АнтиРоссия-2. Белорусизация Белой Руси от большевиков до Александра Лукашенко

Подавление оппозиции в Белоруссии приковало к себе много внимания, но вывело в тень важную тему. В ходе реализации политики белорусизации формируется новая идентичность белорусов - русского и преимущественно православного населения исторической Белой Руси, - и параллельно выстраивается апологетика отделения Белоруссии от России, проекта «Республика Беларусь», или, учитывая кейс Украины, «АнтиРоссия-2».

Белорусизация - политический курс, инициированный в начале ХХ века большевиками и продолженный после разрушения СССР в уже формально независимой и суверенной Белоруссии (Республике Беларусь). В 20-е годы прошлого столетия он включал в себя комплекс мер, важнейшими из которых стали создание и максимальное распространение белорусского языка (беларускай мовы), а также коренизация - выдвижение на руководящие должности представителей новосозданной титульной нации.

В большевистском понимании нация должна была обладать не только признаками народа с государственностью, но и иметь этнокультурное своеобразие. Поэтому началось конструирование новой белорусской идентичности, отличной от русской.

В Российской империи белорусы были частью триединой русской нации, господствовавшей в полиэтничном и поликонфессиональном государстве. В начале XX века большевики и националисты, в том числе белорусские, достигли консенсуса в признании России тюрьмой народов. Отсюда следовала необходимость свержения существовавшего строя, что на практике в условиях Первой мировой войны привело к разрушению государства.

Гибель империи была результатом синергетического эффекта. Гражданская война стала моментом истины для российских националистов, часть из которых пошла на сотрудничество с большевиками, а другая принялась строить на обломках империи национальные государства. К тому времени относится знаменитое высказывание польского националиста Юзефа Пилсудского, лидера левой фракции Польской партии социалистов, который, уже будучи главой созданного при поддержке Антанты польского государства, сказал бывшим товарищам по левому движению: «Я ехал красным трамваем социализма до остановки «Независимость», но на ней я сошел. Вы же можете ехать до конечной остановки, если вам удастся, но теперь давайте перейдем на вы».

Захватив власть, большевики стремились продемонстрировать миру привлекательность советского проекта, сулившего максимальное раскрепощение живого творчества масс, отрицавшего национальное и иное угнетение. Одновременно им требовалось фактически восстановить государство для противостояния внутренним и внешним врагам, стабилизировать свое положение и осуществить экспансию вовне. Поэтому большевики практиковали компромиссы и тактические отступления, выстраивая отношения с националистами, как и с попутчиками из других партий - эсерами, меньшевиками и т.д.

По той же причине большевики находились в конфликте с Русской Православной Церковью - старорежимной опорой, духовно окормлявшей белое движение, и заигрывали с мракобесами - религиозными сектантами. Новые власти немало шокировали сторонников, призывая вернуться в Советскую Россию рериховцев, старообрядцев и всех прочих, кто был обижен на господствующую церковь и царское правительство.

Большевистский призыв к сотрудничеству различных будителей мнимой или недоразвитой по различным причинам этничности был тактическим приемом - как и НЭП, который был провозглашен Владимиром Лениным «надолго, но не навсегда». В итоге большевики амнистировали врагов и привлекли многих из них к синтезу новых наций. Наглядными примерами стали деятели УНР и БНР, часть из которых вернулась в СССР и сделала головокружительную карьеру (например, Михаил Грушевский, Вацлав Ластовский, Иосиф Лёсик и другие).

Фактически в начале ХХ века Россия подверглась коррекционному изнасилованию большевиками, отчаянно искавшими союзников по принципу «Враг моего врага - мой друг». Ответственность в постсоветский период несправедливо возлагают только на большевиков, выгораживая их попутчиков и даже преподнося их как жертв. Оправдывающий нацменов подход характерен для официальных историографий постсоветских образований, в том числе украинской и белорусской.

После того как большевики осознали невозможность в ближайшей перспективе реализовать сценарий мировой революции и переустройства мира на своих принципах, национальные проекты в СССР были свернуты, а бывшие попутчики постепенно репрессированы. Созданные национальные республики, однако, почти все были сохранены, что сыграло роковую роль при разрушении государства в конце ХХ века.

Учитывая исторический опыт, многие мыслители и политики (например, вождь ЛДПР Владимир Жириновский) в 90-е годы предлагали вернуться к административно-территориальному делению периода Российской империи, ликвидировать национальные государства в составе Российской Федерации. Их голоса были услышаны, однако по разным причинам не воплощены. Противодействовали левые, надеявшиеся на реинтеграцию постсоветских республик если не в формате СССР 2.0, то хотя бы в формате союза на новой основе (продвинутая версия СНГ). Противодействовали правые - от либералов до местных националистов (татарских, башкирских и прочих). Против были и те, кто не видел лучшей альтернативы с учетом опыта конфликта в Чечне.

