Памяти свободного мира
Раньше все было просто. Все было устроено так: у нас - колхоз, у них - рай. У нас газета «Правда», ударники социалистического труда, посевная, собрание сочинений Георгия Маркова, цензура-главлит-спецхран и нудные рассуждения о вредном влиянии буржуазной идеологии на молодежь. А у них - о, у них была волшебная, немыслимая свобода. Кто Богу молится, кто курит сигару, положив ноги на стол, кто танцует стриптиз, и каждый говорит то, что хочет. И даже чуть позже, когда советский колхоз развалился и началась смута и когда у нас самих образовалась возможность положить ноги на стол, в том числе и в самом плохом смысле слова, - западный мир оставался тем же образцом идеального общества, где разрешено все, что не запрещено, а запрещено очень немногое. И вот что важно. Мы их боялись, мы от них закрывались, а они нас не боялись, им было все равно. Снятый в Америке фильм или изданную в Европе книгу полвека назад требовалось сто раз проверить под лупой, повертеть так и этак: нет ли там чего контрреволюционного, упаднического, буржуазного? И только изредка, с большим скрипом можно было пропустить иностранщину. Тогда как на той стороне какой-нибудь наш степенный политический обозреватель с бакенбардами и в дымчатых очках мог сколько угодно разгуливать по зловещим трущобам Нью-Йорка, рассказывая о страданиях трудящихся под гнетом капиталистов, и продавались коммунистические газеты, и любая враждебная вроде бы пропаганда, хоть тебе товарищ Гэс Холл, хоть Ленин и Троцкий, хоть Мао, была доступна для всех желающих, которых, впрочем, было немного. Западный мир был расслабленным и свободным, он был уверен в своей правоте и своей победе, в своем наглядном торжестве перед лицом унылых провинциальных режимов, где флаги с парадами есть, а джинсы и кола - в вечном дефиците. И вот настал день, когда все драматически изменилось. Буквально несколько лет назад мы с нарастающим изумлением начали наблюдать за тем, как некогда совершенная информационная и политическая машина заграницы стала все больше и больше цензурировать, блокировать, запрещать, выгонять и клеймить позором за неправильные слова, за ненужное мнение, за лишние мысли. И если когда-то давно подобным репрессиям подвергались только совсем уж полубезумные личности вроде отрицателей Холокоста, то теперь список табуированных (если высказался не так) сюжетов пополняется в лихорадочном ритме: феминизм - харассмент - расизм - мигранты - трансгендеры - ковид - культурная апроприация - Путин - Трамп - конфедераты американского юга позапрошлого века - колониализм - преступность в гетто… И когда приходит новость, что альтернативный всемирный телевизор - Youtube - официально анафематствовал любые ролики с сомнениями в итогах выборов (нет, не наших), его действия уже воспринимаются как рядовое чиновничье распоряжение. Ну да, сомневаться нельзя, так и запишите. А что тут такого? И, разумеется, репрессивная машина теперь гоняется за своими русскими противниками. То уничтожит Instagram известного писателя только за то, что тот публикует фотографии донецких сепаратистов (не сцены насилия, нет, всего лишь портреты), то ликвидирует видеоканалы нашего нынешнего иновещания, а то даже разыскивает и удаляет на своих огромных платформах какие-то мелкие ресурсы, виновные в том... Честно говоря, уже и неясно, в чем именно. Мы давно не знаем, кто, как и почему занимается цензурой по фейсбукам с ютьюбами, и нет никаких предупреждений и списков того, что нельзя. Действуют правила то ли кафкианской, то ли оруэлловской реальности: хорошая цензура - та, что не рассказывает, что вам можно, а что уже нет. Она работает как нехороший сюрприз. И куда только делась благодушная расслабленность, что позволяла во второй половине XX века спокойно терпеть советских корреспондентов и коммунистических агитаторов? Их преемников теперь принято бояться, с ними ведут борьбу, как с сорняками на огороде. И нет больше разницы между товарищем цензором там и товарищем цензором тут, нет разницы между бывшим свободным миром и нашим гоголевским и салтыково-щедринским. Вякнул что-то не то? Будешь наказан как нашими скучными роскомнадзорами и минюстами, так и блестящими глобальными корпорациями. Словом, ноги на стол больше уже нигде не положишь, кончилась наша старая мечта. Но почему мы и они достигли столь грустного равенства в несвободе? Про наших-то Запрещай Иванычей мы все знаем, они тут всегда сидели и сочиняли для нас все новые и новые ограничения: то хворост нельзя из леса носить, то костер жечь, то кур держать. Дело привычное - Родина. Но что случилось с привлекательной некогда заграницей? Как она-то сама себя потеряла? Можно предположить, что в XXI веке изменилось западное общество. Оно перестало быть миром общего блага, миром благополучия и комфорта для среднего класса и для местного большинства, превратившись в странную кентаврическую общность богатых и нищих, миллиардеров и мигрантов, закрытых корпораций и экзотических меньшинств. На смену мистеру Смиту, с его картинной женой, двумя блондинистыми детьми, домом, автомобилем и газонокосилкой, в качестве фундамента государства пришло какое-то неведомое страшилище, которое то ли приехало из Гаити, то ли сменило пол, то ли закуталось в хиджабы-буркини, то ли все сразу для надежности. И, уж конечно, коллективный разум системы чувствует, что новации категорически не нравятся обывателям, пусть не любым (кого-то перевоспитали), и все-таки очень многим. А если нужно защищать непопулярные, непонятные, диковатые ценности, тут уже сложно проявлять то архаическое добродушие, что было когда-то в отношении советских обозревателей в дымчатых очках. Тут нужно блокировать и репрессировать, чтобы сидели тихо и не задавали лишних вопросов. А то поднимется какой-то смутьян, может, местный, может, из России, да и спросит: а почему старая культура белых народов принадлежит всем на свете и Шекспира с Анной Болейн можно использовать и перекраивать как угодно, превращайте их хоть в эскимосов, хоть в гермафродитов, но не дай Бог использовать в рекламе или на модном показе африканские косички, ведь если ваших прапра не привезли с экватора, то вы взяли чужое. Нет ли тут некоторого неравенства? Неприятный вопрос. Так что лучше принять меры, чтобы царило благостное единомыслие. Западное общество делается таким уязвимым в своей пропаганде сумасшедшего дома, что ему просто необходимо вводить точно такую же цензуру, какая всегда нужна нашим чиновникам, но для другого: для подкрепления того печального факта, что у них - вилла и яхта, а у вас пенсия маленькая. Мы живем теперь между двумя несвободами, двумя цензурами - местной и мировой. И нам не на кого больше смотреть в поисках идеала: тут - колхоз, но и там, честно сказать, совхоз, просто выглядит более модным. И, может быть, так даже лучше, когда нет иллюзий, когда нет наивных фантазий, что где-то там, далеко-далеко, все легко и все разрешено. Рай на Земле отсутствует. Заблокирован общим решением Роскомнадзора и Google. Автор(ы):
Дмитрий Ольшанский
Короткая ссылка на новость: http://4pera.com/~CnWbV
Люди, раскачивайте лодку!!!
|