Новогодний подарок из Казани для турецких радикал-исламистов

Новогодний подарок из Казани для турецких радикал-исламистов
30 Декабря 2015

В Казани взят под стражу известный российский политолог и признанный эксперт по этнорелигиозным вопросам, публицист, а также специалист по радикальным течениям ислама Раис Сулейманов. Ему вменяется статья 20.3 КоАП РФ (публичное демонстрирование атрибутики экстремистских материалов).

«Раис Сулейманов - человек, который на тарелочке с голубой каемочкой выдал региональному и федеральному руководству проблему разрастания чуждых нашей стране и ее традиционному исламу течений, которые стремительно набирают силу в Татарстане, - замечает Михаил Щеглов, председатель Общества русской культуры республики Татарстан. - Сулейманов - татарин, открыто критиковавший национальные и конфессиональные перекосы в регионе, в котором татаризация и исламизация стали принимать дискриминационный характер. Они угрожают русскому и православному населению. Наконец, Сулейманов довольно точно описал связь этнократии Татарстана с турецкими исламистами. Причем опубликованы множество текстов различных изданий и авторов, сопровождающихся демонстрацией той же самой атрибутики экстремистских материалов, которая инкриминируется Сулейманову. Но за решетку никого не посадили и даже не запретили, а посадили того, кто наиболее последовательно и эффективно борется с экстремизмом и радикал-исламизмом. Посадили татарина, чье значение для России еще оценит история нашей страны. Наибольшего патриота России из всех татар».

А вот что накануне своего взятия под стражу писал в социальных сетях сам Раис Сулейманов: «28 декабря я был на допросе в Центре по противодействию экстремизму МВД по республике Татарстан. Следователя интересовали две вещи.

Во-первых, являются ли обе мои страницы в соцсетях «В.Контакте» и Facebook действительно моими персональными страницами, а не ведет ли кто-то их за меня. Получив положительный ответ, он сообщил, что некоторые граждане пишут в ЦПЭ МВД по Татарстану обращения, подают сигналы правоохранительным органам (несмотря на мою настойчивую просьбу, которую я повторил несколько раз, назвать их или хотя бы визуально показать обращения возмущенных граждан, которые больше напоминают доносы), что я размещаю на своих страницах фотографии боевиков ИГИЛ и членов «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами» вместе с их флагами (в России обе организации признаны террористическими и запрещены). Когда я не понял, что следователь имеет в виду, он показал мою страницу в сети «В.Контакте», где под опубликованными мною перепостами на статьи, в которых приводятся мои комментарии как эксперта, опубликованы для иллюстрации фотографии боевиков. То есть если ты проиллюстрировал статью об ИГИЛ фотоснимком какого-нибудь игиловца с флагом, то получается, что ты занимаешься популяризацией экстремизма. По логике следователя, нельзя писать статью об экстремистской организации и одновременно ставить для ее иллюстрации фотографию экстремиста с флагом. Даже если речь идет о статье с критикой ИГИЛ. Налицо какой-то абсурд и нелепость! Но именно по указанной причине человека сейчас могут привлечь к уголовной ответственности. Кстати, то же самое может легко распространиться на СМИ: публикуете статью про ИГИЛ и помещаете для иллюстрации фотоснимок боевиков с флагами ИГИЛ - значит, вы распространяете экстремизм.

Во-вторых, 17 декабря вышло интервью со мной на сайте украинского информагентства «Единство-информ» на украинском языке. В нем было пять вопросов, сразу скажу, что ни один из них не касается темы Украины или российско-украинских отношений. Журналистка прислала мне вопросы письменно, и я на них письменно же ответил. Вопросы были заданы мне как эксперту по проблеме ИГИЛ, российской военной операции в Сирии, отношению российских мусульман к ИГИЛ, ситуации в Татарстане. Но поскольку интервью вышло на украинском языке (давал я его письменно на русском языке, потом журналистка перевела его на украинский) и в украинском издании, то ситуация вызвала повышенное внимание у ЦПЭ МВД по Татарстану, о чем сам следователь и сказал мне. Он попросил меня пересказать содержание интервью, потому что никто в полицейском ведомстве не понимает украинского языка, но в ЦПЭ МВД по РТ хотят знать, о чем оно. Следователь не скрывал, что повышенный интерес именно к моему интервью связан с тем, что между Россией и Украиной есть конфронтация («Ну, вы же понимаете, Раис Равкатович, какие сейчас проходят процессы...»). Я объяснил, что как эксперт по этнорелигиозным вопросам часто даю интервью многим зарубежным СМИ. Мои комментарии или интервью со мной можно встретить в германских, голландских, японских, иранских и других изданиях. Не вижу здесь проблемы или чего-то преступного. Ведь меня спрашивают как специалиста, просят экспертного мнения.

