) из франшизы, с «Прометеем». Во-первых, ещё сам античный герой был сомнителен, недаром Прометея брали себе на щит всякие революционеры-троцкисты. Но «Прометей» Сэра Ридли был именно что безумен, хотя местами и безумно красив. Помните, какой там основной мотив главгероини, очередного издания Рипли? Она приставала к высшему существу, Инженеру с последними достоевскими вопросами. Хотя достаточно было непредвзятого взгляда на этого здоровенного лысого ублюдка, чтобы понять - от такого надо бежать, а не разговаривать с ним. Иронично, что манией «Разобраться во всём, понять жизнь» страдают те, кому понимать, как правило, нечем. Но героиня не сдаётся, по-моему, так и улетела в конце дозадавать вопрос про смысл бытия.

Это было всего 12 лет назад, в оптимистичный 2012-й (даром, что на него был назначен конец света). И вот на дворе август 2024 года, и лысому чёрту Инженеру уже никто вопросов не задаёт. Да и он совершенно перестал притворяться высшим существом. Обычный маньяк очень высокого роста. С такими не разговаривают, их выбрасывают в открытый космос, где без того крутится много всякого мусора. Отношения героев с Инженером - это, конечно, прорыв в сознании; пусть они и малолетние 25-летки, но ума в критической ситуации оказалось побольше, чем у «учёных» из недавнего прошлого. Собственно же про Чужого сказать есть только одно - он живее всех живых. Потому что, как бы там ни хотелось разным ведьмам-феминисткам, этот мир и его сюжеты будут, пока есть Penis masculinus.

У одного кинокритика давно прочитал, как в 80-х великий Олег Ефремов переманивал из БДТ к себе во МХАТ великого Олега Борисова, и они «долго беседовали, в частности, о силе реалистического искусства и о том, что все должны его бояться».

Ксеноморф, или Чужой, - самое реалистичное, что есть во всей эпопее. И его должны бояться.

Также реалистичен приговор этому миру, из которого прямо сейчас в муках похлеще, чем у персонажей, которых рвёт изнутри грудолом, рождается новый неизвестный нам мир. А этот сгорит, как обещал феноменальный Джокер Хита Леджера. Скоро, очень скоро всё сожрёт огонь. Однако мы не все умрём, но все - изменимся.