Британия снова стала островом

Итоги британского референдума о выходе из ЕС вырыли новый английский канал между Британией и континентальной Европой.

Тот самый канал, который казался утратившим актуальность и практически не существующим после строительства подводного туннеля между островом и континентом. Того самого туннеля, который в прошлом году превратился в канализационный люк для массового проникновения в Британию беженцев - участников великого нашествия. Перипетии с каналом и туннелем, чувство незащищенности, которое охватило многих британцев перед мигрантским наплывом, создавали предчувствие, что Британия захочет вновь оказаться островом, который завоевывают не чаще, чем раз в тысячу лет (римские императоры в I веке, Вильгельм Завоеватель в XI-м, в XXI столетии как раз наступает очередной цикл).

Но все-таки итоги голосования в равной степени потрясли как противников, так и сторонников Brexit и многочисленных сторонних наблюдателей. Несмотря на уверенное лидерство евроскептиков на протяжении всей кампании, предшествовавшей референдуму, в их победу не верил никто, включая, кажется, их самих - настолько неизбежным казалось, что глобальные элиты выкинут какой-то трюк, чтобы не допустить подрыва основ глобального миропорядка.

И, казалось, такой трюк состоялся. Незадолго до дня голосования была убита парламентарий-лейборист Джо Кокс, агитировавшая за то, чтобы остаться в ЕС. Убийца именовал себя патриотом, кричал, что «смерть ждет всех предателей», сторонники Brexit казались смущенными и оправдывались. Представлялось само собой разумеющимся, что на волне политкорректной жалости перевес получат сторонники ЕС, а противники, придавленные сакральной жертвой, будут парализованы.

В последние дни перед голосованием кампания в поддержку ЕС велась чрезвычайно агрессивно и без стеснения в приемах. Британцев пугали всем: от того, что Brexit - акт антисемитизма, и до угроз, что финансирование сериала «Игра престолов», снимающегося в Северной Ирландии, окажется под угрозой.

Однако старинные демократические традиции имеют свои преимущества - британский избиратель оказался гораздо менее склонен к истерии и медийной накрутке, чем, пожалуй, любой другой. И здесь не то, чтобы новая или неизвестная его черта, - достаточно вспомнить как летом 1945-го британцы прокатили на выборах победоносного Черчилля или как в 1990 году фактически массовое народное восстание вынудило уйти в отставку Маргарет Тэтчер. Те рычаги политкорректной истерии, которые работают, скажем, во Франции против семейства Ле Пен и их Национального фронта, в Британии показали лишь ограниченную применимость, хотя вождя евроскептиков - Найджела Фараджа, лидера Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP), - травили разнузданно и грязно. Но тем не менее мы имеем его день победы.

На евроскептиков сработали и труднопрогнозируемые факторы - в день референдума над туманным Альбионом стояла неблагоприятная даже для британских островов погода - ливень, ветер, шторм. На участки пришел прежде всего высокомотивированный избиратель, а таковых было больше среди евроскептиков. Так что можно сказать, что Британию из ЕС вывела небесная канцелярия.

Особенно умилительно наблюдать сегодня за теми, кто и в Британии, и в России начал целую серию истерических нападок на высказавшихся избирателей. Особенно прекрасны наши так называемые демократы - Алексей Навальный с его «деревня переголосовала город» (уровень урбанизации Британии 92%) и его санчопанса Волков с его «старики решили за молодых» (доля пожилого населения в Британии очень высока, и оно намерено жить долго). Оказывается, демократия со стороны наших псевдодемократов - когда голосуют молодые веселые ребята с гей-парадов и шариатские патрули из мигрантских пригородов, а если голосуют докеры, рыбаки, пенсионеры, не дай Аллах - белые, то тут не демократия, а фашизм и работа путинской агентуры, не иначе.

На самом деле главным сдвигом последних лет, который и породил Brexit, является пробуждение английского национального самосознания. Не имперского-британского, которое в конечном счете было растворено в мультикультурной неопределенности и затоплено миграционными потоками, а именно английского. В списках избирательных округов, по которым производился подсчет, напротив названий с окончаниями типа -shire, -land или -bridge в подавляющем большинстве случаев стоял вердикт leave - «покинуть». Англия и Уэльс - Югобритания - переголосовали космополитичный Лондон и пламенно любящую ЕС Шотландию (стоило ли тогда мешать той отделиться, как она планировала два года назад?). Англичане напомнили, что они все еще хозяева своей страны и все еще живут на острове, который не собирается причаливать к материку.

Результаты референдума показали, что Англия проснулась, возможно, впервые за полтысячи лет. Сбылось-таки пророчество Гилберта Кийта Честертона, что англичане молчаливый народ, который скажет свое слово. «Отделывайтесь от нас кивком, грошом или взглядом косым, // Но помните: мы - английский народ, и мы покуда молчим».

Заставили молчаливый народ высказаться миграционные проблемы, особенно обострившиеся с началом беженского кризиса, и все более ощущаемые долгосрочные последствия деиндустриализации, проведенной в ходе либеральных реформ Маргарет Тэтчер. С 1980-х промышленное производство в мастерской мира коллапсирует, страна становится заложницей сферы услуг и высоких финансов, для английского трудового люда места в глобальном мире остается все меньше и меньше, правила евробюрократии работают в пользу сильного (в данном случае прежде всего Германии), но так просто сдаваться английские рабочие, как видим, не намерены.

Главным сюрпризом стало достаточно активное голосование за Brexit сторонников лейбористской партии вопреки европеизму партийного аппарата. Рабочие голосуют против трудовой конкуренции мигрантов - легальных из ЕС и нелегальных, прибывающих благодаря слабой миграционной политике ЕС. И рабочие голосуют против правил и систем квотирования евробюрократии, убивающих британскую промышленность, аграрный комплекс да и весь британский образ жизни.

