Шанс для независимых политиков

Государственная Дума запускает очередную избирательную реформу. На региональном уровне предполагается пропорциональное представительство партий до четверти мест в законодательных собраниях, а на муниципальном уровне - вообще перейти только к округам. Будущие изменения в законодательстве комментирует социолог Борис Кагарлицкий.

- Вообще-то надо честно отметить, что электоральная система, существовавшая в России в середине 1990-х годах, была совсем не плоха. Она в основных своих чертах оказалась списана с немецкой, которая, в свою очередь, представляет собой, на мой взгляд, наиболее совершенный и продуманный вариант электорального законодательства в Евросоюзе.

Замечу, что Германия смогла сочетать пропорциональное представительство и реальный плюрализм партий, допускавший присутствие в парламенте весьма широкого спектра сил, с управляемостью. Правительственные кризисы там происходят редко, власть опирается на эффективное парламентское большинство. Одной из привлекательных сторон немецкой системы является сочетание пропорционального представительства партий с прямыми выборами по округам (что теоретически дает шанс прорыва независимым кандидатам и малым партиям, не проходящим пятипроцентный барьер). То же самое было и в России. Другое дело, что реальной власти парламент после 1993 года все равно не имел. И проблема была не в системе выборов, а именно в институтах самой власти.

В течение 2000-х годов избирательную систему неоднократно реформировали и каждый раз ее только ухудшали. Но теперь, впервые за долгое время, похоже, будет сделан шаг в противоположном направлении. Законопроект депутата Госдумы Андрея Клишаса предлагает снизить на региональном уровне пропорциональное представительство до четверти мест в законодательных собраниях, а на муниципальном уровне вообще перейти к одномандатным округам. Такая мера вполне рациональна. С одной стороны, сохраняется партийное представительство. С другой, избиратель имеет возможность голосовать за людей, которых хорошо знает, которые, что очень важно на местном уровне, нуждаются в поддержке жителей конкретного округа, отвечают перед ними, представляют их интересы. Наконец, у малых партий и независимых кандидатов появляется шанс избраться.

В недавнем прошлом, когда у нас повсеместно внедрялось партийное представительство, его критиковали (и справедливо) как попытку заполнить депутатский корпус выдвиженцами «Единой России». На самом деле было несколько сложнее. Система работала на все официальные партии, не оставляя никаких шансов независимым или сторонникам малых, внепарламентских организаций. Результат можно очень хорошо проследить по конкретным политическим судьбам. Два наиболее известных и популярных независимых в России депутата - Олег Смолин и Олег Шеин - вынуждены были, чтобы сохранить мандат, присоединиться к парламентским партиям (соответственно, к КПРФ и «Справедливой России»). Что, кстати, не пошло на пользу ни тому, ни другому. Хорошо известно также, что система, основанная исключительно на партийных списках, способствовала такому специфическому российскому виду коррупции, как торговля депутатскими мандатами. Ведь место в списке продать легче, чем округ. Последнее, конечно, тоже не исключается, но избиратели тут могут подвести по-крупному.

Забавно, однако, что теперь, когда наблюдается отход от монополии партийных списков, многие комментаторы начинают доказывать, что новая мера выгодна как раз «Единой России». Разумеется, при определенных условиях единороссы могут извлечь выгоду из сложившегося положения дел, особенно - если найдут привлекательных на местном уровне кандидатов. Но им и при старой системе жилось неплохо. А вот для независимых региональных политиков и активистов, как и для небольших политических партий и общественных движений (включая действующие на локальном уровне), появляется шанс.