Николай Гоголь как ответ Евромайдану

Несмотря на противодействие русских националистов, консервативной и патриотической общественности, губернские и местные власти не отказались от установки в Россоши памятника русофобу и антисемиту Тарасу Шевченко. Безусловно, в их решении есть элемент антибандеровского пиара: западенцы сносят на Украине монументы, а мы их, под Воронежем, наоборот, устанавливаем. Они - разрушают Украинскую государственность, мы - строим и развиваем Российскую, с Крымом, Севастополем, а, возможно, и Новороссией. Но лучшим вариантом была бы установка памятника великому писателю Николаю Гоголю.

Результаты конкурса на памятник Тарасу Шевченко, который планируется установить в Россоши Воронежской области, уже обнародованы. Победили воронежцы Александр и Роман Ефремовы. Проиграли местный скульптор Максим Дикунов, известный, скажем, как автор так и не установленного в областном центре монумента уроженцу Воронежа, поэту и переводчику Самуилу Маршаку (второе место), а также группа зодчих из украинского городка Сумы (третье место). На выбранном проекте Тарас Шевченко сидит, опершись на руку и устремив взгляд якобы в будущее. Хотя в случае с Шевченко региональным и местным властям лучше бы вглядеться в прошлое украинского вопроса, историю русофобства, шевченковщины и украинского нацизма имени таких деятелей, как Михаил Грушевский или Дмитрий Донцов. Последний не относил русских к Homo sapiens.

Высота памятника составит больше трех метров, а стоимость - до 2 млн рублей. Его установят на центральной улице Россоши (Пролетарская, 98б), а потом, очевидно, будут водить к нему школьников, устраивать литературные встречи с чтением творений поэта, жалевшего, например, о том, что родная мама не убила в колыбели Богдана Хмельницкого за присоединение Малороссии к России. Процитируем: «О, Богдане, неразумный сыну!// Подивись теперь на матир// На свою Вкраину,// Що колышучи, спивала// Про свою недолю,// Що, спиваючи, рыдала,// Выглядала волю...// Ой, Богдане, Богданочку!// Як бы була знала,// У колысци б придушила,// Пид серцем приспала!..// Степи мои запроданы// Сыны мои на чужини,// На чужой родыни...» («Розрита могила»). Но вот интересно, подписался бы под такими словами Анатолий Букреев, глава департамента экономического развития области, откуда, оказывается, исходила инициатива по увековечиванию Тараса Григорьевича в рамках процессов интеграции с незалежной. Согласен ли Букреев, что Хмельницкого надо было удушить в детстве?

В своем творчестве Шевченко откровенно призывает народ к топору: «Уж как первый-то нож // На бояр, на вельмож, // А второй-то нож // На попов, на святош, // И молитву сотворя, // Третий нож на царя!» Как отмечает исследователь природы украинского сепаратизма историк Николай Ульянов, у Шевченко «несть числа неприязненным и злобным выпадам против москалей... все они, весь русский народ ему ненавистны. Даже в любовных сюжетах, где страдает украинка, обманщиком всегда выступает москаль».

Великий русский писатель Николай Гоголь о поэзии Шевченко отозвался так: «Дегтю много, и даже прибавлю, дегтю больше, чем самой поэзии... Да и язык...» Критик Виссарион Белинский давал более жесткую оценку: «Если же господа кобзари думают своими поэмами принести пользу низшему классу своих соотчичей, то очень ошибаются: их поэмы, несмотря на обилие самых вульгарных и площадных слов и выражений, лишены простоты вымысла и рассказа, наполнены вычурами и замашками, свойственными всем плохим пиитам...» А о личности Шевченко Белинский высказался словами: «...здравый смысл должен видеть в Шевченке осла, дурака и пошлеца, а, сверх того, горького пьяницу, любителя горелки по патриотизму хохлацкому».

Но представители губернской и местной власти, видимо, плохо знают историю, да и не интересуются ею. Зато ее хорошо знали в нацистской Германии. Во время войны с «совітами» гитлеровцы разрешали бандеровцам и прочим коллаборантам располагать портрет Тараса Григорьевича рядом с портретом фюрера. А единственным памятником, который они не взорвали в оккупированном Киеве, был памятник Шевченко.

