Вызов дельцам от искусства

Воронежский историк, директор Зональной библиотеки Воронежского госуниверситета Аркадий Минаков принял участие в работе круглого стола на тему «Основы государственной культурной политики: проблемы теории и практики», который был проведен Министерством культуры РФ совместно с Институтом философии РАН и Московско-Петербургским философским клубом в Малом зале коллегии Минкультуры. Все длилось около трех часов.

«Круглый стол открыл заместитель министра культуры России Владимир Аристархов, который в краткой вступительной речи подчеркнул важность диалога с научным сообществом, необходимость привлечения экспертов из академической среды и сравнительно быстро удалился, - делится историк из Воронежа и большой друг «Четырех перьев» Аркадий Минаков. - Помимо него из представителей министерства были советники министра и стенографистки. Впрочем, велась и запись на диктофон. Все речи, по идее, должны быть обработаны и доставлены в рабочую группу при администрации президента, которая и разрабатывала «Основы государственной культурной политики».

На круглом столе абсолютно доминировали москвичи из Института философии Российской академии наук, модератором выступал академик Абдусалам Гусейнов, весьма осторожный и дипломатичный во всех своих суждениях. Выступило около десятка человек, в основном в статусе заведующих соответствующими секторами Института. Запомнились выступления Вадима Межуева, Нелли Мотрошиловой, Валерия Расторгуева, другие выступавшие в гуманитарном сообществе менее известны.

Звучали категоричные требования «права человека на любую культуру», возможности «выбирать свою культурную идентичность». Кто-то особо делал упор на «многонациональный» характер «российской культуры»: «Почему так много говорится о русской традиционной культуре?» Некоторых беспокоил «клерикализм», понимаемый, кажется, не как претензии церкви на управление государством, а в советско-атеистическом стиле - как любое присутствие религии и церкви в публичном пространстве. Впрочем, в обсуждаемом документе о таких вещах речи вообще не было, но, как говорится, «у кого что болит…» Иных беспокоило отсутствие в документе четко выраженного отношения к так называемому современному искусству. «Почему все время говорится о традиционном искусстве, о наследии - а где слово «современность»?»

Необходимость государственной поддержки «современного искусства» обосновывалась тем, что оно, по словам выступавших, стимулирует процесс творчества, который предполагает снятие всяких запретов и табу. «Ведь иначе творчество невозможно!» Правда, как мне кажется, выступавшие явно игнорировали очевидный факт, что сама по себе культура невозможна без многочисленных табу, а их «снятие» зачастую ведет не сколько к развитию творчества, сколько к «расчеловечиванию» творцов и самой культуры, что очень ярко демонстрирует современное «актуальное искусство» в духе Марата Гельмана. Были, впрочем, и вполне конструктивные фрагменты выступлений. Так, Мотрошилова довольно ярко выступила в защиту русского языка, состояние которого она оценила как национальную катастрофу. Некоторые говорили о диспропорциях в распределении бюджетных средств, когда некоторые столичные учреждения культуры не знают, куда деть миллиарды, а провинциальные музеи и библиотеки задыхаются от нищеты. Были очень толковые выступления о необходимости международного пиара русских мыслителей, продвижения их текстов в западном культурном пространстве.

Но в целом на круглом столе господствовала своеобразная атмосфера, обусловленная тем, что в настоящее время существует примерно 600 определений культуры, и, соответственно, какую бы дефиницию культуры не выбрали составители «Основ государственной культурной политики», они в любом случае обречены бы были на критику со стороны сторонников оставшихся 599 интерпретаций культуры.

Я выступил последним. Мое выступление прозвучало явным диссонансом. Сказал я следующие, представляющиеся мне совершенно очевидными вещи.

В представленном документе позитивным и важным представляется то, что магистральная линия, ставка сделана на традиционную русскую культуру, которая рассматривается как способ передачи и трансляции эстетических и нравственных ценностей. Крайне важно, что в документе подчеркнуто, что культура в конечном счете влияет на все аспекты политики государства и на все сферы жизни общества. Однако в документе, на мой взгляд, недостаточно акцентировано внимание на тех вызовах традиционной культуре, которые представляют реальную угрозу обществу и государству. На наших глазах, в течение более чем века, традиционные ценности активно размываются. Причем в наши дни процесс резко ускорился. Эпоха постмодерна в лице представителей ультралиберальной и левацкой элиты навязывает нам девиантную этику-эстетику, в которой красота и безобразие, добро и зло уравнены, а человек трактуется как существо, выбирающее свой пол и моделирующее его. Наглядный тому пример - пресловутая Кончита Вурст, бородатое существо неопределенного пола с фигурой женщины, победительница Евровидения. Нам говорят уже о постчеловечестве, в котором уже не будет человека как образа и подобия Божия, и грядет некий синтез биологической оболочки и компьютера. В рамках подобной культурной модели невозможно в принципе говорить о традиционных нравственных ценностях, национальной самобытности, патриотизме, национальной идентичности и прочее, прочее. В сфере культуры - как в массовой, так и «элитарной», «современной» - мы наблюдаем апофеоз пошлости, навязывание образцов, предполагающих пропаганду различных форм девиантного поведения, введение ненормативной лексики в культурное пространство, пропаганду различных форм нетрадиционной сексуальной ориентации и так далее.

