Ростислав Ищенко: Русским неимоверно повезло, что Украина отчаянно сопротивляется и не дает возможность завершить СВО промежуточным миром

Давал интервью по украинской тематике и внезапно осознал, что мы до сих пор так и не поняли, с кем и почему воюем на Украине.

Поэтому не можем ни внятно обозначить цель специальной военной операции (гарантия безопасности России - цель, существовавшая до СВО, и она будет существовать после СВО столько, сколько Россия, но что мы понимаем под гарантией безопасности здесь и сейчас?), ни определить механизм достижения цели (при помощи СВО можно разгромить армию и уничтожить государство, а вот что делать потом?).

Народ (и СМИ как зеркало, отражающее весь спектр народных мнений) колеблется между «Забрать тех, кто проголосовал за вхождение в Россию», регионы, уже внесенные в Конституцию РФ, и «Ни пяди русской земли врагу» - вернуть все, по самую Польшу, а можно и Польшу. Власть посылает противоречивые сигналы, то отсылая к стамбульским договоренностям марта-апреля 2022 года, которые не отвечают реальному положению вещей, то намекая на раздел Украины, то оставляя пространство для существования какого-то украинского государства, границы которого предстоит определить.

Подход был бы правильным, если бы мы имели дело со стандартным нормальным государством, но мы имеем дело с Антироссией (с чем согласны и большая часть нашего населения, и власть вплоть до ее высшего уровня). Более того, почти все согласны, что Украина может существовать только как Антироссия. Но что отсюда следует?

Опять не скажу ничего нового, но напомню, что украинцы - бывшие русские, которым настолько опротивела их русскость и которых настолько восхитила Европа, что они объявили себя европейцами - отдельной украинской нацией, ничего общего с русскими не имеющей. Сейчас украинцы в пылу полемики часто называют русских финно-монголами, отрицая их славянство, но не так давно (в 90-е и даже в нулевые) украинцы готовы были признать себя не славянами (потомками печенегов, половцев и прочих тюрок, кочевавших в причерноморских степях), лишь бы не быть русскими.

Не иметь ничего общего с русскими - главное в идеологии украинства. Русские - эсхатологическое зло, угнетавшее свободолюбивых украинцев в течение тысячелетий - от сотворения мира и до наших дней. В то же время родовым пятном большинства украинцев, в том числе так называемых пророссийских, является самопровозглашенная европейскость. В ересь европейства не впали только те на Украине, кто все время ее существования продолжал считать себя русским, абсолютное меньшинство. Абсолютное большинство считало, что русские и украинцы - близкородственные народы (еще бы, если у половины так называемых украинцев русскими являются родная сестра или брат, на русских и украинцев могут делиться даже близнецы). Украинцы, те, которых называют адекватными украинцами, а сами себя они кличут адекватниками (в противовес русским ватникам), даже хотели жить с русскими в мире и дружбе, но, правда, по разные стороны границы и чтобы газ был бесплатным, а сало русские покупали по цене золота.

В общем, со всем имеющимся контингентом, хоть и с трудом, и с большими издержками, можно было работать, постепенно приводя рождающуюся нацию в сознание. В чем, собственно говоря, и заключалась концепция ельцинской России и путинской до 2014 года: «Младшие братья создают новую нацию, поэтому у них кипит мозг и они с юношеским максимализмом пытаются кусать руку дающую: надо понять, потерпеть, дождаться, когда они придут в сознание, и тогда заживем и будем дружить домами».

Из Москвы, однако, видно хоть далеко, но не все. Концепция была изначально ущербна, так как на Украине подавляющее большинство дружить домами не собиралось. Они собирались стать украинцами - частью Европы и получить право на эксплуатацию русских ресурсов (включая человеческий) как им угодно. Для собственных же русских рекомендация «Чемодан, вокзал, Россия» была популярна на Украине с начала 90-х, только реализовать на практике ее до 2014 года не получалось. Впрочем, и после 2014-го далеко не все русские уехали с Украины в Россию, и далеко не все уехавшие - русские.

Уже после воссоединения Крыма и начала гражданской войны в Донбассе украинские европейцы, в том числе те, которые числились друзьями России, стали воспринимать отношения с Москвой как национально-освободительную войну украинского народа за независимость от России. С начала СВО восприятие стало для них общим местом.

То, что для нас СВО, для них - война за независимость. Так неоднократно бывало в истории: британские колонисты в США воевали за независимость, а Британия подавляла мятеж бунтующих подданных короны. Борис Хмельницкий уже давно (со смерти короля Владислава IV) вел войну за независимость, а поляки думали, что у них СВО.

Мы освобождаем русских от бандеровщины и удивляемся, почему русскоязычные жители юго-востока Украины, ничего общего не имеющие с Галицией и галицийским культом Бандеры, так упорно, до последнего украинца, воюют с нами. А воюют они потому, что они не считают себя русскими, а нас освободителями. Те, для кого мы освободители, на фронт не идут, а бегут с Украины в Россию, или прячутся от мобилизации, или сидят в тюрьмах. Но миллионная масса (примерно 300-350 тысяч уже убитых, столько же искалеченных и до 400 тысяч - в ВСУ и других силовых структурах Украины) - те, кто борется за независимость, хоть осознанно, хоть полуосознанно считая нас чужими.

