России и русским нужно пройти по лезвию между Победой и ядерной войной

В разгаре - третий год конфликта на Украине и седьмая военная кампания [1]. С осени 2022-го фронт остаётся плюс-минус на месте, но в остальном ситуация радикально меняется. России удалось навязать противникам войну на истощение по собственным правилам, и мир снова, уже не в первый раз за два года и три месяца специальной военной операции, находится перед риском эскалации с совершенно непредсказуемыми ядерными последствиями.

Мы не намерены ползать по фронту с лупой, а дадим краткий обзор возможностей и целей каждого из основных действующих лиц: Украины, коллективного Запада и России, а затем - попробуем подискутировать с коллегами-ястребами, обосновать, почему нам важно сохранять выдержку и холодную голову, несмотря на растущий поток провокаций.

На последнем дыхании

Даже со всей возможной западной поддержкой Киеву приходится прилагать сверхусилия, чтобы держать фронт и сохранять иллюзию паритета. Иллюзия достигается ценой гибели на наших глазах современного украинского государства, флагмана русофобских проектов по периметру наших границ.

Запад в своё время попытался продать бывшим республикам СССР идею, что с Россией враждовать легко, приятно и даже модно. И Украина на своей шкуре познаёт, что враждовать с Россией смертельно опасно.

Познание работает даже при статичном фронте. Несмотря на идеологическую накачку, всё меньше украинцев верит в победу, а против отправки в окопы мужчины массово голосуют ногами. В 2023 году на Украине кончились люди, готовые воевать, а последовавшая эпопея с насильственной мобилизацией, с расстрелами бегущих через границу людей превратила украинское государство в глазах большинства граждан во врага, который стремится отнять самое важное: жизнь.

Украинство вообще на глазах теряет позиции, в бытовую речь возвращается русский язык, что хорошо видно по блогам, телеграм-каналам и подкастам. Глядя на происходящее, фанатично настроенные националисты открыто обвиняют сограждан в предательстве.

Сильным психологическим ударом стала многомесячная задержка с западной военной помощью. Традиционно оптимистичные украинские спикеры надеются теперь разве что на заморозку по линии фронта (впрочем, провозглашая себя Южной Кореей) [2]. Даже у тех, кто продолжает верить в чудо, сквозят разочарование и обида на Запад. Все понимают, что зрада повторится в любой момент.

На Украине фактически уничтожены энергетика и промышленность. Из-за разрушения советской системы мелиорации в нижнем Днепре сильнейший ущерб получил аграрный сектор. Страна испытывает демографический коллапс: рождаемость упала до последней строчки в мире, за границу уехали миллионы людей.

Каждый новый день конфликта усугубляет картину. Сейчас, на остатках адреналина, на реалии закрывают глаза, однако всё изменится даже при простой подморозке фронта. Во-первых, государство живёт только за счёт западных дотаций, которые и теперь-то поступают со скрипом, а по окончании боевых действий рискуют прекратиться совсем. Во-вторых, в случае отмены военного положения за границу уедут новые миллионы. И, в-третьих, опустошённую физически и морально страну накроет глубокий идеологический кризис: национальная идея обернулась крахом, а новой нет.

Вывод: Украина как государство не может перестать воевать, но и воевать ей с каждым днём всё тяжелее. Шанс спастись для киевского режима - эскалация конфликта. Можно попробовать напрямую втянуть в него Запад на своей территории, можно спровоцировать Россию ударить по Западу где-нибудь за пределами Украины.

Если зажмуриться, оно исчезнет

Принятая задолго до конфликта западная доктрина формулируется так: воевать руками Украины на территории Украины. Но уже в 2023 году стало понятно, что при подходе Запада невозможно победить, а затем, минувшей весной, - что вполне возможно проиграть.

По логике, за пониманием зрады должны последовать какие-то осмысленные решения. Вилка вариантов - договариваться с Москвой или воевать самим, однако Запад парадоксальным образом не делает ни того, ни другого.

Объяснений много: от хитрого плана до бюрократической инерции, от чехарды с многочисленными выборами до опустевших арсеналов, от потери веры в Украину до страха перед Владимиром Путиным.

