Условности буржуазного суда

Дмитрий Галковский о Валерии Новодворской.

Трудящиеся попросили меня высказаться насчет смерти Валерии Новодворской.

Существует много точек зрения на ее многогранную деятельность. В том числе даже точка зрения эстетическая (когда много говорят про хепенинг, эпатаж и провокативность).

Полагаю, однако, что ларчик открывается просто. Покойная была дурой, но пришла к успеху, - потому что всю жизнь прожила в стране дураков.

От дурости (своей и своих близких) она и умерла. Как я понимаю, у нее на, так сказать, ноге вскочил фурункул, - видимо, из-за неправильного питания. Она его стала лечить сама (то есть давить и смазывать зеленкой) и долечила до состояния заражения крови. Никто из многочисленных друзей и знакомых не посоветовал Новодворской обратиться в больницу, хотя было видно, что последнее время она передвигалась с трудом. Увы!

По какой-то странной ассоциации идей Новодворскую в стране дураков причисляли к либералам (!!!) Я поставил три восклицательных знака, потому что налицо - тройной абсурд.

Во-первых, либерализм предполагает интеллектуальную свободу, что априори приводит к крайней терпимости к другим взглядам и к склонности к интеллектуальной полемике. Обмен взглядами для Новодворской всегда был силовым проталкиванием примитивных лозунгов, которые к тому же находились в логическом противоречии друг с другом. Чужую точку зрения она никогда не принимала в расчет и всегда считала или подлостью, или сумасшествием. Любую критику воспринимала как провокацию и личное оскорбление. Свою политическую историю сводила к тому, что ее положили в психбольницу за правду.

Либерализм никогда не бывает радикальным. Он - всегда «серединка-наполовинку» у камина, относящаяся ко всему достаточно спокойно и иронично. В том числе сама к себе.

Здесь мы приходим к «во-вторых». Новодворская была напрочь лишена какой-либо самоиронии, хотя она выглядела очень смешно и часто говорила (разумеется, невольно) смешные вещи. Как известно, красота - страшная сила. Предположим, что Новодворская была бы черноокой восточной красавицей с красивым грудным голосом. Вероятно и даже наверняка, в обществе ее бы воспринимали совершенно иначе. Смысла в ее речениях по-прежнему было бы мало, но был бы благородный порыв и социальный магнит для кристаллизации общественного движения. В общем, Евгения Чирикова молотит такую же ерунду, как и Новодворская, а фамилия у нее еще хуже, но внешне она - тип злой красивой блондинки, постоянно сорящейся с любимым мужем на почве страстного темперамента. А под таким соусом можно нести любую ахинею - мужики проглотят и попросят добавки.

Разум изворотлив, и извлечь хоть какую-то выгоду можно из любой ситуации. Никакой выгоды из своей уродливости хокинг Новодворская не извлекла - уже по той причине, что совершенно не понимала, как она выглядит со стороны. Разумеется, на сей счет принято заблуждаться любому человеку, в том числе и мне. Но всему есть пределы.

В то время как внешность побуждала Новодворскую к мудрой самоиронии и отказу от аргументов, рассчитанных на эмоциональный эффект, вся ее биография - аффектация политического харизматика, которого в случае Новодворской не было до степени абсолютного нуля. Вместо Эвиты Перрон и Долорес Ибаррури мы видели то, что мы видели. И то, что мы видели, постоянно посылало публике завлекательные взоры и кокетливые намеки. Интересно, на что?

Наконец, в-третьих, либерализм сам по себе существовать не может. Наверное, поэтому его у нас и нет, а то, что было до революции, было сильно так себе.

Либерализм - свободная филиация идей, возможная только в информационно-прозрачном мире. А что мы знаем о самой Новодворской? До сих пор о ней известно очень мало. Например, о своем отце она недавно заявила, что он подделал документы и сбежал в Америку. А ее мать, по официальным данным, - «родом из столбовых дворян купцов Усатиных». Но как купцы могут быть столбовыми дворянами?

И так у Новодворской все. И отец, и мать Новодворской были коммунистами, она же всю жизнь боролась с коммуняками методами фадеевских молодогвардейцев. Начиная с разбрасывания листовок в кремлевском Дворце съездов. Новодворская всю жизнь именовала своих политических оппонентов сумасшедшими - при том совершенно очевидно, что всю жизнь она нуждалась в психиатрической помощи и ее получала. Что не оправдывает гнусный советский режим в методах его политической мести, но лишний раз подчеркивает глупость нашего общества, в степени своей глупости доходящего до фазы лицемерия.

Так, личная глупость и личная болезнь Новодворской наложились на глупость и болезнь общества, в котором она жила и плотью от плоти которого она являлась. Что и обусловило абсолютную успешность ее социальной карьеры (при таких-то стартовых данных).

Если сравнивать уход Новодворской с другими событиями такого рода, то, наверное, надо вспомнить смерть Виктора Черномырдина. Уходят титаны карнавала 90-х годов.

Но мне, когда я смотрел на Новодворскую (а я с ней встречался и в реале), всегда вспоминались российские либералы конца XIX-го - начала ХХ веков. Вроде хама Милюкова, ставшего министром иностранных дел, а также игравшего на скрипке со сломанным пальцем и имеющего жестокость заставлять его слушать. И вообще - «имеющего жестокость». Если девиз российского офицера был «честь имею», то девиз российского либерала - «жестокость имею». Когда либеральная свинья в пенсне вламывалась в гостиную и начинала хохотать:

- Господа, я вас умоляю… Нет, господа, в Москве разорвало бомбой великого князя Сергия… Руку нашли на крыше… Господа, их высочество изволили пораскинуть мозгами!

Шквал хохота, аплодисменты.

В общем, на Майдан поступило новое блюдо: «жареные колорадские жуки по-одесски». Ха-ха-ха!!!

А чем такой африканский «либерализм» заканчивается?

«Оптимистической трагедией» Всеволода Вишневского. Когда у старушки кошелек на Майдане украли, ее к сотнику подводят, он бойцов строит, бабка указывает на одиннадцатого: «Кажись вон он, касатик». «Касатика» вяжут и в костер. Он: «Требую последнего слова!» А вожак ему: «Последнее слово - условность буржуазного суда». А тут бабка кошелек находит: «Ой, обозналася я, за подкладку завалился!» Бабаню тоже на костер.

Потом российский либерализм развивается - на костер самого вожака. Он: «Братцы, дайте сказать последнее слово!» А ему: «Условность буржуазного суда!»

- Пшшш! А-а-а-а-а!

Или у Вишневского:

- Бульк!

Ходят по земле уродливые люди, убивают друг друга, у всех на видных местах правильные таблички: «либерал», «демократ», «гуманист», «добряк». Вроде же все есть. А счастья нет как нет.