Пандемия кореевируса

Северная Корея снова удивила мир. Но не тем, чем она обычно удивляет, не испытанием очередной чудо-ракеты, более грозной и заставляющей напрягаться и нервно вздрагивать политиков и дипломатов в Сеуле, Токио и Вашингтоне. Проведенный Пхеньяном 25 мая пуск сразу трех баллистических ракет, который мог быть испытанием нового гиперзвукового оружия, стал послесловием к завершившемуся азиатскому турне президента США Джозефа Байдена и был воспринят не как сенсация, а как нечто само собой разумеющееся. Накануне турне американского президента разведка предупредила, что северокорейский лидер может что-то взорвать или чем-то пальнуть по случаю визита президента США, - вот Ким и пальнул ему вдогонку.

Между тем главной сенсацией последних дней стал переход страны, имеющей минимальные контакты с внешним миром, на полный локдаун - первый за более чем 70-летнюю историю дальневосточного государства-отшельника, или страны чучхе, которую на Западе иногда называют заповедником коммунизма. Причина - эпидемия загадочной болезни, с начала мая распространяющейся со скоростью лесного пожара и грозящей стать общенациональным бедствием.

8 мая в КНДР был зафиксирован первый случай заболевания коронавирусом BA.2, то есть штаммом «омикрон». Вскоре северокорейское агентство ЦТАК сообщило: в стране «произошло крупное чрезвычайное происшествие, прорван противоэпидемический фронт, который надежно был защищен в течение двух лет и трех месяцев с февраля 2020 года». На созванном спустя несколько дней заседании политбюро ЦК Трудовой партии КНДР, проходившем под председательством Ким Чен Ына, с напастью было решено бороться как с разновидностью военной угрозы.

Выступление северокорейского лидера перед партактивом изобилует формулировками, напоминающими военное время: «сделать все, чтобы не допустить брешей в безопасности», «усилить работу на границах и на фронте», перевести национальную систему здравоохранения в режим «максимального чрезвычайного карантина», «полностью пресечь распространение вируса путем его тщательного блокирования во всех городах и районах страны».

Другая партийная установка - «организовать хозяйственную и производственную деятельность так, чтобы каждое предприятие и жилое помещение было изолировано».

В ходе заседания северокорейского ЦК серьезно влетело местным чиновникам за «безответственность и некомпетентность карантинного сектора» и перебои с поставками лекарств (правда, до увольнений и арестов проштрафившихся пока не дошло).

Для того чтобы срочно наладить доставку медикаментов в аптеки Пхеньяна, была мобилизована армия. Кроме того, политбюро издало «экстренный приказ о немедленном выпуске и своевременной поставке лекарств из госрезерва» и «приказ всем аптекам перейти на круглосуточный режим работы».

Однако менее чем через две недели после заседания оперативного штаба по борьбе с пандемией выяснилось, что административно-командными методами ее не победить и она продолжает наступать, уверенно завоевывая страну.

К концу мая, несмотря на быстрое реагирование и сверхжесткие меры, северокорейская столица Пхеньян перешла на тотальный локдаун. В трехмиллионном городе работают только предприятия непрерывного цикла и те структуры, от которых зависит его жизнеспособность.

Статистика заболевших показывает, что к концу мая их число составило 2,8 млн человек - около 11% населения 25-миллионной страны. Причем, как выяснилось (очередная удивительная особенность страны чучхе), ее граждане болеют тем, что нельзя называть вслух. По официальной версии, никакой пандемии коронавируса в Северной Корее нет - просто у ее граждан наблюдается синдром повышенной температуры.

Новый эвфемизм для описания коронавируса придуман неслучайно. Во-первых, в стране нет необходимых мощностей и условий для проведения массового тестирования. Во-вторых, с первых дней мировой пандемии северокорейские СМИ рассказывали населению об ужасах Covid-19.

Пребывая в убежденности, что ничего подобного в их стране быть не может, в 2020 году власти КНДР закрыли границы и отказались принять поставки вакцин от коронавируса, положенные Северной Корее в рамках международного механизма COVAX.

Тогда квота COVAX на выделение препаратов КНДР была отменена, и вакцины были перенаправлены в другие страны.

Как бы то ни было, но тема тщательно планируемых северокорейских ракетных испытаний причудливым образом накладывается на тему незапланированной северокорейской пандемии невиданных масштабов, развитие которой остается уравнением со многими неизвестными.

Между тем реакция США на угрозу ковидного апокалипсиса на Корейском полуострове оказалась весьма символичной.

В ходе своего азиатского турне президент Джозеф Байден фактически обошел тему стороной и на вопрос журналистов, что бы он хотел передать Ким Чен Ыну, ответил: «Привет. Точка».

В свою очередь, официальный представитель Госдепа США Нед Прайс сообщил, что у Вашингтона «в настоящее время нет двусторонних планов делиться вакцинами с КНДР», отчитав Пхеньян за то, что в свое время он отказался от предоставления вакцин по линии международного механизма COVAX. В общем, сами виноваты, за что боролись, на то и напоролись.

«Мы никогда не видели, чтобы режим КНДР делал приоритетом гуманитарные нужды собственного народа, ставя их выше дестабилизирующих программ, которые представляют угрозу миру и безопасности в регионах Тихого и Индийского океанов и за их пределами», - прокомментировал ракетные испытания Пхеньяна Нед Прайс.

Отсутствие американского интереса оперативно помочь обложенной многочисленными санкциями Северной Корее в борьбе с пандемией загадочного кореевируса вполне понятно.

Зачем же спасать режим в Пхеньяне, если главная стратегическая задача США не одно десятилетие состоит в том, чтобы раскачать режим изнутри и добиться его смены.

И зачем отправлять вакцины и лекарства покорному бессловесному народу, неспособному подняться и устроить у себя какую-нибудь цветную революцию чеснока или революцию кимчи, чтобы покончить с династийной диктатурой Кимов. Чучхе имеют тех правителей, которых они заслужили, вот и пусть сидят без вакцин, рассуждают в Вашингтоне.

В общем, как сказал Джо Байден, привет. Точка.