Пока Россия собирала и объединяла себя в лихие девяностые, ей было откровенно не до проблем отторгнутых территорий. Тем временем в новом ближнем зарубежье вовсю шло строительство национальных государств на основе этнического национализма. На Украине была поднята новая волна украинизации, в Белоруссии - белорусизации, и то же самое наблюдалось в Казахстане, да практически везде.

Как и во времена предыдущих волн советской эпохи, в постсоветский демократический период не обходилось без политических репрессий, манифестаций откровенной русофобии, сочинительства новой мифологии и насаждения ее всей мощью государственного аппарата. Например, МИД Белоруссии и его глава Владимир Макей, «Белтелерадиокомпания» и другие СМИ (в том числе негосударственные и зарубежные) долго тиражировали местечковый фейк о белорусском языке - втором по благозвучности после итальянского со ссылкой на ЮНЕСКО. Национальные банки Белоруссии и Украины чеканили монеты в память о возведенной местными русофобами в культ победы над москалями в пресловутой битве под Оршей 1514 года. Совмин Белоруссии влил огромные бюджетные деньги на восстановление имений польско-литовской шляхты, объявленной белорусской. Та же политика продолжается до сих пор, и наглядное тому свидетельство - скандальное выяснение обстоятельств признания Тадеуша Костюшко белорусским национальным героем.

По итогам заявленных постсоветских национальных возрождений деградировали экономики и политические системы, культура, наука, образование. Особенно разрушительные последствия деградация имела для среднеазиатских постсоветских республик: союзный центр ценой огромных усилий и дотаций подтягивал их к общесоюзному уровню более полувека. На откат назад по всем позициям у суверенных, независимых и якобы возрожденных образований Туркестана ушло менее десятилетия. Процесс сопровождался тотальным выдавливанием русского языка, ставшего языком не только межнационального общения, но и языком элиты, технической документации, науки и культуры. Практика коренизации тоже не была забыта, проявляя зачастую формы апартеида, этноцида и даже геноцида. Массовый исход русских из бывших советских республик принял характер стихийной эвакуации, которой Москва не помогала даже в сотой степени по сравнению, например, с практиками репатриаций Израиля или Германии.

Беларускае адраджэнне исключением не стало. Оно имело свои особенности: медленные темпы, отторжение широкими массами населения и саботаж, менее жесткие формы, плавная коренизация, угасание после референдума 1995 года на полтора десятилетия и возобновление (под воздействием внешних факторов) Александром Лукашенко. Лукашенко победил на первых президентских выборах 1994-го во многом благодаря резкой критике насильственной белорусизации сверху. И именно он же санкционировал новую волну белорусизации в начале XXI века.

В публицистике проводимый Лукашенко курс получил название мягкой белорусизации. Но мягкой ее можно было считать до недавнего времени - пока ее противников в белорусском обществе не стали подвергать политическим репрессиям. Сначала они носили характер буллинга и политически мотивированных увольнений, затем переросли в открытое уголовное преследование критиковавших антинародную преступную белорусизацию сторонников общерусского единства.

Важно учитывать, что, как и во время большевистской белорусизации начала ХХ века, в начале XXI столетия репрессии затронули не только потомков русских переселенцев из центральной России, но и представителей коренного населения Белоруссии, сохранившего традиционную русскую самоидентификацию. В позапрошлом веке ее выражало интеллектуальное движение местной элиты, известное как западнорусизм.

Среди наиболее резонансных случаев репрессий в отношении белорусских сторонников общерусского единства последних лет некоторые уместно напомнить.

Кейс Геращенко (2010-2011). Известный белорусский писатель и председатель витебской общественной организации «Русский дом» Андрей Геращенко был подвергнут жесткой травле местными русофобами и властями (системными и маргинальными националистами) за свои общерусские взгляды. В вину ему ставилось неприятие ужесточавшейся белорусизации, открытые симпатии к идее объединения России и Белоруссии - при том что руководство Белоруссии официально декларировало приверженность интеграции в формате Союзного государства. О намерении расправляться с такими, как Геращенко, публично заявил глава провластного писательского союза, в котором состоял витебский писатель и общественный деятель, а также глава МИД. В итоге Геращенко был уволен с чиновничьей должности.

Кейс Денисенко (2012-2013). Общественный активист из Могилева Дмитрий Денисенко был оштрафован по итогам нескольких месяцев травли представителями местной прозападной оппозиции, частью которой являются правозащитные организации. Доносы на Денисенко поступили в местные и республиканские органы власти, в том числе в КГБ. В вину активисту ставилось проведение санкционированного властями Славянского марша в областном центре под надзором МВД и с соблюдением прочих условий в рамках действующего законодательства.

