Политолог Дмитрий Нечаев: «Власть в Воронеже защищать некому»

По моим оценкам, сформированным в результате общения с разными людьми и некоторых арифметических подсчетов, от Воронежа в несогласованном митинге либерально-космополитической оппозиции Алексея Навального в поддержку незарегистрированных кандидатов в Мосгордуму 27 июля в столице участвовало более 70 человек. Из них не менее 20 - студенты, но были и школьники. Из воронежцев, по моим сведениям, никто в полицию не попал, но факт остается фактом. Воронеж - лидер по социальному представительству недовольных действующим политическим режимом среди областей Центрально-Черноземного региона.

Соцсети, пестрящие эмоциональными постами о протестной акции в Москве, далеки от объективности. Кто-то симпатизирует навальнятам, кто-то - силовикам и действующей власти. Я же постараюсь представить свой, более взвешенный взгляд на столичные события через воронежский уровень.

1. То, что воронежских студентов на протестной, антиправительственной акции в Москве было относительно много, свидетельствует, что ректораты и местная власть не держат под контролем гуманитарное (по факту - ценностное) образование. И здесь воронежский феномен (ничего подобного практически нет ни в Белгороде, ни в Тамбове). Подготовка студентов отдана на откуп либерально-западнической профессуре, ненавидящей нынешний политический режим в стране гораздо больше, чем апологеты Навального.

Число симпатизантов фигуранта уголовного дела «Кировлеса» среди гуманитариев высших учебных заведений варьируется от 35% до 55% в зависимости от вуза. Они доминируют в локальных дискурсах и воспроизводят в обучаемых студентах либерально-западнические ценности и идеологию. Для них, для профессуры, Алексей Навальный если и не герой, то уж точно идеал честного и ответственного политика, на которого стоит равняться и помогать ему в демонтаже функционирующего в России режима.

Конечно, о реальной оперативной обстановке в Воронежской области знают все, кому положено, но публично на ней внимание предпочитают не акцентировать. «Они же (студенты, профессура) дети». Очевидно, ситуация продлится до тех пор, пока гром не грянет. Но подобная политика называется страусиной. Региональная власть в городе-миллионнике в рамках идеала меритократии никогда за последние лет тридцать не имела авторитета в среде интеллектуальной элиты и не влияла на либерально-западническую профессуру университетских центров (довольно массовая группа).

Поэтому воронежская школота, часть радикального студенчества, бывшая на московской акции протеста, ставит диагноз ущербности нынешней государственной молодежной политике, ориентированной на подготовку выскочек посредством бутафорских молодежных правительств и парламентов, иллюстрирует нежелание власти сформировать цельную общественно-государственную систему работы с молодежью, с конкретным ценностным содержанием и с наличием массовых организаций.

2. Несанкционированный митинг в Москве, разумеется, имеет этническое, культурологическое и религиозное измерение. И только слепые и глухие чиновники, убаюканные политкорректностью, ничего не замечают. Сравните протесты против строительства православного храма в Екатеринбурге с акцией протеста в Москве - не так уж много отличий. Перед нами в лучшем случае - атеисты. Но в то же время - субкультура меньшинств, правнуки тех, кто с револьвером в руках устраивал революции в 1917 году и разрушал потом храмы доминирующих в стране религиозных конфессий.

Митинг в Москве имел больше локальный характер (так называемые протесты одного требования). Тем не менее он уже привлек к себе сообщества из других регионов, что не может не настораживать. Задача кремлевских стратегов - проанализировать социальный состав участников с учетом их этнических, культурологических и религиозных предпочтений, сделать так, чтобы навальнята не имели в регионах широкую базу поддержки.

3. О протестном репертуаре. Он рассматривается учеными как широкий набор средств, используемый участниками протестов для предъявления своих требований. Если анализировать визуализацию протеста, то объект - известен. Власть должна удовлетворять все требования трансакций либерально-космополитических групп, даже если они не правы. Сами же слоганы на митинге в Москве сознательно низведены до примитива, даже вульгаризированы. Однако политические лозунги не так просты, как кажется. Они имеют цель достучаться до социальных низов, которые, по расчетам организаторов, смогут быть со временем привлечены как базовые социальные группы в качестве участников и симпатизантов. Главное, по задумке навальнят и других противников нынешнего политического строя, состоит в том, чтобы их лозунги легли в душу как можно большего числа граждан и вызывали ненависть к царю и режиму. Кроме прочего акция в Москве - репетиция перед общефедеральными выборами в Госдуму-2021.

4. О реакции госструктур на протестную активность. В свое время политолог Чарльз Тилли проанализировал потенциал сильного государства, государства средней силы и слабого государства. Пока мы, применительно к России, имеем государство средней силы. У режима есть мощная силовая составляющая, но далеко не так сильны гражданские госструктуры. Проще говоря, если что, власть будет некому защищать - кроме силовиков. Особенно в мегаполисах вроде Воронежа. Им не свойственна открытость новым акторам, они не самостоятельны (в чем повинны и госструктуры), у власти фактически отсутствуют влиятельные союзники и сторонники в среде интеллектуальной элиты. Конечно, умелые действия властей в силовой составляющей не дадут протестам Навального выйти на уровень цветной революции, даже если, что маловероятно, созреют определенные условия. Однако силовым компонентом не стоит злоупотреблять. Навальный и иже с ним очень бы хотели крови и жертв среди бестолковой школоты, чтобы потом вопить о жертвах на весь мир. Не стоит допускать союза либерально-космополитических меньшинств, требующих смены режима, с частью олигархов. А для социально-политической стабильности и баланса уличной политактивности необходима устойчивая гражданская (русская) доминанта.

Мосгордума и транзит. Как московские протесты изменят российскую власть