Представляется, что здесь речь должна идти прежде всего и о противодействии мощному и разветвленном феномену антикультуры, которая транслируется по нескольким основным направлениям и разным возрастным категориям. Самой младшей возрастной категории адресованы мультфильмы и компьютерные игры, которые формируют определенный тип сознания, блокирующий в дальнейшем восприятие высокой культуры, - своего рода «покемонизация» детей. Сказка, добрый мультфильм, хорошая детская и просветительская литература вытесняются из процесса воспитания. На практике ситуация оборачивается тем, что возникают поколения и их становится все больше, которые не обладают даже элементарной грамотностью. Они лишены всякой эрудиции, не способны к целостному восприятию мира, традиционная культура вызывает у них порой агрессивное отторжение. Они - агрессивные эгоисты и гедонисты, которым совершенно искренне непонятно, зачем, к примеру, читать романы Льва Толстого или Федора Достоевского и слушать музыку Баха или Петра Чайковского. На следующем этапе большое влияние оказывает массовая культура: «попса», «шансон», так называемые юмористические передачи вроде «Аншлага», «мыльные» телесериалы, соответствующие фильмы («чернуха» и порнография). Огромную роль в трансляции массовой культуры играют СМИ, телевидение, радио, Интернет, последний - во все возрастающей степени, поскольку молодые люди не смотрят в своем большинстве телевидение.

На элитарном уровне свою роль выполняет так называемое современное искусство, выступающее под разными названиями - авангардное, актуальное. Как показывает практика, представители авангарда или актуального искусства руководствуются принципом Телемской обители «Делай, что хочешь!»: мы все свидетели того, как представители передового направления готовы калечить половые органы, прилюдно испражняться и колоть иконы, глумиться над государственной символикой, плясать и петь матерные частушки в непотребном виде перед алтарем и т.д. Возможности для подобного творчества у них не ограничены. Разве что Уголовным кодексом.

Авангард, бросающий вызов эстетической мертвечине, заскорузлым предрассудкам, авангард искренних бунтарей, отвергающих фальшь и пустоту современного общества, может быть эстетически привлекателен и талантлив. Не о нем речь. Авангард, поддерживаемый государством, бесстыж и бездарен, эстетически и нравственно омерзителен и пуст, абсолютно творчески бесплоден. Из него ушел дух протеста и эпатажный драйв. Он теряет всякую привлекательность и становится прибежищем циничных дельцов от искусства, а то и откровенных негодяев и провокаторов. Фактически становится одним из факторов дегуманизации и деградации общества. Что касается информационной среды, средств массовой информации, которые должны способствовать проведению адекватной культурной политики, то очень значительная их часть по-прежнему занимает позицию, сформированную в 90-е годы. По сей день в них явно доминирует убеждение, согласно которому «термин «русский» нас разъединяет», а «принятие Православие - трагедия для России», осуществляется диффамация современных направлений русской культуры, например, деревенской прозы. Вряд ли СМИ в том виде, в каком они функционируют сейчас, могут транслировать систему традиционных ценностей, скорее - наоборот. Тем не менее мы видим в последнее время, что государство - а оно является главным субъектом возрождения традиции - всерьез озаботилось деятельностью указанных институтов. Исключительную роль здесь призваны сыграть культурно-просветительская пропаганда через такие дисциплины, как история, литература, русский язык, философия. Можно было бы назвать и ряд других, но я назвал ключевые, и по отношению к ним должна проводиться внятная и яркая культурно-просветительская политика. Нужно вернуться к традиционным ценностям, своего рода противоядию от разрушительных явлений в сфере нравственности и эстетики, ведущих к деградации европейских народов. «Основы государственной культурной политики» представляют для такого реальную концептуальную базу».