Всякому друг. Смогут ли Россия и Китай вытеснить США из Казахстана

Если на западе у России главный союзник - Белоруссия, на востоке - Китай, то на юге - однозначно Казахстан. У него с Россией самая длинная в мире сухопутная граница - около 7 тыс. километров. К тому же он исправно участвует в интеграционных проектах Москвы - СНГ, ШОС, ЕАЭС, ОДКБ и т.д. За время президентства Владимир Путин чаще всего посещал именно Казахстан - 28 раз (на втором месте - Белоруссия, 24), а первая зарубежная поездка Дмитрия Медведева в президентской должности была туда же.

Одновременно Казахстан - главный партнер Китая в Центральной Азии и важный участник масштабных инициатив Пекина в регионе. Именно в Казахстане председатель КНР Си Цзиньпин впервые объявил о запуске сухопутной части инициативы «Пояса и Пути».

Будучи зажат между двумя крупнейшими державами Евразии, Казахстан умудряется играть роль главного партнера США в Центральной Азии. То есть страна соблюдает уникальный дипломатический баланс - поддерживает стабильно хорошие отношения одновременно и с Россией, и с Китаем, и с США. Однако по мере углубления конфронтации между мировыми державами Казахстану становится труднее удерживать геополитическое равновесие, не втягиваясь в борьбу одних против других.

Экономические интересы

Отношения США и стран Центральной Азии сейчас переживают не лучшие времена. Центральноазиатские государства перестали видеть в Америке противовес России и Китаю, а Вашингтон потерял интерес к региону. Попытки американцев повлиять на его политическое развитие уперлись в тупик, экономически он не очень привлекателен, а с уходом из Афганистана слабеют военные связи.

Однако Казахстан не вписывается в региональную тенденцию. Ни Афганистан, ни строительство демократии никогда не были главными темами в его отношениях с США. Зато важную роль играли экономические связи.

В нефтяной отрасли, которая, по некоторым оценкам, формирует 44% госбюджета Казахстана, американские компании лидируют в добыче. В 2019 году их доля в добытой в стране нефти составила порядка 30%. Для сравнения: на китайские нефтяные компании CNPC, Sinopec и CITIC приходится около 17%, на российский «Лукойл» - 3%.

Chevron и ExxonMobil вместе владеют 75% акций крупнейшего нефтедобывающего предприятия Казахстана «Тенгизшевройл». Параллельно каждая компания владеет долями в проектах поменьше. Chevron указывает, что на 2020 год 20% мировых запасов нефти, доступных компании, находились в Казахстане.

Американские компании Fluor, Schlumberger и Baker Hughes предоставляют почти все нефтесервисные услуги в стране, другие - поставляют в Казахстан оборудование для добычи. Профильная техника составляет около трети всего американского импорта в страну.

Кроме нефтегазовой сферы в Казахстане работают сотни американских компаний, среди которых Phillip Morris, General Electric, Citibank, Uber, Starbucks, McDonalds и другие. Так что в сумме накопленный объем прямых американских инвестиций в страну достиг почти 40 млрд долларов на начало 2021 года.

Конечно, товарооборот Казахстана с США (почти 2 млрд долларов в 2020-м) не сравнится с казахско-китайским (21,4 млрд долларов) или казахско-российским (19 млрд долларов). Но он все равно в три раза больше, чем у всех остальных стран Центральной Азии, вместе взятых (около 0,6 млрд долларов).

Кокус и Сорос

Конечно, даже такое экономическое сотрудничество не делает Казахстан незаменимым для США - страна не входит в число 70 крупнейших торговых партнеров американцев. Но имеющихся связей достаточно, чтобы они стали базой для более глубокого взаимодействия в других сферах.

Вашингтон с самого начала рассматривал Казахстан как приоритетного партнера в Центральной Азии. США стали первым государством, открывшим свое посольство в тогдашней столице Алматы, а Нурсултан Назарбаев - первым президентом из Центральной Азии, посетившим Штаты.

