Корейский узел виден наполовину

Переговоры руководителя КНДР Ким Чен Ына с президентом России Владимиром Путиным во Владивостоке и затем с председателем Си Цзиньпином на форуме «Один пояс - один путь» в Пекине (где переговоры ведут также российский и китайский лидеры) стали главной интригой последних дней.

Хотя их подробности мы узнаем нескоро (такова традиция как китайской, так и северокорейской дипломатии), основные темы очевидны.

Помимо естественных обсуждений проектов хозяйственного сотрудничества (некоторые из которых рассматриваются с конца 80-х годов) ключевым вопросом в полном соответствии с официальными сообщениями должна была быть денуклеаризация Корейского полуострова, то есть отказ Северной Кореи от атомных технологий.

Вместе с тем за рамками как официальных сообщений, так и, похоже, реальных переговоров остался главный вопрос: а чем корейская атомная бомба хуже израильской, которая значительно старше нее? Особенно с учетом того, что Северная Корея (при всех ее реальных и мнимых недостатках) не оккупирует территорий соседних стран, не имеет неразрешимых внутренних национальных и религиозных проблем и не осуществляет массовых репрессий.

Содержательный ответ прост: КНДР, в отличие от Израиля, не имеет в США значимого для их внутренней политики лобби, что лишает ее (как, впрочем, и американских сателлитов по НАТО, за исключением Англии и Польши) возможности быть реальным, а не фиктивным союзником США.

Но в дипломатии традиционно важна и формальная сторона обсуждаемых вопросов. То, что Россия и Китай всерьез хотя бы обсуждают вопрос лишения КНДР атомного оружия (единственной сегодня гарантии от американского государственного террора), даже не упоминая аналогичную проблему в другой стране, de facto означает принятие американских двойных стандартов и отказ от тех самых принципов международного права, которые являются стержнем суверенитета обеих стран.

КНДР - единственное сегодня из небольших государств, выстоявшее перед прямым военным шантажом США. На пике давления к ней были стянуты аж три из десяти американских авианосных групп, и только непреклонность Ким Чен Ына и его окружения перед лицом военного шантажа США позволила КНДР сохранить независимость.

Страна утренней свежести ведет с США диалог на единственном языке, доступном пониманию руководства последних, и в таком отношении ее опыт бесценен для всех стран, желающих строить с США конструктивные отношения, включая Россию и Китай.

Но не менее важным сюжетом является воссоединение Кореи. Процесс исключительно сложный, так как он не может быть простым захватом (аншлюсом, как до сих пор говорят в бывшей ГДР) одной страны другой и потому требует тщательнейшей проработки многоуровневой системы гарантий и норм взаимодействия элит и структур двух стран, кардинально отличающихся друг от друга.

Воссоединение Кореи уже стояло на неформальной повестке дня в первой половине нулевых, но было сорвано предельно жесткой политикой США, возжелавших раздавить КНДР просто для самоутверждения после шока, испытанного Джорджем Бушем-младшим и его окружением 11 сентября 2001 года.

Сейчас к объединению разделенного корейского народа подталкивает логика экономического кризиса, предстоящего распада мира на макрорегионы и срыва в глобальную депрессию, выживание в которой требует создания более крупных хозяйственных единиц.

Конфигурация интересов в отношении воссоединения Кореи резко отличается от сложившейся вокруг атомной проблемы. Объединение резко повысит конкурентоспособность корпораций Южной Кореи, которые смогут опереться не только на 28 млн дисциплинированных и неприхотливых работников (которые живут так, что прибавляют в весе на сибирских лесоповалах), но и на целый ряд отсутствующих у них технологий и на качественно более эффективную систему национального управления.

Естественным противником возникновения нового промышленного гиганта оказывается не только Япония, но и Китай, сегодня главный партнер КНДР: им равно не нужны новые конкуренты. А вот США объективно заинтересованы в процессе - хотя бы для того, чтобы получить новый канал давления на Японию, растворить северокорейский суверенитет в южнокорейской зависимости, а главное - создать хоть небольшие, но трудности для Китая.

Россия не имеет в воссоединении Кореи категорической заинтересованности: снижение напряженности у ее границ компенсируется потенциальными угрозами из-за возникновения нового центра силы. Но появление нового потенциального источника технологий расширяет спектр имеющихся возможностей и потому выгодно нам, не говоря о том, что воссоединение корейского народа объективно, вне зависимости от любых сопутствующих обстоятельств, даст новую надежду на воссоединение народа русского.

Возможно, именно столь объективное расхождение интересов двух крупнейших союзников эпохи в корейском вопросе стало причиной того, что перед встречей с Си Цзиньпином Ким Чен Ын встретился с президентом Владимиром Путиным, причем на его территории.