Все негативные последствия для Британии выхода из ЕС, то есть определенной деглобализации, будут носить такой же убывающий характер, как и последствия санкций для России, - они будут способствовать долгосрочному оживлению британской экономики, которая получит лучше защищенный рынок, и ее реиндустриализации. В конечном счете именно Англия когда-то придумала протекционизм, промышленную политику и индустриализм, и не исключено, что ей удастся дважды вступить в одну реку. В то время как в составе ЕС Британия все больше превращалась в придаток Лондона - офисный центр с плохим климатом.

Революционный результат референдума ставит и вопрос о смене власти в британском истеблишменте. Дэвид Кэмерон уже выразил намерение покинуть Даунинг-стрит, 10, а его преемником, скорее всего, окажется эксцентричный бывший мэр Лондона Борис Джонсон, один из лидеров евроскептиков.

Конечно, Кэмерон и Джонсон - две горошины из одного стручка, соратники и близкие друзья. Но есть и отличия: Кэмерон - воплощенная политкорректность во всем, полный набор предрассудков, характерных для современного либерального глобализма. Джонсон - человек, который любит и умеет нарушать границы дозволенного, так сказать, британская мягкая версия Дональда Трампа (они даже внешне похожи как родственники), поэтому для России диалог с ним более перспективен, чем с нынешним похожим на заезженную пластинку британским кабинетом.

Да и просто, наконец, во главе Британии может оказаться человек с собственным лицом. Не может не радовать и усиление позиций Найджела Фараджа, оказавшегося Моисеем по выводу Британии из Европустыни, а политик настроен к нам очень дружественно. Мне трудно, к примеру, проигнорировать тот факт, что большой друг Новороссии Грэм Филлипс является активистом Партии независимости, что немало говорит о мировоззрении тех, кто сказал Евросоюзу «Нет».

Мы наблюдаем постепенную эволюцию типа политического лидерства на Западе, где президентов и премьеров, строящих свою политику на предпосылке «Либеральный миропорядок должен строиться на костях разгромленной в холодной войне России и приравненных к ней государств-изгоев», сменяют прагматики, которые не верят в политкорректность как в абсолют и не считают Россию монстром, а потому заведомо более открыты к диалогу с нами и к поиску более справедливой модели глобального устройства. Если безусловный лидер таких прагматиков - Дональд Трамп - станет президентом США, то процесс будет необратим.

И в таком смысле весьма характерна реакция российского политического истеблишмента, особенно либеральной его части. От Алексея Кудрина до Константина Косачева они внезапно дружно сожалеют о выходе Британии из ЕС. Жалеют так, как будто штаб-квартира у них в Брюсселе. На самом деле у значительной части наших элитариев и в самом деле квартира в Лондоне, и если Британия начнет проводить политику в своих национальных интересах вместо глобалистской, то глобороссиянам могут оказаться там не слишком рады.

Со стороны же подлинных национальных интересов России Brexit - одно из лучших событий новейшей политической истории. Подрыв устоев нового мирового порядка, сформированного после краха СССР, - дискриминационного по отношению к нашим интересам. В рамках нового мирового порядка все было ясно: страны Запада должны доминировать, интегрироваться друг с другом, причем усиленно толерироваться и омультикультуриваться, в то время как страны не столь толерантные должны испытывать на себе весь ужас гуманитарных интервенций, санкций и жесткого ограничения их возможности защищать свои ценности и интересы.

Отвратительный и циничный миропорядок порождал, разумеется, в качестве своей обратной стороны такие уродства, как расцвет исламского терроризма, «Аль-Каида», ИГИЛ, гражданские войны, прогрессирующее обнищание третьего мира, столкнувшегося с фактическим запретом на развитие и прочее. А в самих западных странах - увеличение имущественного неравенства под маской свободного рынка, сворачивание демократии и перераспределение власти в пользу прав меньшинств и тоталитарный контроль никем не избранной бюрократии ЕС.

Россия все ощутила на себе после воссоединения Крыма и борьбы за Новороссию. Западная русофобия скрестилась со стремлением сохранить постсоветский миропорядок в целости и породила нынешнюю глобальную антироссийскую войну, которую вели и США, и ЕС, и кабинет Кэмерона в Британии. И вот мы начинаем наблюдать, как по реке, для начала по Темзе, проплывают политические трупы наших врагов. Оказалось, что у британского избирателя совсем иная повестка, чем бодание с Владимиром Путиным на пространстве от Крыма до Сирии.

И в таких условиях нет ничего более нелепого и подлого, чем расшаркивание наших элит перед глобальным либеральным начальством. Внешнеполитическая доктрина России может быть только одна - расшатывание глобального миропорядка, установленного в 1991 году, и увеличение количества неопределенностей. И для такой программы Brexit - стопроцентное благо, Трамп - стопроцентное благо, правый поворот в Европе - явление, заслуживающее всяческой поддержки. В конечном счете именно евроинтеграторы развязали кровавый конфликт на Украине и именно голландские евроскептики первые наметили пути для общеевропейского отрезвления.

С Европой Отечеств, не имеющей имперских притязаний на наши земли, договориться к взаимной выгоде гораздо проще, чем с глобальной Европой и глобальным Западом. Британский референдум может открыть целую полосу евроскептических народных выступлений в Европе и в конечном счете, быть может, и привести к распаду Евросоюза в его нынешнем виде - в виде бюрократической либеральной империи, прикрывающей великогерманское агрессивное наступление на Восток.

Уже сейчас англичане значительно урезали возможности Берлина и Брюсселя говорить от имени общеевропейских ценностей. И им следует сказать спасибо.