Представители различных политических институтов двух стран знают друг друга и регулярно встречаются. С 2012 года в рамках Комиссии по стратегическому партнерству проходят саммиты министров иностранных дел (Узбекистан только к 2021-м, после пяти лет реформ при Шавкате Мирзиёеве, добился обещания от Вашингтона создать такую же комиссию). У Казахстана со Штатами также есть министерские комиссии по энергетическому и научно-техническому сотрудничеству.

Налажены связи на уровне бизнеса и общества: в Конгрессе США работает кокус Казахстана, а казахстанцам чаще других жителей Центральной Азии выдают американские визы - процент отказов у них минимальный в регионе.

Сотрудничество налажено в военной сфере. С 2003-го Казахстан ежегодно проводит совместные с НАТО учения «Степной орел». С 2004-го по 2019 год США поставили в Казахстан вооружений на 43 млн долларов - больше, чем в другие страны региона, вместе взятые.

Тесным отношениям Казахстана с США способствует то обстоятельство, что в казахстанской государственной идеологии и риторике отсутствует свойственный России и некоторым другим странам бывшего СССР антизападный нарратив.

В Казахстане работают западные неправительственные организации типа признанного нежелательным в России фонда Джорджа Сороса «Открытое общество». По словам бывшего министра общественного развития Дархана Калетаева, ежегодно НКО в Казахстане получают иностранные гранты на 13,6 млн долларов, и 70% идет из США. А тысячи молодых казахстанцев учились в США по престижной образовательной программе «Болашақ» (будущее), которую в 1993 году основал Назарбаев.

Атаки на суверенитет

Для Казахстана сближение с США - важная часть стратегии по уравновешиванию российского и китайского влияния в стране. Потому что оба крупных соседа периодически позволяют себе жесты, вызывающие немалое беспокойство у казахстанского руководства.

Например, российские политики и депутаты могут публично подвергать сомнению территориальную целостность Казахстана, а МИД и Кремль не спешат пресекать их риторику. Сам президент Владимир Путин публично говорил о землях соседних с Россией государств как о «щедрых подарках русского народа». Он же в 2014 году заявил, что до прихода к власти Нурсултана Назарбаева «у казахов никогда не было государственности».

Отдельно Москва критикует казахских коллег за сближение с Западом. Например, в 2018 году министр Сергей Лавров высказал недовольство тем, что Казахстан дал согласие на транзит американских невоенных товаров в Афганистан через порты Каспийского моря. Затем Москва возмущалась, когда Пентагон финансировал реконструкцию двух биолабораторий в Казахстане. Вплоть до того, что Владимир Соловьев предложил разбомбить лаборатории, хотя одна из них находится в черте города-миллионника Алматы. Поводом для критики стала кроме прочего отмена Казахстаном краткосрочных виз для граждан США и некоторых стран Европы в 2015 году.

С другим большим соседом - Китаем - у Казахстана тоже возникают подобные проблемы. Весной 2020 года китайские СМИ и паблики активно перепечатывали статью «Почему Казахстан стремится вернуться в Китай» (哈萨克斯坦”为何渴望回归中国?), где утверждается, что территория Казахстана исторически принадлежит Китаю. Несмотря на строгую интернет-цензуру в КНР, материал оставался доступным до тех пор, пока китайского посла не вызвали в МИД Казахстана. А перепечатки статьи легко найти на других сайтах.

Реакцию Казахстана на такие выпады можно разделить на несколько элементов. Во-первых, руководство страны высказывает свое недовольство, но не выходит за рамки дипломатического протокола.

Когда в начале года несколько российских депутатов заявили, что «территории Казахстана - большой подарок со стороны России и Советского Союза», МИД Казахстана вручил ноту протеста временному поверенному в делах РФ Александру Комарову, а президент Касым-Жомарт Токаев опубликовал статью в журнале «Суверенный Казахстан», где заявил: «Наша священная земля, унаследованная от предков, - наше главное богатство. Она не была нам подарена кем-либо. Отечественная история началась не в 1991-м или 1936 годах».

Во-вторых, Казахстан (особенно после украинских событий 2014 года) стал активнее бороться с проявлениями сепаратизма внутри страны. В соцсетях начали блокировать пророссийские сообщества, особо активные желающие повторить судьбу Крыма оказались в психбольницах или за решеткой.