Кейс Красовской (2014). Среди белорусских добровольцев, отправившихся защищать ДНР и ЛНР от агрессии перешедших на сторону мятежников украинских силовиков и националистических добробатов, оказалась Наталья Красовская. Она публично обличила во лжи Александра Лукашенко, утверждавшего, что белорусы не участвуют в военном конфликте на Донбассе. КГБ Белоруссии завел на Красовскую и других белорусских добровольцев, воевавших на стороне народных республик, уголовные дела. Их обвиняли в наемничестве и приговаривали к реальным срокам, тогда как воевавших на стороне киевской хунты обвиняли по другим, менее тяжким статьям или вовсе не привлекали к ответственности.

Кейс Кашо (2015). Учительница мозырьского лицея Екатерина Кашо была вынуждена уволиться в результате буллинга, который организовали русофобствующие националисты, а поддержали польские и украинские националистические СМИ, а также местные власти. В вину ей ставились симпатии к России, русской истории и народному сопротивлению Донбасса, антипатии к киевскому Майдану и белорусской прозападной оппозиции.

Кейс МОРК «Русь» (2011-2013). Минское общество русской культуры «Русь» было старейшей и самой массовой организацией русской интеллигенции в Белоруссии. Минюст Белоруссии ликвидировал общественную организацию 12 июня 2013 года, в День России, подчеркивая символизмом готовность переступать любые черты, чувствительные для номинального союзника. Ликвидация «Руси», расколотой при участии кадровых сотрудников МИД РФ, стала важным этапом наступления системных националистов на самоорганизованные и разрозненные структуры русского движения в Белоруссии. Лишенная внешней поддержки, фактически преданная Москвой и другими организациями российских соотечественников, русская общественная организация не имела никаких шансов выстоять перед агрессией местных властей.

Кейс пророссийских публицистов, или дело регнумовцев (2016-2018). Сотрудничавшие с российскими СМИ, прежде всего информационным агентством Regnum, белорусские публицисты Дмитрий Алимкин, Юрий Павловец и Сергей Шиптенко были арестованы в 2016-м, а в 2018-м приговорены к пяти годам лишения свободы по обвинению в экстремизме, под которым понималась критика проявлений русофобии в Белоруссии и сближения официального Минска с Западом, развенчание националистической мифологии и в целом неприятие политики белорусизации. Примечательно, что уголовном процессе МИД РФ поддержал власти Белоруссии, а ведущие российские эксперты по экстремизму - обвиняемых сторонников общерусского единства. Полностью подтвердились констатации и пессимистичный прогноз эксперта Российского института стратегических исследований Олега Неменского, который в 2016 году оценил проблемы регнумовцев как политически мотивированное уголовное преследование: «Одно из последствий проведенных арестов заключается в том, что теперь в Белоруссии будут бояться выражать пророссийские взгляды. Минск проводит кампанию по запугиванию пророссийски настроенных граждан как якобы потенциальных национальных предателей. «Русофилами теперь здесь быть опасно», - так откликнулись на аресты регнумовцев в самой Белоруссии».

Кейс «Бессмертного полка» (2018-2020). Столкнувшись с отказами властей Белоруссии разрешать шествия «Бессмертного полка» в День Победы, минские заявители шествия выполнили пожелания чиновников и подали документы на госрегистрацию одноименной общественной организации. В течение трех лет они безуспешно пытались легализовать свою деятельность через суд и жалобы в надзорные органы.

Кейс партии «Союз» (2021). Вдохновленные разгромом прозападной оппозиции и реляциями официального Минска о приверженности идее интеграции с Россией, белорусские сторонники общерусского единства попытались создать первую в XXI веке политическую партию с программной целью поддержки Союзного государства. Полностью подконтрольная спецслужбам группа граждан Белоруссии декларировала лояльность к властям, однако не была зарегистрирована.

Политические репрессии деморализовали и ослабили русское движение в Белоруссии, которое никогда не отличалось сплоченностью и достаточными ресурсами для отстаивания законных прав и интересов народного большинства. Авторитарный режим был готов мириться с прозападно ориентированными националистами и даже сотрудничать с ними в рамках политики белорусизации, стремясь размыть их идеологическую платформу и заручиться благосклонностью их патронов. Патронировать русских в Белоруссии было некому, поскольку Александр Лукашенко строго следил за своей монополией на диалог с Москвой.

