Альтернатива железному Феликсу

 

Сегодня вновь поднят вопрос о возвращении памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве. Сторонников можно понять: cнос его в августе 1991 года знаменовал разрушение великой державы и начало губительного либерального правления. Однако не менее правы противники: вместе с другими революционерами Дзержинский стоял у истоков геноцида русского народа, красного террора, был создателем репрессивной системы, однозначно, до середины тридцатых годов, антирусской.

А либеральная демократия 90-х стала лишь одной из фаз геноцида.

На самом деле защитники памятника, пусть невольно, повторяют расхожие тезисы либеральной оппозиции о российской власти как якобы наследнице чекистов и вообще большевиков. Между тем при любом отношении к нынешней власти России ее положение в противостоянии «Россия и революция», описанном Федором Тютчевым, принципиально иное, чем в 20-е годы.

И тогда ответ на вопрос, что, а точнее, кто должен стоять на Лубянской площади как ее воплощение в камне, проще простого. Конечно же, царь Иоанн Васильевич Грозный (1530-1584).

За время правления Иоанна IV территория Московской Руси увеличилась с 2,8 млн кв. км до 5,4 млн кв. км, включая Сибирь и часть Северного Кавказа. Одержана великая победа русского воинства - в битве при Молодях (1572 год), над войсками крымского хана Девлета I Гирея, сравнимая с Куликовским, Бородинским и Сталинградским сражениями. А затяжная, так называемая Ливонская, война (1558-1583), закончилась неудачей только потому, что русские войска возглавлял тогда тайный сторонник Литвы князь Андрей Курбский.

Прирост населения страны составил от 30%  до 50% (до 10-12 млн человек), было построено 155 новых городов и крепостей, полностью заселено северное Черноземье. Создана регулярная армия. Издан Судебник, по которому вводился состязательный процесс. Установлены земское и губное самоуправление со всеобщей выборностью местных властей. Создан летописный Лицевой свод, в Степенной книге царского родословия осмыслена вся мировая и Русская история. Стоглавый собор 1551 года, безупречный с канонической точки зрения (председательствовал на нем сам царь Иоанн), определил церковно-государственные отношения, чины и правила Русской Церкви.

Будучи хранителем и защитником православия, Белый царь также покровительствовал исламу в Поволжье и Буддизму в Сибири. Когда папа Римский и западные короли предлагали ему возглавить антимусульманский поход, он отказывался, говоря: «Государства всей вселенной не хотим». Пределы своего царства он видел как пределы Центральной Евразии.

Затяжные обвинения царю Иоанну оказались или однозначно лживы, или сомнительны. Так, убийство в 1569 году святого Филиппа, митрополита Московского, вменяемое обычно Малюте Скуратову (Бельскому), будто бы действовавшему по приказу Иоанна Грозного, как выяснили историки, было организовано архиепископом Новгородским Пименом, сторонником Литвы, и совершено до прибытия Малюты в Тверской Отрочь монастырь, где находился святой Филипп. Даже Димитрий Ростовский не упоминает о причастности царя к убийству.

«Новгородский поход», предпринятый в связи с переходом Пимена и «знатных граждан» под власть польского короля Сигизмунда, в ходе которого будто бы было убито от 30 тыс. до 70 тыс. человек, вообще не мог иметь место в таких масштабах, поскольку население Новгорода едва ли превышало 20 тыс. Подлинные документы на сей счет «исчезли» в XIX веке. Вместе с ними пропала также Учредительная грамота опричнины. Многие историки указывают в пропаже документа на двусмысленную роль Николая Карамзина, действовавшего в согласовании с антимонархическим масонством.

Совершенно не убедительны и другие легенды о «зверствах» Государя. Так, смерть преподобного Корнилия Псковского произошла не в 1770 году, как если бы она была принята им от руки Грозного царя, когда тот после новгородских событий прибыл в Псков, а в 1577-м, в крайнем случае (как указывает даже князь Андрей Курбский) - в 1575 году. Никакого убийства царевича Иоанна Иоанновича тоже не было.

Историк Руслан Скрынников называет примерное количество жертв репрессий при Иване Грозном (в годы опричнины) - около 4200 человек. В то же время герцог Альба за три года казнил около 100000 голландцев. В Англии за время правления Генриха VIII было повешено 72000 человек (около 3% населения), в основном крестьян, согнанных со своих участков. В Париже в одну только Варфоломеевскую ночь (24 августа 1572 года) убито от 5 до 30 тысяч. Можно добавить, что все павшие от руки Грозного царя были записаны в его Синодик. Царь Иоанн знал, что, казня преступника, он причиняет ему лишь временное страдание, избавляя от вечных мук, и всех казненных поминал поименно. Само же опричное войско спасло Русь в битве при Молодях и почти все целиком там и полегло.

Без сомнения, установление памятника царю Иоанну Грозному на Лубянке стало бы символом исторической легитимации государства, монументальным провозглашением искомой «новой национальной идеологии» - «Русь новая, крепкая, по старому образцу» (Иоанн Кронштадтский). Профессиональное достоинство русских разведчиков, для которых снос памятника Феликсу Дзержинскому в 1991 году был унизителен, также обрело бы достойный символ.

Владимир Карпец