Борис Джонсон и Ричард III: шекспировские мотивы

В британской прессе все чаще появляется цитата из Уильяма Шекспира, ставшая заголовком одного из самых известных романов Джона Стейнбека, - «The winter of our discontent» (зима тревоги нашей). Поводов для столь мрачных предчувствий у британцев, надо сказать, вполне достаточно. Один только вопрос о том, каким образом гасить вторую волну пандемии коронавируса, уже почти довел до крупного конфликта во фракции тори в Палате Общин.

Сэр Грэм Брэйди (Graham Brady), председатель Комитета 1922 - того самого, в который члены фракции направляют анонимно (иногда и открыто) письма с выражением недоверия лидеру партии и премьер-министру, - и около восьми десятков парламентариев уже были готовы к внутрифракционной войнушке. Повод - обида на Бориса Джонсона за то, что стратегию борьбы с Covid-19 правительство разрабатывает со специалистами и узким кругом советников. Без всяких консультаций с парламентариями. Даже вполне вроде бы лояльный по отношению к премьеру новый спикер Палаты Общин Линдсей Дойл (Lindsay Doyle) выразил свое недовольство, уличив Джонсона в пренебрежении (можно даже сказать - презрении) к парламенту.

Конфликт удалось купировать. Джонсон дал обещание впредь вопросы борьбы с пандемией коронавируса обсуждать на парламентской площадке. Однако на горизонте новая неприятность, которую неожиданной назвать нельзя. Но - тем не менее. Речь идет о проекте закона о внутреннем рынке Великобритании после завершения Brexit`а. В документе обнаружились две новеллы, отсутствовавшие в тексте Соглашения об условиях торгово-экономических отношений между Соединенным Королевством и Европейским Союзом.

Когда Джонсон направил законопроект в парламент, некоторая часть тори-заднескамеечников с возмущением констатировала, что премьер нарушил международное право. Назревал серьезный скандал, который несколько затих, но теперь вновь встает на повестке дня. Однако уже не только внутри фракции тори, а скандал, можно сказать, всеевропейский.

Комиссар по иностранным делам Евросоюза Урсула фон ден Ляйден заявила 1 октября, что британская сторона не устранила неприемлемые поправки к оригинальному документу, подписанному ЕС и Великобританией в прошлом году, - хотя ей был дан целый месяц. А поэтому «комиссия решила направить формальное предупреждение правительству Соединенного Королевства. Сделан первый шаг в процедуре реагирования на правонарушение». Последующие шаги предусматривают разбирательство дела в Европейском суде (European Court of Justice), и если суд вынесет решение не в пользу Великобритании, то ее ожидают серьезные штрафные санкции.

Так вокруг чего же весь сыр-бор? А дело в том, что Борис Джонсон, подписав Соглашение с ЕС, которое не удовлетворяло значительную часть фракции тори в предыдущем парламенте, поскольку де-факто устанавливало морскую таможенную границу между Северной Ирландией и остальными частями королевства и которое не подписывала Тереза Мэй, вдруг решил внести коррективы. Не меняя текста соглашения, но предлагая внутреннее законодательство, которое де-факто нейтрализует некоторые пункты соглашения.

Во-первых, предоставил право министрам британского правительства самим решать, уведомлять ли Еврокомиссию о государственных субсидиях, которые могут повлиять на торговлю товарами в Северной Ирландии. А, во-вторых, самим же решать, отменять ли необходимость заполнять экспортные декларации при отправке товаров из Северной Ирландии в остальную часть Соединенного Королевства.

Чем вызваны требования Евросоюза и чем вызвано решение Джонсона их не выполнять? Уже подзабылось одно из ключевых понятий дискурса о Brexit`е - backstop. Оно о том, что при выходе Соединенного Королевства из состава Европейского Союза одно должно было остаться нерушимым - открытая граница между Республикой Ирландия и Северной Ирландией как частью Соединенного Королевства. В том-то все и дело!

И теперь стороны попали в безвыходную ловушку: Евросоюз не может допустить, чтобы с его территории через Ольстер беспрепятственно шел товаропоток, не исключающий контрабанды. Но и британский премьер не может допустить, чтобы Ольстер был отделен от всей остальной страны таможенной границей. Ведь налицо, как утверждала Тереза Мэй, первый шаг на пути к развалу королевства.

Спрашивается: зачем же Джонсон в прошлом году подписывал соглашение, в котором присутствуют положения, явно неприемлемые для Великобритании? Объяснение может быть одно: Джонсон - игрок, делающий рискованный ход в расчете на возможность в следующей затруднительной ситуации найти какое-либо неожиданное решение. Прошлый парламент (точнее - его ситуативное разношерстное большинство) был буквально помешан на идее любой ценой помешать Brexit`у в варианте No Deal.

Выход из ЕС без сделки, гарантирующей определенный modus vivendi между Британскими островами и континентом, казался реальным апокалипсисом. К тому же сама процедура выработки соглашения, его принятия была настолько непростой и настолько длительной, что противники Brexit`а втайне надеялись на бесконечную затяжку. А затем - и на перенос сроков Brexit`а с возможностью затем вообще его похоронить.