Москва всячески дает понять не только внешним, но и внутренним акторам и наблюдателям, включая русских националистов, что воссоединения Белоруссии с Россией не предвидится. Вся российская поддержка - финансовая, политическая, пропагандистская и иная - направлена на сохранение и укрепление проекта «Республика Беларусь» в лице Александра Лукашенко.

Русофобская белорусизация непременно продолжится не только в эпоху Лукашенко, но и после его ухода. Белоруссия реально имеет два варианта движения. Первый - развитие нынешнего курса при преемнике Лукашенко по казахстанскому или азербайджанскому образцу. Престарелый автократ уже не первый год заявляет о подборе кандидатур, за которые не доросшему до демократии народцу предложат проголосовать.

Второй - приход к власти более радикальных националистов, которые расширят, углубят и ускорят нынешнюю белорусизацию, чего без жестких мер и откровенного насилия осуществить не получится. Парадоксальным образом за нее ратуют русскоязычные белорусы, которым смертельно надоел Лукашенко и которые готовы выбрать хоть табуретку, но не видеть больше знаменитых усов. Они ориентируются на Светлану Тихановскую, которая публично позорится за неспособностью выучить пару десятков фраз для поддержания беседы на роднай мове. Им нравится Конституция Белоруссии образца 1994 года, где нет поста президента, но где есть единственный государственный язык, и он, понятное дело, не русский - язык народного большинства.

В контексте процессов в Белоруссии уместно присмотреться к разворачивающейся на наших глазах трагедии уничтожения не-украиноязычной Украины. В соседней республике подавляющее большинство является русскоязычным, добрую треть составляют носители локальных диалектов (прежде всего - суржика), а на литературной мове до недавних пор разговаривали разве что дикторы украинского телерадио (да и то на работе). Аналогичная ситуация в Белоруссии, в чем легко убедиться буквально с первых шагов в Минске, да и в любом другом белорусском городе, включая западные Гродно и Брест.

В 2016-м тогдашний директор Российского института стратегических исследований генерал-лейтенант СВР Леонид Решетников заявил, что во время первой большевистской белорусизации белорусы как этнополитический субъект создавались мечтателями о мировой революции искусственно. Газета «Правда» в 1926 году опубликовала постановление ЦК ВКП(б) «О создании белорусского языка», которое выполнялось. Решетников констатировал, что линия на отделение белорусов от русских в идеологическом, политическом и историческом аспектах очевидна. Но его выступление привело официальный Минск в бешенство. Дошло до вызова российского дипломата на ковер в белорусский МИД.

Хотя Решетников всего лишь напомнил о методах и мерах, которыми конструировались белорусская нация и белорусское государство. Он указал на очевидные причинно-следственные связи. Но в Белоруссии экскурсы в историю большевизма табуированы, так как подрывают белорусскую националистическую мифологию, дискредитируют сакрализованный удельным правителем и его маргинальными прозападными оппонентами проект «Республика Беларусь».

Если сомневаться в мифологии и размышлять в заданной Леонидом Решетниковым парадигме, то возникает много неудобных вопросов. Например, о том, как уже при позднем Лукашенко была продолжена работа по уничтожению русскоязычной топонимики Белоруссии. В итоге на территории с почти 100-процентным русским населением почти везде были уничтожены русскоязычные указатели улиц, населенных пунктов, остановок общественного транспорта, железнодорожных станций и т.д. Работа проводилась без каких-либо общественных слушаний и плебисцитов, в нарушение закона о языках и Конституции, гарантирующих равенство двух государственных языков и их свободный выбор.

Накануне кризиса 2020 года власти Белоруссии запустили новый механизм белорусизации - по наделению беларускай мовы особым статусом языка нации и национального языка. Причем из опубликованных в 2019-м разъяснений белорусской Академии наук следует, что нацию официальный Минск толкует с точки зрения этнического национализма и именно на его основе выстраивает языковую политику. МВД Белоруссии преподносит беларускую мову как фактор защиты и обеспечения национального суверенитета.

То же самое наблюдалось на Украине, в Прибалтике, во всех отторгнутых от России лимитрофных образованиях. По их пути идет Белоруссия, с трудностями и временными задержками, однако вполне ясным курсом и запрограммированным финалом.

Белорусизация - краеугольный камень концепции создания новой нации из отчлененной части русского народа под случайно созданное в начале ХХ века государство. Без белорусизации нациестроительство зайдет в тупик, и проект «Республика Беларусь» потеряет смысл. Поэтому с Лукашенко или без, но каждый новый правитель Белоруссии будет продолжать курс белорусизации. По сути, он является апологетикой сепаратизма (самостийности), разделения русской земли и русского народа, синтезирования новой этничности и национально-государственного проекта на антирусской основе.