Воронежский историк Станислав Хатунцев: Белый барон Унгерн, подаривший Монголии независимость

Всхолмленная монгольская степь. По ней гуляет ветер, пластающий к земле травы. Стихия свистит и воет, наводя мистический, древний ужас. Сквозь вой ветра доносится конское ржание, отрывистое и дикое. Из-за горизонта на гребень высокого каменистого холма, над которым фантастически быстро проносятся облака, выскакивает фигура всадника в золотом монгольском халате. Конь, громадный, как глыба мрака, храпит, встает на дыбы, косит сумасшедшим глазом. Всадник сдерживает его железной рукой. Он - барон Унгерн.

Ровно 100 лет назад случились знаменательные события, связанные с его именем.

Генерал-лейтенант Роман фон Унгерн-Штернберг - личность без преувеличения легендарная. Он был одним из лидеров Белого движения в Забайкалье - вторым лицом в системе, созданной атаманом Григорием Семеновым, которому адмирал Александр Колчак как Верховный правитель России передал всю полноту военной и гражданской власти на территории Российской Восточной Окраины.

С Семеновым Роман Федорович был дружен уже в годы Первой мировой, а знаком гораздо раньше. Успели повоевать вместе. Летом 1917 года Григорий Семенов, имея полномочия от Временного правительства, отбыл на историческую родину, в Забайкалье. Туда же позвал оставшегося не у дел Унгерна. Вместе они начинали там борьбу с большевиками. Когда Семенов в августе 1918 года взял Читу, барон со сформированной им позднее Конно-Азиатской дивизией засел в Даурии, контролируя трафик по Китайско-Восточной железной дороге.

Здесь белый генерал вынашивал планы, имевшие воистину планетарные масштабы, - покрыть весь Старый свет возрожденными монархиями, реставрировать свергнутые династии: в Китае - Цин, в России - Романовых. Первым звеном, опорной точкой его замыслов должна была стать Внешняя, или Халха-Монголия. В августе 1920 года Унгерн вместе со своим войском отправился именно туда, а в конце октября смаху пошел на штурм монгольской столицы Урги.

С осени 1919-го Халха была оккупирована гаминами - солдатами республиканской армии революционного Китая. Они грабили и притесняли монголов, чинили несправедливости и насилия, мстя за то, что несколькими годами ранее монголы посмели освободиться от китайского владычества. Урга была базой и штаб-квартирой захватчиков. Там располагались крупные по местным меркам военные силы, хорошо вооруженные и экипированные. Унгерновцев было раз в 10-12 раз меньше, чем китайских войск, да и в вооружении сынам Поднебесной они существенно уступали. Поэтому неудивительно, что два отчаянных штурма, предпринятые бароном, успехом не увенчались.

Унгерн отвел свои войска к реке Керулен, где находился центр сопротивления оккупантам и где в свое время возникла империя Чингисхана. Туда со всей Монголии стекались недовольные китайским правлением.

Конная Азиатская дивизия быстро залечивала раны. Ее начальник, прекрасно понимавший противника, повел эффективную психологическую войну против гарнизона гаминов. Через пару месяцев суеверные китайцы, оказавшиеся в стране, столь непохожей на их богатую рисом и шелком родину, ежеминутно ждали ужасной кары со стороны могущественных богов, которые оберегали живого (в кавычках) Будду - ургинского первосвященника и правителя Монголии Богдо-Гэгэна. Каждую ночь они со страхом смотрели на гигантские костры, разжигавшиеся людьми Унгерна на вершине священной горы Богдо-Хан-уул к югу от города. Страшные слухи, распускаемые агентами барона, лишали гаминов какой бы то ни было надежды.

Незадолго до нового штурма Урги произошло нечто совершенно невероятное. Во дворе дома губернатора Чен И в разгар солнечного зимнего дня появился… сам Унгерн. Как он, не будучи обнаруженным, проник в наполненную войсками противника, кишащую патрулями и окруженную вооруженными постами столицу - до сих пор решительно непонятно. На обратном пути барон заметил спавшего у ворот тюрьмы китайского часового. Нарушение воинской дисциплины возмутило белого генерала до глубины души, и он разбудил нерадивого солдата ударами камышовой трости, объяснив ему, что спать на карауле нельзя, за что он, Унгерн, и наказал его собственными руками. Затем начальник Азиатской конной дивизии неспешно выехал из города в сторону Богдо-Хан-уул. А в поднявшейся панике погоню за ним толком организовать не сумели. Случившееся сочли чудом: только сверхъестественные силы могли помочь барону внезапно оказаться в Урге - и покинуть ее живым и невредимым.