Представляется, однако, что главная причина - в общей деградации западной, прежде всего европейской, стратегической культуры до ясельного уровня, в неадекватном восприятии реальности и неспособности к большим решениям.

Проявлений множество, отметим три.

Первое. На Западе объявлен императив: Украина не должна проиграть. Но воевать за Украину никто не готов, что наглядно показал пробный шар Эммануэля Макрона насчёт отправки войск. Всё, что может делать Запад в своём нынешнем состоянии, - пытаться усилить санкционное давление на Россию (не работает), выписывать чеки (с опозданием) и поставлять оружие Киеву (с трудом хватает, чтобы удерживать фронт).

Второе. Украинский кризис рассматривается на Западе (особенно в Европе) как некая аномалия, блажь диктатора, которому рано или поздно надоест, и тогда можно будет, как и раньше, тянуть Украину в НАТО, осваивать восточный лебенсраум и игнорировать Россию. Отсюда принципиальный отказ обсуждать основы безопасности в Восточной Европе. Правда, «отказ» - неверное слово: для Запада темы не существует в принципе, она за пределами понимания, а любая возможная архитектура безопасности замыкается на НАТО.

Третье. На Западе или как минимум в Европе не боятся ядерной эскалации, а наши угрозы воспринимают как белый шум. Почему? - Ядерная война настолько ужасна, что просто не может произойти. Она абстракция вроде прилёта метеорита, а люди, нудящие о ядерной опасности, - злобные деды, застрявшие в прошлом веке.

Вывод: Запад совершенно не способен к содержательному диалогу, однако не стремится и к эскалации, к тому, чтобы воевать с Россией напрямую. Всё, что делает Запад, - повторяет одни и те же действия в надежде, что они наконец принесут успех: изобретает новые санкции, даёт Украине оружие, произносит мантры про ценности. Российские красные линии Запад игнорирует не с умыслом, а просто в силу системного стратегического слабоумия или, если угодно, дальтонизма.

Звучит страшновато, но ниже мы порассуждаем, как работать со слабоумием.

Продолжайте делать то, что вы делаете

На фронте давно не происходит ничего впечатляющего. Но вода камень точит. Обладая впятеро большими людскими ресурсами и по крайней мере на ближайшие пару лет - кратно большими возможностями по вооружениям, Россия может, не особо напрягаясь, давить по всему фронту, открывать новые участки в ожидании, когда Украина сломается.

Правда, Москва ограничена в силах и средствах. Затраты на национальную оборону составляют 8,7% ВВП, и львиная доля уходит на украинский конфликт. История с мобилизацией 2022 года показала, что в массе своей российское общество воевать не готово, страна не может по приказу сверху стать единым военным лагерем, принцип времён Великой Отечественной - «Всё для фронта, всё для Победы» - здесь и сейчас не применим.

Соответствующий пункт общественного договора можно сформулировать так: массы поддерживают СВО до тех пор, пока в стране сохраняется полноценная мирная жизнь, пока набор в армию идёт добровольно. Очевидно, в Кремле понимают ситуацию; отсюда, с учётом имеющихся вводных, - и нынешние масштабы конфликта, видимо, близкие к потолку наших возможностей.

Да, российская армия не вышла на пик формы (что случится к концу 2024-го - первой половине 2025 года). Однако есть проблема: отсутствие инструментов для стратегического прорыва фронта. Непохоже, чтобы мы могли прочертить танковые стрелки через всю карту, поэтому и приходится терпеливо и с выдумкой давить, приближая надлом противника. Судя по риторике, в Москве уверены, что здесь вопрос времени.

Многие возмущаются, как им кажется, вялостью и нерешительностью Кремля, указывая на то, что каждый день СВО означает новые провокации, расширение географии и масштабов обстрелов нашей территории. Но, вероятно, российские власти делают свою ставку осознанно, и дело не только в упомянутом выше общественном договоре.

Видимо, сохранение докритических масштабов конфликта, пусть даже с издержками, в Кремле считают меньшим злом, чем быструю эскалацию без гарантии успеха.

Возможна ли в будущем мобилизация? Да, но с большими оговорками. Чтобы поднять народ на войну, нужно какое-то потрясение, например, прямое вступление в конфликт НАТО или массированные (сотни, тысячи в день) удары по России натовскими силами. Впрочем, потрясение - крайний случай, потому что к чёрту полетит не только тщательно выстраиваемая два с лишним года экспедиционная схема СВО, но и весь современный российский уклад. Не говоря уж о том, что мобилизованных нужно чем-то вооружать, откуда-то брать командиров и штабы, обеспечивать тыл и снабжение - при острой нехватке рабочих рук в стране.

Другой сценарий мобилизации мы условно назовём добивающим. В случае, когда дело пойдёт к разгрому ВСУ, а сил на разгром будет не хватать, Кремль может решиться на одну сверхинтенсивную военную кампанию, на несколько месяцев полностью или частично переведя страну из мирного в военный режим. Но риск высок. Если что-то пойдёт не так, откатить уже не получится, война для нас может стать тотальной на долгие годы с тенденцией к истощению и последующему краху. Поэтому, повторимся, сценарий возможен только в случае полной уверенности, что Украину удастся добить за один сезон.

Вывод: Нынешние характер, масштабы и ход конфликта устраивают Россию больше, чем эскалация. Отсюда и стратегия: владея инициативой, продолжать давить на Украину, но в то же время удерживая Запад от прямого вмешательства в боевые действия.

Стелс-миссия

Итак, Запад не готов воевать напрямую, продолжая выжимать из Украины последние соки. Часто говорят, что здесь уловка, хитрый план, однако Запад - не изобретательный психопат, а скорее тугоумный и не слишком решительный инфантил, наглухо замкнутый в информационном пузыре и не умеющий толком распорядиться собственной силой.

К тому же как раз тут видна неоднородность Запада. В Европе боятся инициативы и смотрят в рот США, а в Штатах даже верная принципам атлантизма администрация Джозефа Байдена рассматривает Украину прежде всего как европейскую проблему, которую хорошо бы скинуть на Европу.

Таким образом, вполне возможно перехитрить Запад вместо того, чтобы действовать грубой силой. Если ударить чем-нибудь тяжёлым, то удар не заставит его поумнеть, скорее приведёт к рефлекторной реакции - самоубийственной, но смертельно опасной для всех.

Ещё раз: России выгоден нынешний уровень эскалации. Какой бы ни была потенциальная военная мощь США и Европы, реализовать они её могут только посредством Украины. Как видим, Украины недостаточно не только для победы над Россией, но даже для сохранения статуса-кво.

В наших интересах, чтобы нынешнее положение дел сохранялось как можно дольше. С каждым днём порог непосредственного вхождения Запада в украинский конфликт растёт, и мы должны обеспечить, чтобы он рос быстрее его готовности вмешаться.

Именно поэтому важно не вызвать на Западе шока, который приведёт к коренным переменам, - и тогда мы скучно и без спецэффектов за год-другой доведём дело на Украине до конца, поставив Запад перед фактом. Когда до него дойдёт, что здесь не аномалия, что само не рассосётся, что всё поменялось навсегда, будет уже поздно махать кулаками. У слов о том, что Украина не должна проиграть, есть шанс остаться словами.

Так уже было. Вольно или невольно, но зимой 2022-2023 годов мы усыпили бдительность противника. Тот факт, что Россия строит оборону и не собирается бежать из Запорожья, на протяжении семи-восьми месяцев игнорировался Западом и Киевом, хотя был на виду. 

О невозможности для Украины победить на поле боя на Западе начали говорить через четыре месяца после провала прошлогоднего контрнаступа, а исходить в планировании - спустя семь-восемь месяцев, только минувшей весной. До Запада доходит долго.

Похоже, в Москве поняли особенность западных партнёров, поэтому гнут свою линию, не поддаваясь на провокации. Да, у подхода есть оборотная сторона, есть риски, которые не лишне проговорить. Самое болезненное - развязанная Украиной война городов, гибель наших мирных людей. Второе - полный игнор Западом красных линий, что влечёт как бы киевские провокации против российской ядерной инфраструктуры и продолжение деградации традиционных основ ядерного сдерживания.

