Падение Кабула как повторение Тегерана, а не Сайгона

А ведь у американцев в Афганистане могло получиться. Сам по себе план действий на весну 2020 года, когда начали просачиваться первые реально значимые слухи о полномасштабных переговорах с катарским офисом движения, считающегося в России террористической организацией, выглядел хоть и не слишком изящно, зато вполне реалистично. Американцы безопасно уходят, оставляя за спиной как бы мощную армию и спецслужбы, без особого шума передавая дружественным фракциям среди талибов вооружение и боевую технику, сохраняя контакты на уровне теневых игроков (включая спецслужбы), курирующих разного рода специфические направления бизнеса, включая наркоторговлю, на чем за время американского присутствия были сделаны сотни миллиардов долларов.

Талибы же в благодарность соглашаются на переходное правительство и инклюзивность, наследуют хотя бы часть армии и аппарата спецслужб и государственного управления. А главное - совершенно четко обозначают, что их главный интерес - экспансия на север и на восток и сведение счетов с национальными меньшинствами, что перенесло бы нестабильность в сторону от опасных для США направлений, прежде всего пакистанского.

На достижение соглашения с талибами были брошены лучшие кадры американской дипломатии и спецслужб во главе с самым циничным американским политическим манипулятором Залмаем Халилзадом, многое знающий Джеймс Каннингем. Ну а об участии представителей почтенного ЦРУ можно только догадываться, хотя Уильям Бёрнс, грамотный дипломат и разведчик, в переговорной истории отметился даже формально.

Ее результаты подтверждают: американо-талибские договоренности 2020 года уже тогда были фактически соглашением о передаче власти талибам. Но в приемлемом для США формате и без крайностей, сопровождавших первое пришествие. 

Договоренности, в сущности, всех устраивали, включая самих талибов. Достаточно посмотреть на то, как экстремисты усиленно корректировали и корректируют свой имидж, старательно воспроизводя американскую повестку, - от прав женщин до заботы о национальных меньшинствах. Не хватает пока только экологии, но, думается, здесь вопрос времени. Иными словами, ситуация в Афганистане должна была явить миру новое человеческое лицо движения «Талибан», что отчасти и произошло. И что вполне заметно по международной реакции.

Но были два нюанса.

Первый. Помимо человеческого лица «Талибана» миру было явлено новое лицо Америки, которое вряд ли кому-то понравилось. Нет, конечно, в истории с бегством американцев из Кабула присутствует излишняя драматизация, хотя к историям, что с американских самолетов специально сбрасывали кукол, изображавших живых людей, срывавшихся с шасси, надо отнестись со скорбным безмолвием, задав вопрос: «А зачем?» 

Да, никакой глубокой трагедии для США не произошло ни геоэкономически, ни военно-политически. Во всяком случае пока. Но не забудем, что уход США из Вьетнама, завершившийся за два года до вошедшего в анналы падения Сайгона, стал источником жесткого кризиса для США не потому, что имел какие-то экономические последствия. А само крушение южновьетнамского режима оказалось всего лишь вишенкой на торте нараставших с конца 1960-х социальных проблем Америки.

Сайгонская катастрофа усилила эффект Уотергейта, продемонстрировав глубину кризиса американской государственности в условиях идеологического противоборства с СССР, одержавшим грандиозную победу.

Отрицать нынешний внутренний кризис в США может только очень идеологически мотивированный человек. Да и кризис системы управления хотя и не достиг уотергейтской планки, к ней приближается. А поэтому пусть новое лицо Америки и не будет вишенкой на торте, но вполне может оказаться усилителем вкуса, способным определить отношение к США и их обязательствам как в Азии (что естественно), так и кое-где в Европе, тем более что беспомощность европейских стран даже более очевидна. 

Рискнем предположить, что он обострит запрос на альтернативную идеологию, на компонент противоборства с США, отсутствующий в настоящее время и у Китая, и у России. А появление альтернативы совершенно не в интересах Соединенных Штатов - только идеологической борьбы им сейчас и не хватало, слишком уж привыкли они действовать в условиях идеологической монополии.

Второй нюанс. Союзники США в Афганистане не интегрировались в новую систему власти, как предполагалось, а просто разбежались. Причем иногда в прямом смысле. Но последний тезис, конечно, не касается президента Ашрафа Гани - кажется, одной из наиболее отвратительных фигур современной истории.

