Завтра всегда война

21 июня в России - самый тревожный день года. Потому что 22-го, ровно в четыре часа, началась 80 лет назад самая страшная из всех войн, выпавших на долю нашей страны. И память 22 июня жива.

Поэтому - подсознательно или сознательно - 21 июня всегда воспринимается как последний день мирного времени. Или, если использовать новый вокабуляр, рубеж нормальности. Конечно, потом наступает 22-е, ничего в окружающем мире не меняется, и смутная тревога рассеивается, а нормальность вновь вступает в свои права. До следующего 21 июня.

Разумеется, так чувствуют не все. Наиболее остро ощущают ауру 21-го те, кто своими глазами видел начало Великой Отечественной войны, а их осталось немного. В наименьшей степени (если вообще что-то) - счастливые зумеры, родившиеся на рубеже тысячелетий. Но поскольку молодежи в России существенно меньше, чем граждан 40+, наше общество в целом по-прежнему чувствительно к травмам уходящих поколений.

С другой стороны, наша страна уже 76 лет живет без большой войны. Ее отсутствие не имеет значения для представителей поколения Z и даже миллениалов (они просто не знают, как может быть по-другому), но для долгой исторической памяти народа налицо беспрецедентный опыт. Между началом Первой мировой и Великой Отечественной прошло 27 лет (а если брать Финскую, то вообще 25). Разрыв между русско-японской и Первой мировой - десять лет. Между русско-турецкой и русско-японской - 27. Между Крымской и русско-турецкой - 24 года. Между войной с Наполеоном и Крымской войной - 41 год…

И вот начиная с 1945-го - 76 лет мира. Которые, разумеется, вместили в себя и Афганистан, и две чеченские войны, и войну 08.08.08 с Грузией, и Донбасс, и Сирию, - но они были локальными конфликтами, которые (если вынести за скобки Чечню) разворачивались (и разворачиваются, если вспомнить Донбасс) за пределами СССР/Российской Федерации.

Страна, воевавшая каждые 20-30-40 лет своей истории, получила передышку длиной в три четверти века. Но ведь все хорошее рано или поздно кончается, не так ли?

Предчувствие большой войны носится в воздухе уже не первый год. Мнения о том, кто ее начнет, варьируются в зависимости от флуктуаций международной обстановки. Кастинг на роль поджигателей проходили Иран и Израиль, КНДР и США, Китай и Тайвань, и даже, прости Господи, Украина, едва не напавшая минувшей весной на республики Донбасса. Но вне зависимости от того, кто может начать войну, особых сомнений в том, что Россия примет в ней непосредственное участие, ни у кого не возникает.

Мы не просто знаем - и не потому, что наделены даром ясновидения, а потому, что историческая память не оставляет других вариантов. Воевать тысячу лет своей истории, а потом вдруг уклониться от большой войны, благоразумно отсидеться за бруствером мирового окопа? Нет, так сказано явно не про русских.

Можно спорить о том, кто с кем (и за что) будет воевать. Евреи с арабами за Иерусалим? Запросто. США с Китаем за планетарную гегемонию? Менее вероятно, но тоже возможно. Израиль с Ираном, где только что стал президентом суперконсерватор Раиси? Почему бы и нет? Иными словами, возможны разные варианты, но то, что Россия в конфликте рано или поздно станет одной из сторон, ясно заранее. Тем более что:

«Россия представляет собой многоуровневую угрозу - от киберпространства до военных учений на границах сопредельных стран и информационной войны», - цитата из выступления представителя администрации Джозефа Байдена на саммите НАТО 14 июня. То есть менее чем за двое суток до встречи президентов США и России в Женеве. Восприятие России как угрозы удивительным образом сосуществует в господствующей на Западе идеологии с определением ее как declining power, угасающей державы, с неизменно возрастающей военной мощью. Но такова уж нынешняя западная идеология, вплоть до мелочей предсказанная товарищем Оруэллом.

В любом случае мы-то понимаем: как бы к нам ни относились - как к многоуровневой экзистенциальной угрозе или как к загибающейся постимперии - вывод будет один. В 1941 году мы его уже проходили.

Готовы ли мы к большой войне? Конечно, нет. К ней вряд ли можно быть по-настоящему готовым, если только ты не агрессор (вот Германия в 1939-1941 годах действительно была готова, и если бы Гитлер не повелся на британскую разводку и напал бы не на СССР, а на Туманный Альбион… Впрочем, альтернативная история - не наш профиль). Несколько утешает тот факт, что сейчас, похоже, к ней вообще никто не готов.

Второе утешение заключается в том, что в 2020-2021 годах значительная часть накопленного в мире пара ушла в свисток коронавирусной пандемии. Вне зависимости от того, была ли она случайностью (а случай, как известно, псевдоним Бога) или же спланированной операцией по охлаждению мировой экономики/устранению Трампа/испытанию боевого вируса, выведенного для сокращения численности человечества (нужное подчеркнуть), геополитической напряженности на планете действительно стало немного меньше. Занявшись проблемами собственного здоровья, мы (на время) превратились в пацифистов.

Поэтому пока в мире свирепствует Covid-19, перспектива новой большой войны остается довольно туманной. Но что будет, когда чудеса науки все-таки помогут победить зловредный вирус и человечество вернется к своим любимым игрушкам?