Мы для них и есть чужие, как и они для нас. Их ненависть к нам (а здесь именно ненависть) мотивирована вовсе не специальной военной операцией, она появилась до распада СССР и развивалась по нарастающей, пока не охватила большую часть народа. Ненависть мотивирована необходимостью для так называемых украинцев отрицать свое я. Слишком мало времени прошло с тех пор, как они были русскими. Украинцами стали люди, которые родились русскими и прожили половину жизни в русскости.

Восставшие британские колонисты не объявляли себя индейцами. Свое противостояние с короной они объясняли чисто финансово-экономическими мотивами. Американцами (другим народом) стали уже их внуки, родившиеся и выросшие в другой стране. Казакам Бориса Хмельницкого не было нужды объявлять себя не поляками. Поляки их сами таковыми не считали (из-за чего первоначально мятеж возник как требование равенства прав внутри воинского сословия). Для поляков они были схизматы и русины.

У бывшего русского не было ни финансово-экономических, ни сословных причин становиться украинцем. Налицо идейно-политический выбор, во многом навязанный пропагандой просвещенной Европы в сравнении с отсталой Азией, пропагандой, которая в 90-е годы падала на унавоженную катастрофой постсоветских экономик почву.

Они сделали свой выбор. Они убедили себя в том, что иные. Они убедили себя в том, что им придется воевать с Россией за свою самость. Они не заметили, как сами спровоцировали войну, заставив Москву развернуть специальную военную операцию намного шире первоначально предполагавшихся масштабов. И теперь они ощущают себя борцами за независимость Украины как части Европы и за европейские ценности.

Нам смешно, но они абсолютно искренни, когда кричат европейцам, что те им по гроб жизни должны, поскольку они защищают цивилизацию от азиатского варварства. Они искренне возмущаются неготовностью Европы прийти на помощь украинским братьям всей своей мощью против общего врага. Таково их мировосприятие - извращенное, не имеющее ничего общего с реальным отражением действительности, но существующее и руководящее действиями десятков миллионов людей. И представляющее из себя материальную силу. Мы уверены, что они умирают за интересы США, а они уверены, что умирают за свою свободу. Поэтому глубоко не правы те наши политики и эксперты, которые считают, что Украину можно победить, урезать территориально, ослабить экономически, запретить иметь армию больше белорусской и, собственно говоря, все.

Нет, не все, а только начало. Останься у Украины даже квадратный метр территории, не пройдет и десяток лет, как оттуда для России начнет исходить угроза. Они обязательно пригласят к себе и обустроят какого-нибудь врага России, из тех, кто посильнее.

Все упирается в то, что нынешний конфликт они воспринимают именно как войну за независимость. В том, что мы рассматриваем как их сокрушительное поражение, они увидят великую перемогу. Даже если потеряют 20 или 25 регионов из наличествовавших в январе 2014 года 27, они решат, что победили, так как отстояли независимость, хоть и дорогой ценой. И в школах они примутся учить подрастающее поколение тому, что сотни тысяч или даже миллионы украинцев пожертвовали собой на фронте, а десятки миллионов стали беженцами ради того, чтобы сохранился островок независимости.

Вся жизнь оставшейся Украины станет вращаться вокруг надежды на реванш и подготовки реванша. Любой враг России сможет рассчитывать на ее заинтересованную поддержку. Любой способ навредить России они используют в полной мере.

Но не факт, что нам повезет сокрушить врага военной силой. С Польшей и то везет не каждый раз. А Украина похуже Польши - у поляков месть России все же не является национальной сверхидеей. Они нас не любят и боятся, но, в отличие от украинцев, стараются мириться с актуальной политической реальностью, чтобы не довести дело до очередного раздела. Поэтому и только поэтому (потому, что любая оставшаяся Украина будет чувствовать себя победителем, сохранившим независимость, и стремиться к территориальному реваншу) я считаю, что, как бы и чем бы ни закончилась специальная военная операции, Украина после нее должна навсегда прекратить свое существование. Если мы не можем переварить ее всю и сразу, то лучше разделить с соседями (включая, кстати, Белоруссию), чем оставлять хоть один махонький островок независимости. Независимую Украину пусть создают в Канаде (если канадцам не дорога своя страна).

Не было и не будет для России более опасного движения, чем украинство. Украинство - гангрена, изнутри разъедающая организм единого народа, но и, будучи отделенной, она не пытается заняться собой, а стремится уничтожить Россию или ее украинизировать до самой Чукотки. Причем, как показывает практика украинской украинизации, увернуться не удастся никому: ни грекам, ни армянам, ни якутам, ни бурятам - всем объяснят, что живут они на Украине, а значит украинцы, а кому не нравится - «Чемодан, вокзал, Китай».

Нам неимоверно повезло, что Украина так отчаянно сопротивляется и не дает возможность завершить СВО каким-нибудь промежуточным миром. Только сопротивление дает надежду на то, что пусть не по заранее намеченному плану, а просто волей обстоятельств российское руководство будет вынуждено в конечном итоге ликвидировать Украину как государство, украинство как идею и украинский дух как разносчик смертельно опасной инфекции - сопоставимой с биологическим оружием, избирательно действующим только на русских, но зато с 98% летальностью.

Если уж украинцы выбрали борьбу с Россией не на жизнь, а на смерть, то выбора они нам не оставили. Они сами виновны в том, что с ними произошло и что произойдет, и нам не в чем себя упрекнуть. Убить бандита, спасая жизнь, - не преступление, но подвиг.