Именно поэтому Джонсон подписал текст соглашения, приняв на себя упреки в том, что он готов фактически разделить страну, но в то же время лишив парламентское большинство во главе со спикером Джоном Беркоу возможности бесконечно переносить сроки Brexit`а. Да, Джонсону не удалось запустить процедуру Brexit`а 31 октября, как он обещал. Но зато он фактически вынудил парламентское большинство пойти на досрочные выборы, выиграл их и запустил Brexit с 1 января нынешнего года.

А теперь, когда действительно пришла пора расставлять точки над i, он делает следующий ход: не страшась обвинений в нарушении международного права и недобросовестности, он вносит правки в свое законодательство, которые обнуляют соглашение целиком. И ситуация значит, что Джонсон готов к Brexit`у без сделки и при огромном большинстве фракции тори в Палате Общин жесткий Brexit вполне реален.

Функциональность большинства подтвердилась 30 сентября, когда законопроект (Internal Market Bill) о внутреннем рынке, содержащий те самые положения, которые фактически торпедируют Соглашение с ЕС, был поставлен на голосование в Палате Общин. Результат вполне демонстративный: за было подано 340 голосов, против - 256. Теперь законопроект отправлен в Палату Лордов для окончательного превращения в закон.

В принципе, в самом факте начала процедуры рассмотрения правонарушения ничего особо страшного нет. В прошлом году в Евросоюзе было начато 800 таких процедур. На Германию пришлось 47 случаев, на Францию - 37. И обычно дело рассматривается в течение 35 месяцев. Но с Великобританией случай все-таки особый: страна уже почти вышла из союза, и как будут строиться отношения между новыми партнерами при том, что один из них, мягко говоря, кидает другого - вопрос совсем нетривиальный.

Впрочем, британцам не впервой противостоять практически всей Европе. Одни только наполеоновские времена чего стоят. Да и новая глобальная Британия после Brexit`а, не связанная чужим законодательством и коллективными обязательствами, пока что остается голубой мечтой для многих обитателей Соединенного Королевства. Один только торгово-экономический союз с Америкой, предлагаемый президентом Дональдом Трампом, вроде бы обещает сказочные перспективы. Проблема, однако, в том, что у фаворита президентской гонки Джо Байдена несколько другие взгляды на торгово-экономические отношения с Соединенным Королевством.

Но ладно бы только взгляды Байдена. В конце концов байденомика, согласно анализу в свежем номере «The Economist», не такая уж левацкая, как ее рисует Трамп. Гораздо хуже то, что президентские выборы 3 ноября обернутся крахом Америки. По той простой причине, что любой их исход не будет признан противной стороной.

На вроде бы сугубо американскую, но тесно связанную с будущим проекта «Глобальная Британия» тему появилась статья в свежем номере «The Spectator». Один из ведущих американских консервативных публицистов Matt Purple выбрал шокирующий заголовок - «Американский обвал: демократическая катастрофа». Основываясь на недавних высказываниях крупнейших политических фигур в обоих лагерях американского политического мейнстрима, Пёрпл предвидит неизбежную ситуацию политического пата.

Со стороны демократов наиболее недвусмысленно высказалась Хилари Клинтон: «Джо Байден не должен признать поражение ни при каких обстоятельствах. Я думаю, все будет тянуться долго, и со временем, я действительно верю, он выиграет. Если только мы не уступим ни пяди и будем так же сфокусированы и неутомимы, как другая сторона». То есть демократы уже считают, что они выиграли президентские выборы - не мытьем, так катаньем. Либо набрав большинство в электоральном колледже, состоящем из 538 выборщиков от всех штатов, либо отменив результаты выборов, если они дадут преимущество Трампу - с помощью сотен судебных исков.

Президент Дональд Трамп тоже предупредил: «Мы должны быть очень осторожны с бюллетенями - там все очень нечисто». В основном он имел в виду ситуацию с голосованием по почте - на президентских выборах 80 млн американских избирателей не придут на избирательные участки из-за эпидемии коронавируса. Они смогут проголосовать, отправив полученные по почте бюллетени в местные избирательные комиссии. Но кто, когда и как будет их считать, сколько их дойдет до комиссий и сколько просто потеряется - вопросы без ясных и убедительных ответов. Поэтому Трамп предрекает: «Будут фальсификации невиданного масштаба. И добром все не кончится».

Не кончится добром не только для Америки, понятное дело. И для Соединенного Королевства тоже. Торгово-экономический альянс с Соединенными Штатами после выхода из состава ЕС - одна из серьезных ставок Бориса Джонсона в его агитации за Brexit. И на фоне выхода из ЕС без сделки американский обвал может сыграть роль лавины, которая через Атлантику накроет Британские острова. И Бориса Джонсона конкретно. При том - в первую очередь.

Борис Джонсон, конечно, не Ричард III, но, согласитесь, что-то шекспировское в его политической карьере и личной судьбе все же просматривается.