На фоне пропаганды творчества Тараса Шевченко, которую решением по установке ему монумента ведут губернские и местные власти, совершенно незаметно на уровне областного департамента культуры и подведомственных ему структур прошел в Воронеже 205-летний юбилей великого русского писателя, певца Малороссии Николая Гоголя, который, в отличие от Шевченко, не противопоставлял ее России. В свете развивающегося украинского кризиса Гоголь особенно актуален: «Нам, малороссам и русским, нужна одна поэзия, спокойная и сильная, нетленная поэзия правды, добра и красоты. Русский и малоросс - души близнецов, пополняющие одна другую, родные и одинаково сильные. Отдавать предпочтение одной в ущерб другой невозможно».

Но вот воронежские чиновники выбрали Шевченко, из которого вырос западенский национализм-нацизм украинских (точнее, окраинных) русских земель. Их не остановили ни публикации интернет-портала «Четыре пера», ни призывы русских националистических и православных организаций, входящих в региональную Русскую палату, ни интервью, которое дал областной газете «Молодой коммунар» доктор исторических наук, директор Зональной библиотеки Воронежского госуниверситета и член Национальной палаты Воронежской области Аркадий Минаков. «Украинский национализм - очень своеобразное явление, идентифицирующее себя прежде всего через образ врага, - сказал Минаков. - Первый националистический кружок, так называемое «Кирилло-Мефодиевское общество», на Украине появился в XIX веке, при императоре Николае I. В него входили около десятка человек, в том числе поэт Тарас Шевченко и историк Николай Костомаров, являющийся уроженцем Воронежской губернии. Члены кружка сформулировали идею особого, отличного от русского украинского народа, и в перспективе - независимой украинской государственности, украинской культуры и языка. Но ведь в тогдашней Российской империи ничего такого не было и быть не могло. В господствующем имперском дискурсе и практиках существовал единый русский народ, полтора века назад все предки нынешних русских, украинцев и белорусов назывались и самоназывались русскими и православными. И сконструировать украинскую идею можно было только за счет отторжения, отрицания общерусской идеи.

В таком смысле Шевченко был прямой противоположностью другого малоросса - Николая Гоголя, великого писателя и творца общерусской культуры. То есть «кощеева игла» украинского национализма кроется именно в неприятии и отталкивании всего русского. Почитайте шевченковского «Кобзаря» - там предельно ярко выражены все его национальные симпатии и антипатии. Для казаков, главных романтических героев его поэм, существуют три врага - «москаль», «жид» и «лях». Представлять поэта апологетом дружбы народов как минимум наивно, не зря он, в отличие от Гоголя, стал культурным символом украинского национализма, именно поэтому его портреты висят рядом с портретами Степана Бандеры. Цель украинского национализма, доведенного в своем развитии до логического конца, - построение Анти-России. В подобной фобии есть некая общечеловеческая подоплека: самая сильная и иррациональная ненависть возникает зачастую именно между ближайшими родственниками. Вспомните, как католики-хорваты вырезали глаза православным сербам, хотя этническая основа у них единая».

Николай Гоголь критиковал западный мир и западное в русском, выражавшееся в критике Петербурга как «города «мертвых душ», чиновников, не знающих и не понимающих своей собственной страны, роботов и кукол, живущих без почвы и души, где фактически отсутствует духовная личность. Что же необходимо, чтобы русский человек познал свою страну? А необходимо, подчеркивал Гоголь, не только чтобы русский гражданин знал дела Европы, но прежде всего не упускал из вида русские начала, в противном случае «похвальная жадность знать чужеземное» не принесет добра. В «Выбранных местах из переписки с друзьями», одной из выдающихся духовных книг Гоголя, автор выступает как сторонник самобытных начал Святой Руси и призывает своих соотечественников осознать свою неповторимую и национальную сущность, историческое призвание России, уникальность ее культуры и литературы.

Так же, как и славянофилы, Николай Васильевич был убежден в особой миссии России, которая, по его словам, чувствует Божию руку на всем, что сбывается в ней, и чует приближение другого царства. Особая миссия России связывалась Гоголем с православием как наиболее истинным, неискаженным христианством. Послушаем хоть сейчас завет великого русского пророка и писателя и станем наконец самими собой. Но, конечно, без памятника русофобу и антисемиту Тарасу Шевченко в Россоши.

«Маргинальная модель национализма для России исключается»

Поэт украинских радикалов

«Пророк» Майдана

Неизвестный Гоголь