В-третьих, Казахстан активнее пытается ограничить российское культурное влияние. Языковая политика тут играет важную роль. В последние годы роль казахского языка быстро растет - без него уже не берут во многие вузы. Продолжается переход с кириллицы на латиницу и реформа казахской орфографии - например, к 2023 году школы планируется перевести на обучение по новому алфавиту. К тому же власти ограничивают вещание российских телеканалов.

Четвертое направление реакции - сохранение дружеских связей и с Россией, и с Китаем, и с США, что дает возможность получать от держав преференции в обмен на лояльность. Например, Вашингтон продолжает сотрудничать с Нур-Султаном, несмотря на проблемы в области демократии и прав человека. Москва с 1991-го поставила в Казахстан вооружений на сумму, превышающую 2,5 млрд долларов, - внушительный объем для страны со скромными вооруженными силами. Китай с 2018 года активно открывает для казахских аграриев доступ на свой огромный внутренний рынок.

Тянем-потянем

Оборотная сторона такого положения - постоянные приглашения от каждой из держав на свою сторону в конфликте с другой.

Активнее всех приглашениями занимается Москва, однако Нур-Султан редко поддерживает ее и старается держать нейтралитет. Казахстан, к примеру, не признает Крым российской территорией, но в то же время президент Токаев отказывается называть произошедшее аннексией. Также Казахстан отказывается присоединяться к российским контрсанкциям, объясняя ситуацию тем, что «санкции Запада имеют в своей основе прежде всего политические мотивы и направлены против отдельных государств, а не всего ЕАЭС».

Китай также хочет видеть Казахстан на своей стороне в противостоянии с США. На первой очной встрече в формате «Китай + Центральная Азия» (С+С5) Пекин убедил все страны региона обратиться к Вашингтону с призывом «ответственно выводить войска» из Афганистана. Важная для КНР тема, где она нуждается в международной поддержке, - Синьцзян. Казахстан, с одной стороны, отказывается верить в сообщения правозащитников и международных СМИ о массовых преследованиях уйгуров. Но с другой - не подписывает письма в поддержку политики КНР в Синьцзяне, как делает, например, Россия, и с недавних пор предоставляет статус беженца тем китайским гражданам, кто нелегально пересек китайско-казахстанскую границу.

США тоже не против добиться от Казахстана солидарности с их целями, особенно в вопросе противостояния с Китаем. Предыдущая администрация делала все открыто. В феврале 2020 года тогдашний госсекретарь Майк Помпео во время своего визита в Казахстан только и говорил о том, как важно стране противостоять китайскому влиянию.

Казахстану становится сложнее выдерживать баланс: с ростом противоречий между Китаем и США шансы отойти от аккуратно прочерченной дипломатической линии растут. Но другого выхода - кроме как одновременно и дружить со всеми, и держать от всех определенную дистанцию - у Казахстана нет. Однако и у великих держав нет инструментов, чтобы заставить Казахстан демонстрировать абсолютную лояльность кому-то одному.

Москве и Пекину никуда не деться от Казахстана в прямом смысле. К тому же Россия не заинтересована в том, чтобы сжигать мосты с одним из последних лояльных партнеров, без которого невозможно представить ни ЕАЭС, ни ОДКБ.

Для Пекина важно, чтобы крупный сосед Синьцзян-Уйгурского автономного района продолжал способствовать стабильности в регионе, пускал к себе китайских инвесторов и выполнял ключевую транзитную функцию между Китаем, постсоветским пространством и Европой. Казахстан играет ключевую роль в флагманском инфраструктурном проекте Си Цзиньпина - Экономическом поясе Шелкового пути.

Для Штатов Казахстан - единственный партнер в Центральной Азии, который заинтересован в американском присутствии и чьи решения не меняют туда-сюда в погоне за краткосрочной выгодой, как в Киргизии или Узбекистане при Каримове.

Описанный баланс лежит в основе внешнеполитической стратегии Казахстана, и любая попытка нарушить его извне вызовет сильное ответное сопротивление. В обозримом будущем нынешний курс вряд ли изменится, несмотря на идущий в стране транзит власти. Сама фигура второго президента Казахстана - его олицетворение. Токаев - китаист, окончивший МГИМО и сделавший дипломатическую карьеру в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке.