Сживают со свету

 

Ректор Воронежской государственной академии искусств Эдуард Бояков благодаря своему докладу «Воронежский пульс» не только во мгновение ока стал одной из самых обсуждаемых фигур в Воронеже. Ему удалось гораздо большее - расколоть культурную общественность города на два лагеря. И еще одно: несмотря на всю спорность своих вкусов и пристрастий, Бояков настолько очаровал властную элиту, что небезопасной стала даже самая элементарная критика в его адрес.

Недавно созданное воронежское реготделение всероссийской организации «Культурный фронт» собирает подписи под обращением к президенту Владимиру Путину. В нем в том числе говорится: «Эстетика Боякова как театрального режиссера, оправдывающая мат как способ передачи реальности с повышенным вниманием к однополой любви, вызывает протест у воронежской публики. Привлечение же в качестве экспертов людей в большинстве своем авторитетных только в узких либеральных столичных кругах и, соответственно, далеких от воронежской культуры, поверхностные мнения которых выдаются как истина в последней инстанции, оскорбительно для большинства воронежцев… Доклад Эдуарда Боякова внес разлад в воронежское культурное сообщество и вызвал неприятие у большинства людей культуры».

Однако региональная власть со своим отношением к месседжам Боякова давно определилась. Иначе не видать бы ему многих миллионов спонсорских рублей, которые были заплачены за нашумевший доклад. Иначе критика в его адрес не стоила бы должности Игорю Непомнящему, бессменному директору воронежского Театра оперы и балета на протяжении десятков лет.

Да если бы только должности… Игорь Михайлович сейчас не в состоянии разговаривать с прессой, он очень плохо себя чувствует. Здоровьем он не блистал и до сих пор, поскольку перенес два инсульта, был частично парализован. После публичной критики в адрес Боякова, которую позволил себе Непомнящий, перед ним прямо поставили вопрос о снятии с должности директора театра. Хочется напомнить, что Игорь Непомнящий проработал там 39 лет. Сначала солистом, затем уже директором. И когда его четверть века назад назначили руководителем, в коллективе были очень рады, что оперный возглавит именно он, человек, знающий театр изнутри, а не какой-то чиновник, который имеет непрофессиональный взгляд на оперное и балетное искусство.

Я говорю так уверенно, потому что сама являлась свидетелем тех событий. Моя мама была солисткой оперы, я в буквальном смысле слова выросла в театре и хорошо помню Непомнящего еще по роли Гремина в «Евгении Онегине». И то, что рассказывает сегодня его сын Максим, не может не привести в шок - настолько чудовищно все звучит.

«Отец плохо себя почувствовал, - говорит Максим Непомнящий, - весь скандал с увольнением не мог на него не повлиять. Кстати, когда его увольняли, он уже был на больничном. 11 октября ему стало совсем нехорошо, его отвезли в областную больницу. Его госпитализировали. А на следующий день в обед в палату пришел дежурный врач и сказал, многозначительно подняв палец вверх, намекая на указание свыше, что отца выписывают. И сейчас он без медицинской помощи, мы даже не знаем, к кому обращаться. Наши лечебные учреждения, похоже, не собираются признавать в нем больного, хотя он действительно очень плохо себя чувствует. Его пытались обвинить в том, что в больнице он скрывался от увольнения. Чушь! В тот момент, когда его выбрасывали из больницы, у него был больничный лист. Зачем ему было от кого-то скрываться? Ему действительно стало плохо!»

Случившаяся история настолько чудовищна, что в нее не сразу веришь. А если поверишь - придешь в ужас. Действительно ли такое могло у нас произойти? И кого имел в виду дежурный врач, намекая на указание свыше? От кого оно исходило и было ли оно? Право гражданина на получение медицинской помощи гарантировано Конституцией. И указывать, какого больного лечить, а какого выбросить - не имеет права никто. Ни один человек. Такое право человека незыблемо. Как же нечто подобное могло произойти у нас? Тем более с человеком, перенесшим два инсульта, что само по себе является серьезным анамнезом и не позволяет заподозрить его в симуляции. И ведь заметьте, в конфликте задействованы не шпионские страсти, не государственные тайны и интересы. Речь идет не о государственном преступнике. Речь о споре двух представителей разных направлений в культуре. Речь о директоре провинциального театра, который отдал ему 39 лет своей жизни. Если так пойдет дальше, любой человек, который пошел против генеральной линии, может больше не обольщаться тем, что имеет какие-то конституционные права. Хочешь их иметь - будь послушным. А осмелился тявкнуть не по делу, можешь ни на что уже не рассчитывать. И все твои многолетние заслуги сведут к одной поговорке: «Умер Максим - да и хрен с ним».

Алла Холденко, руководитель «Московского комсомольца» в Воронеже»