Они же, по мнению китайских солдат, помогли Унгерну похитить - опять среди бела дня, на глазах у всего города и в прямом смысле слова из-под носа целого батальона стражи - находящегося под домашним арестом Богдо-Гэгэна. Похищения арестанта деморализовало даже руководство экспедиционного корпуса: генерал Го Сунлин бежал из столицы во главе наиболее боеспособной части гарнизона - отборной кавалерии в 3 тыс. сабель.

Превосходство китайцев над Конной Азиатской дивизией в живой силе уменьшилось, однако осталось более чем внушительным - пяти-, если не восьмикратным. По количеству артиллерийских систем и пулеметов они превосходили унгерновцев в пять-шесть раз.

Но преимущества китайцев не помешали барону продолжить хорошо продуманную и успешно начатую операцию. На рассвете 2 февраля 1921 года начался решительный штурм. Китайцы сопротивлялись яростно. На следующий день бои затихли, затем штурм возобновился, и гамины обратились в бегство. 4 февраля столица Внешней Монголии была освобождена. Унгерну достались огромные трофеи, включая большое количество золота и серебра из кладовых располагавшихся в Урге банков.

Однако война с оккупантами не закончилась. В нескольких ожесточенных схватках по-прежнему многократно превосходящий Азиатскую конную дивизию экспедиционный корпус гаминов был практически уничтожен. В Китай вернулись немногие, а унгерновцам вновь досталась большая военная добыча, включая несколько тысяч пленных.

22 февраля 1921 года в Урге состоялась торжественная церемония - Богдо-Гэгэн VIII повторно взошел на трон Великого хана Монголии. Монархия Богдо-Гэгэна была реставрирована, а монголы окружили Унгерна почетом и поклонением. Его называли Цаган- (то есть белым) Бурханом, Богом войны, считали воплощением Махакалы - идама, шестирукого ламаистского божества, жестоко карающего врагов желтой веры. Имя барона внушало им суеверный страх. Под своими стягами он собрал представителей более полутора десятков народов Азии и Европы - от русских, австрийцев, французов до башкир, китайцев, японцев, тибетцев, корейцев, маньчжуров. В дивизии служил даже… невесть откуда взявшийся негр. То есть сложился маленький Белый интернационал, который под знаменами ряда традиционных религий - христианства, буддизма, ислама - противостоял атеистическому Красному интернационалу.

В конце мая Унгерн выступил в последний поход - против Советской России. Он рассчитывал поднять антибольшевистские восстания на Алтае, в верховьях Енисея, в Иркутской губернии, в Забайкалье. Но вставать против новой власти, заменившей грабительскую продразверстку сравнительно вменяемым продовольственным налогом, народ не спешил. Борьба в Прибайкалье оказалась бесперспективной, и барон отступил в Монголию. Там, на реке Эгийн-Гол, в преследуемой красными и разделенной на две бригады Конно-Азиатской дивизии вспыхнул мятеж. Власть над своими войсками фон Унгерн-Штернберг утратил и был арестован офицерами Монгольского дивизиона, на верность которого он рассчитывал. Конная Азиатская ушла на восток, в Маньчжурию, а барон 15 сентября был расстрелян в городе Новониколаевске, столице красной Сибири.

Ургинская и в целом монгольская эпопея Унгерна оказала существенное влияние на историю всей Внутренней Азии. Если бы не они, то Халха так и осталась бы под властью Пекина. Руководство Советской России не хотело вступать в конфликт с южным соседом, и не выбей барон оттуда гаминов, не вторгнись к большевикам - Внешняя Монголия не покинула бы сферу влияния Китая, подобно Монголии Внутренней, Ордосу и т.д. Таким образом, именно благодаря деятельности Унгерна она сошла с пекинской орбиты и попала на орбиту московскую.

По той же самой причине (унгерновская авантюра) Китай окончательно потерял Урянхайский край, будущую Туву, которая в 1914 году из области Поднебесной стала протекторатом Российской империи, а в 1944-м вошла в состав СССР. Как известно, именно в Туве (в город Чадан) родился министр обороны Российской Федерации Сергей Шойгу.

Кстати говоря, нынешняя Китайская республика (остров Тайвань) до сих пор считает тюркскую автономию РФ частью государственной территории Китая.

Добавим, что в современной Монгольской республике многие числят белого генерала едва ли не национальным героем, освободившим страну от иноземной власти. В ноябре 2015 года возле Улан-Батора при прямом содействии Института истории и археологии Академии наук Монголии был торжественно открыт музей Унгерна. 

Таков во многих отношениях парадоксальный итог жизни вернейшего и убежденнейшего из монархистов ХХ века.