Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко выступила с идеей создать в России ведомство по делам религий и национальностей, инициировав дискуссию по поводу целесообразности возрождения аналога ставшего печально известным в советские годы совета по делам религий. Но, как считает религиовед и политолог Александр Щипков, национальную и религиозную проблематику категорически нельзя смешивать.
- Уже не первый раз звучат призывы создать единый государственный орган по делам национальностей и религий. Подобное министерство существовало в постсоветскую эпоху. Его возглавляли разные люди, и, честно говоря, оно показало довольно низкую эффективность. Я не хочу сказать, что национальную и религиозную сферы не надо регулировать, и понятно, что государство не может от них самоустраняться. Но Валентина Ивановна, как и многие другие, допускает серьезную ошибку. Дело в том, что категорически нельзя смешивать национальную проблематику с религиозной.
В борьбе за полномочия чиновники стремятся все сложить в одну корзину. Однако национальные и религиозные проблемы, которые, безусловно, существуют, на самом деле решаются совершенно по-разному. Религиозные проблемы, как внутрирелигиозные, так и религиозно-государственные, можно решать одним-единственным способом - договорным. Существуют разные оттенки договорной системы: симфонические, согласительные, конкордатные... Но, как ни назови, система, которая подразумевают договоры и компромиссы, подразумевает права и обязанности сторон.
Что касается национальных проблем, то они должны решаться с помощью законодательства: должны быть нормы взаимоотношений, установленные государством, - органами, которым мы, избиратели, делегируем право создавать законы. И регулироваться они должны достаточно жестко, потому что национальные конфликты существовали, существуют и будут существовать, а все россказни про толерантность и мультикультурализм остаются только россказнями. Уже всем очевидно, что мультикультурализм недееспособен, что мультикультурализм - идеологическая концепция, навязываемая меньшинством большинству. Поэтому в вопросах национальных отношений нужно вводить жесткие правила, что, с другой стороны, совершенно недопустимо в религиозной сфере.
Дело в том, что природа национальных чувств отлична от природы чувств религиозных. Религия по своей сути наднациональна. Каждый человек, опираясь на свои национальные чувства, действует в одном векторе, а если опирается на религиозные, то совершенно в ином. Поэтому смешивать две вещи категорически нельзя, и прозвучавшее предложение создать некую структуру, которая будет заниматься и национальными, и религиозными проблемами одновременно, свидетельствует о полном непонимании разности двух сфер. На самом деле их нужно развести в разные стороны. Именно поэтому идею Валентины Матвиенко я считаю неправильной и нежизнеспособной.
В различных органах власти у нас существуют структуры, которые занимаются национальными проблемами. Например, в Минрегионразвития есть целый департамент, который достаточно успешно работает. Есть также несколько структур, которые занимаются религиозной проблематикой. Действуют совет при президенте, профильный комитет в Госдуме, комиссия по вопросам религиозных объединений при правительстве Российской Федерации. Мне кажется, что существующих органов вполне достаточно, поскольку в религиозной сфере в последние годы мы наблюдаем весьма положительную динамику, чего не скажешь о сфере межнациональных отношений.
В любом случае подобные предложения надо предлагать на публичное обсуждение, и решение таких вопросов не должно быть келейным, потому что касается всех нас.
Повторю: самое главное, что меня беспокоит в выдвинутой инициативе, - попытка соединить два направления - религиозное и национальное - при том, что их категорически надо разводить.
При советской власти cовет по делам религий занимался только религией. Заметьте, советские идеологи не смешивали разные темы: отдельно занимались религией и отдельно - национальными вопросами, потому что понимали разницу между ними.
Главная задача cовета по делам религий, которую ставила перед ним КПСС, состояла в постоянном уменьшении религиозности в государстве. Но поскольку религиозность - вещь абсолютно нерациональная и измерить ее невозможно, то cовет по делам религий соотносил религиозность народа с количеством приходов и иных религиозных общин. Ко всем религиям тогда относились одинаково скверно.
Совет по делам религий в своих отчетах стремился показать, что количество приходов ежегодно уменьшается, на основании чего власти утверждали, что религиозность в СССР неуклонно падает. Для того, чтобы получить требуемые показатели, каждый год закрывали храмы, и их становилось все меньше и меньше.
В середине 80-х закрытия велись уже почти формально: закрывали два прихода в год, а то и один. А в 1987 году, за год до празднования 1000-летия Крещения Руси, не закрыли ни одного! Так же было в 1988 году, а с 1989-го начинается постепенное открытие храмов. С боем, но открывались - сначала один, два, так и пошел обратный процесс.
Что представлял собой совет по делам религий? Он был структурой внутри исполнительной власти, при совете министров, которая боролась с христианством и вообще с религиозностью. Сейчас Валентина Матвиенко предлагает создать ту же самую схему (министерство, ведомство или агентство) в недрах исполнительной власти. И совершает грубую ошибку.
К сожалению, любая государственная структура не только в России, но и во всем мире в той или иной мере неизбежно связана с коррупцией. Следовательно, чиновничество, работающее в подобной структуре, будет впадать в соблазн вымогать деньги у религиозных организаций, обещая преференции или угрожая лишить чего-то. Кроме того, такой рычаг вводит в соблазн регулировать, раскалывать, стравливать... Так что система, предлагаемая Матвиенко, ущербна изначально.
Поэтому я утверждаю, что диалоги с религиозными организациями могут быть только согласительными - возможна именно симфоническая система, когда государство и религиозные организации договариваются о правилах общения и поведения и даже заключают на бумаге договор. Например, у Русской православной церкви были заключены договоры о сотрудничестве с Минобороны, Минздравом и иными ведомствами. Тенденция с годами может вылиться в заключение договора с государством в целом. Но никто не торопит, не спешит, не форсирует. Мы все видим, повторяю, положительную динамику отношений Церкви и государства, Церкви и общества. Поэтому не нужно портить уже созданное и наработанное.