И даже не обрюзгшего под грузом нажитого непосильным трудом Абдул-Рашида Дустума и не живущего на проценты с памяти об отце Ахмада Масуда-младшего. С ними все было понятно задолго до начала июльско-августовского обвала. Но такие люди, как Абдул Рахим Вардак (сильно нечужой для ЦРУ человек), Али Ахмад Джалали (выдвинутый уже в момент полного обвала на роль главы переходного правительства, что было явно домашней заготовкой), Юнус Кануни (приватизировавший представительство национальных меньшинств) и вечный участник любых мутных комбинаций глобализированный прохиндей Абдулла Абдулла должны были войти в переходное правительство. Которым легко манипулировали бы американцы.

И уж точно на плаву должен был остаться вице-президент Амрулла Салех - единственный в полностью разложившемся кабульском режиме, кто обладал хоть каким-то собственным военным потенциалом. Но обвал был таким, что даже персонажи, которые должны были гарантировать управляемость американского сценария передачи власти талибам, поспешили скрыться кто куда. И запланированное американцами наступление с перевернутым фронтом с последующим удушением талибов в объятиях и канализацией их энергии на север и слегка на восток превратилось в хаос кабульского аэропорта.

Из неслучившегося хитрого плана американцев, повторимся, по-своему изящного и стратегичного, можно сделать четыре главных вывода, которые, думается, будут иметь большие последствия.

Первое. Можно разрабатывать любые политические схемы и комбинации и даже их институционализировать через выборы и прочую мишуру глобализации, но если народ не имеет связи с элитой, если общество элитой предано, цена институтам, включая разодетый спецназ на джипах, - ломаная таньга. Или цент. Или копейка. В зависимости от региона.

Понятие государства включает постоянное взаимодействие с обществом, помноженное на развитие, а не нагромождение симулякров. Управлять реальными процессами в современном мире с помощью симулякров не могут даже американцы.

Второе. Американцы сохраняют способность разрабатывать и политически прорабатывать сложные комбинации в формате если не большой игры, то близком к ней. Но вот обеспечивать полевое сопровождение комбинаций на прежнем уровне качества они уже не могут. Сказался слишком длительный период, когда они управляли хаосом чужими руками.

Но отсюда следует существенно большая степень вседозволенности для американских полевиков-спецслужбистов. И отсюда же вытекает риск, в том числе для российских граждан. Чем меньше начинает получаться за счет политико-информационных манипуляций, тем больше потребность в более жестких мерах, тем быстрее они задействуются. Особенно когда в центре бардак. А, судя по всему, в центре у американцев - бардак.

Третье. Военная сила имеет значение, но только когда она используется в рамках большой стратегии развития, к которой общество ощущает сопричастность. В принципе, наш тезис доказал еще Советский Союз в конце 1980-х, но с тех пор появились новые иллюзии. Военная сила в условиях кланового и политического распада общества распадается вместе с ним, что мы и наблюдали в последние 72 часа жизни кабульского режима. И не помогут никакие беспилотники.

Четвертое. Архаика, сопряженная со справедливостью, становится вполне конкурентной идеологией, локально уже победившей постмодерн, хотя бы и имитационный. Но, увы, имитационного постмодерна в мире стало просто критически много. И есть вероятность, что талибанство в современном изводе будет взято на вооружение многими силами, в том числе и не имеющими отношения к исламу. И оно станет мощным глобальным вызовом, от которого не уйти и России, а тем более странам, изображающим ее союзников в Евразии.

Сказанное выше, впрочем, не означает, что США не смогут вернуться к своему хитрому плану в той или иной форме. Во всяком случае они сохраняют главный крючок для взаимодействия с «Талибаном» - международное признание. А оно как воздух необходимо талибам, а еще больше - партнерам талибов в Исламабаде и Пекине. А еще больше талибам и их партнерам необходима консолидация власти, превращение движения из коалиции в государство, что вряд ли получится без внутренних разборок. В прошлый приход талибов к власти обойтись без них,  прямо скажем, не удалось. И возможности для манипуляций сейчас вполне открыты. А здесь американцы - мастера.

Думаю, мы должны сравнивать ситуацию не с 1975 годом и падением Сайгона, а с 1979-м - с антишахской исламской революцией в Иране. Она была трансформирована через использование теперь уже вполне понятных технологий при деятельном участии американцев из антиимпериалистической в антисоветскую. С понятными последствиями для нашей страны.

Одним из них стал ввод советских войск в Афганистан в декабре 1979 года.