Однако, пока Запад не лезет в войну самостоятельно [3], мы можем принять риски. Мы уже добились того, чтобы Украина не представляла большой угрозы не только для российского государства, но даже и для фронта [4]. А значит, до тех пор, пока Запад действует руками Украины, он тоже не представляет большой угрозы.

Вывод: Нам нужно пройти по лезвию между нашей Победой и ядерной войной. Требуется филигранная, терпеливая работа без гарантии на успех. Но мы обязаны продолжать. Пока выходит неплохо.

Образ Победы

Образ Победы - тема для отдельного разговора. Но всё-таки - в чём же она будет состоять? Вряд ли стоит ждать большого договора, формального признания Западом российской зоны безопасности (чего добивался Путин своим памятным ультиматумом в декабре 2021-го) - вероятнее всего, ничего подобного не случится в ближайшие годы или десятилетия.

Из-за собственного догматизма политический класс на Западе не станет признавать и как-то оформлять поражение Украины. Скорее он просто отвернётся и утешится мыслью, что когда-нибудь в будущем райский сад вернётся на поглощённые восточной тьмой земли. Сценарий тихого отступления возможен, если удержать Запад от прямого вмешательства и поставить однажды перед фактом.

Парадокс, но источником нашей Победы может стать именно Украина. Собственно, у неё остаются два пути: порвать с Западом и пойти на мир на условиях России - либо воевать до полного распада государства, до второй Руины. Глубокие перемены настроений в украинском обществе (в первую очередь массовый отказ воевать) говорят о том, что мир - отнюдь не фантастический вариант; во всяком случае он более реален, чем внезапное прозрение Запада.

Даже без формальной сделки мы имеем возможность обеспечить зону нашей безопасности явочным порядком: пример Украины будет у всех перед глазами. В том числе - и у будущей Украины, которой, если она вовремя одумается, придётся строить новую государственность и новую идеологию - исходя из фактора России, от которой её не спасло (и не спасёт) никакое НАТО. Каждое утро каждого украинского политика или чиновника будет начинаться с вопроса, что о его действиях подумает Россия. Описанный результат значительно прочнее, чем любые бумаги с любыми подписями на самом высшем уровне. Грузия не даст соврать.

Если же Украине суждено руинизироваться, катастрофы мы предотвратить не сможем. Придётся принять как данность и продолжать наше дело: русскую реконкисту крах Украины ускорит, хотя и не облегчит.

***

Так что же, ядерка совсем отменяется? Отнюдь. В силу невосприимчивости адресатов отменяются превентивные деэскалирующие удары как в ядерном, так и в неядерном исполнении. Если наша задача - удержать Запад от вмешательства на Украине, то с ударами слишком велик риск получить обратный эффект.

Если же наша стелс-миссия провалится, если у Запада сорвёт чеку, если они полезут на нас со всей дури, тогда и навоюемся. Нужно быть готовыми к радикальному развитию событий, но не стоит лезть в ядерное пекло, пока остаются шансы решить дело в нашу пользу без шума и пепла.

[1] Первая кампания - февраль-апрель 2022 года (первый этап СВО и отход из северных областей); вторая - май-август 2022-го (взятие Мариуполя, Светлодара, Лисичанска и Северодонецка, позиционные бои на севере Херсонской области); третья - осень 2022-го (украинское наступление в Харьковской области, эвакуация Херсона); четвертая - зима 2022-го - весна 2023-го (позиционные бои под Угледаром, взятие Соледара и Бахмута), пятая - лето и осень 2023-го (украинский контрнаступ); шестая - зима 2023-го - весна 2024-го (активная оборона российской армии, взятие Авдеевки, очеретинский прорыв); седьмая - май 2024-го - настоящее время (занятие плацдармов на севере Харьковской области, продолжение активной обороны по всему фронту).

[2] См., например, канал «Осторожно: Арестович» (признан в РФ террористом и экстремистом).

[3] Форматы способного повлиять на ход боевых действий прямого западного участия на Украине (в виде ПВО, фронтовой/дальней авиации или полноценных наземных сил) мы не обсуждаем.

[4] Как и у нас, у Украины отсутствуют инструменты для прорыва фронта, а общий недостаток в силах и средствах делает возможными разве что локальные контратаки.