Отмечу, что украинское СМИ никак не исказило мои слова, не переврало, не передернуло. На все те же вопросы про ИГИЛ в России и войне в Сирии, ситуации в Татарстане я давал комментарии и интервью многим российским изданиям, неоднократно сам публиковал свои аналитические статьи на ту же тему. Просто на сей раз оно вышло на украинском языке. Получается какой-то абсурд и нелепость, что дать интервью на украинском языке - теперь преступление (я бы хотел отметить и подчеркнуть, что украинский язык является государственным не только на Украине, но и в Приднестровской Молдавской республике, Донецкой и Луганской народных республиках, республике Крым - российском, если что, регионе). Я даже спросил, что если сейчас дам интервью турецкому изданию на турецком языке, причем оно не исказит моих слов, не переврет, то будет ли такое преступлением? Следователь ничего не ответил, просто сказал, что в ЦПЭ МВД по республике Татарстан хотят знать, о чем интервью (подчеркну, что ранее ни одно мое интервью любому иному иностранному СМИ не вызывало интереса у местных цэпээшников).

Но теперь я выскажу свое мнение о мотивах пристального интереса к моей персоне. Не секрет, что я как эксперт по этнорелигиозным вопросам в Поволжье в своих статьях всегда описывал ситуацию в регионе без всякого приукрашивания реальности. Последнее очень не нравилось местным властям, которые хотели бы, чтобы все считали, что в Татарстане нет национальных проблем, религиозного и этнического экстремизма, терроризма. Прекрасно помню, как шло отрицание проблемы ваххабизма в 2000-е годы: совершенно непонятно, отчего власти в республике предпочитали не замечать угрозы. В своих публикациях я указывал на масштаб проблемы, на ее реальность, а не надуманность, и то, что ситуация может принять характер перехода к терроризму. Что, кстати, в итоге и произошло в 2010-2012 годах. В Татарстане появились террористические группы. Но сейчас актуальна проблема ИГИЛ, что признают и сами власти. Однако им явно не нравится, что параллельно я в своих научных публикациях и докладах затрагиваю положение нетитульного населения в Татарстане - русских и кряшен. Два православных народа испытывают всю прелесть жизни в национальной республике, позиционирующей себя как исламская. Кстати, сам следователь мне сказал: «Вот вы общаетесь с активистами Общества русской культуры республики Татарстан (русская национальная организация, существующая с 1993 года), вас воспринимают как защитника русских» - получается тут преступление?! Я сказал, что если я общаюсь с татарскими активистами, то тут теперь тоже преступление? Следователь ничего мне не ответил. Кроме того, в последний месяц я активно описывал в статьях и давал в комментариях СМИ много информации о турецком влиянии на Татарстан, о позициях турецкого лобби, протурецких организаций, которые действуют на территории региона. Моя деятельность вызвала ярость в среде республиканской этнократии. А силовикам, видимо, было дано указание взять меня в разработку.

В ходе допроса я поделился со следователем своей гипотезой о паритетности наказания за экстремизм в Татарстане. Дело в том, что если в республике сажают татарских экстремистов (например, ваххабитов или сепаратистов), то обязательно должны найти и русских экстремистов. Так сказать, для равновесия, чтобы никому обидно не было. Потом я спросил о слухах, которые циркулируют в Татарстане: якобы есть планы признать Татарский общественный центр (татарская националистическая организация, существует с 1988 года) экстремистской организацией. Следователь не дал внятного ответа, но спросил меня по поводу моей гипотезы о паритетности наказания за экстремизм в Татарстане: «Значит, и Общество русской культуры Татарстана тоже должны будут признать экстремистской организацией?» Я сказал, что ничего нельзя исключать.

Ну а в конце допроса я высказал свое мнение (и настоял, чтобы его записали в протокол), что очень обидно, что правоохранительные органы выступают в роли исполнителей указаний и заказов правящей этнократии в Татарстане, которой не нравится моя научно-экспертная деятельность. Получается, что человека, который сам писал критические материалы об экстремизме, признают теперь экстремистом. Когда-нибудь, через 100 лет, историки будут изучать архивные документы Центра по противодействию экстремизму - точно так же, как сейчас историки изучают документы царской охранки начала ХХ века. И они обязательно будут читать вот такие протоколы допросов, что, например, провели со мной. Так вот, на мой взгляд, очень важно, чтобы в них могли прочитать о моей позиции и оценке их работы».

Действия Турции могут изменить конфликт в Сирии и Ираке до масштабов мировой войны

Кто в российско-турецком конфликте должен сделать первый шаг к примирению

Короткая ссылка на новость: http://4pera.com/~tPPbQ


Люди, раскачивайте лодку!!!




Переходи! Подписывайся! ... пользователей

   открыл, Электронная почта, конверт значок

 info@4pera.com

вконтакте Vестник Vедьмы



 

 Vестник Vедьмы