Партия преткновения. Какая судьба ждет «Единую Россию» после выборов в Госдуму

У каждых госдумских выборов в России были свои особенности, но нынешние радикально отличаются от всех предыдущих. И по организации, и по содержанию они куда ближе к референдуму о поправках в Конституцию РФ 2020 года - та же плебисцитарность голосования, та же подавленная и дезориентированная оппозиция и, наконец, то же доминирование процедур над смыслами.

Складывается ощущение, что все свелось к малозначимому политическому микроменеджменту. Получит «Единая Россия» 295 или 303 мандата? Пройдут ли в Госдуму подконтрольные «Новые люди»? Какой окажется в итоге усушенная явка? Любые ответы концептуально ничего не изменят. Однако если заглянуть внутрь черного ящика российской власти, то размежевание в нем никуда не делось и продолжает расширяться, а нынешняя кампания стала одним из факторов, определяющих его дальнейшую форму.

Подходы к партии

Уже несколько лет внутри российского руководства идут непубличные споры о том, что делать с «Единой Россией». В упрощенном виде - сталкиваются два возможных подхода. Первый сводится к тому, что партия власти, несмотря на пенсионную реформу, усталость населения и токсичных лидеров вроде Дмитрия Медведева остается мощной политической силой со своим ядром поддержки и потенциалом роста рейтинга. То есть «Единая Россия» по-прежнему нужна как незаменимый фундамент режима.

Первой точки зрения придерживаются не только сами руководители партии (Андрей Турчак, Дмитрий Медведев, Сергей Шойгу), но и в целом консервативные круги во власти, которые в любых переменах видят риск дестабилизации и снижения управляемости. Сюда же можно отнести силовиков, для которых чем жестче режим, тем надежнее.

На практике первый подход означает дальнейшее закручивание гаек и мобилизацию всех возможных ресурсов для победы партии власти. Причем победы такой, чтобы можно было, как и в 2019 году, сказать, что «Единая Россия» жахнула всех.

Второй подход исходит из того, что перспективы у «Единой России» туманные. Популярность партии падает со времен пенсионной реформы 2018 года, и вернуть ее к устойчивому росту не получается. Идут разговоры о моральном износе «ЕР», исчерпании ее потенциала, необходимости обновления.

Вторая линия популярна у кураторов внутренней политики, которые уже пытались провести некоторые изменения. В 2020 году было создано несколько новых системных партий. В ряды самой «Единой России» добавили разного рода волонтеров, победителей конкурса «Лидеры России» и молодых технократов. Дело дошло до осторожной игры с тезисом, что ничего катастрофичного не будет, если «Единая Россия» не получит конституционного большинства.

Жесткой задачи повторить результат 2016 года сейчас никто не ставит. Близкие к власти социологические центры регулярно сообщают об очередном снижении рейтинга. А разного рода источники шлют противоречивые сигналы о целевых показателях для партии власти.

То есть система допускает появление странного противоречия: с одной стороны, режим в целом становится все более жестким и склонным к единомыслию, с другой - результат «Единой России» ниже, чем был в более мягкие и либеральные времена.

Расшатывания и ужесточения

Какой из двух подходов ближе Владимиру Путину? Судя по его собственным действиям, президент и политически, и психологически ближе к первому лагерю. Игры с новыми партиями практически свернуты. Сам Путин глубоко погрузился в агитацию за единороссов, чем сильно затруднил разговоры о демонтаже партии.

Нынешняя кампания изначально строилась по консервативному сценарию, где главная цель - переиздать прежний состав Госдумы с небольшими обновлениями. Президенту было очень удобно работать с уходящим созывом, что видно по его теплым словам благодарности в адрес депутатов.

Плюс нынешние выборы, как и прошлогодний референдум, нужны Путину для того, чтобы подтвердить дееспособность режима, в том числе для элит, у которых не должно быть соблазнов рыскать глазами в поисках преемников. Выборы для Путина - неприятная, но необходимая политическая диспансеризация, доказательство эффективности, работоспособности и безальтернативности существующей конструкции.

В итоге мы имеем президента, который не хочет ничего менять и верит, что счастливое будущее уже наступило, и заметную часть элиты, ощущающую все больший дискомфорт от проблемного статус-кво. Грубо говоря, внутрироссийские политические реалии можно сравнить с жизнью в доме с гниющим фундаментом - владелец ни о чем слышать не хочет, а жильцы начинают паниковать и искать решение - капитальный ремонт или укрепление существующих конструкций.

А теперь представьте, что те, кто за капитальный ремонт, начинают расшатывать конструкции, чтобы добавить убедительности своему варианту. А те, кто боится кардинальных перемен и больших издержек, - ужесточать условия пользования зданием. Так и российская власть подходит к трехдневному голосованию в ситуации, когда, с одной стороны, нужно обеспечить комфортный для президента результат, а с другой - хочется обесценить победу «Единой России», чтобы усилить сомнения в ее способности повторить результат в будущем. Иными словами, выборы в Госдуму 2021 года могут оказаться последними гастролями для «Единой России» в том виде, в котором она есть.

Война интерпретаций

Самое интересное начнется после выборов. Коллективный дискомфорт усилится вместе с потребностью сделать хоть что-то, чтобы обезопасить систему от эрозии. Ведь без убедительно доминирующей партии власти конструкция путинского режима утратит свою устойчивость.

Тут и появляется развилка, когда можно или все закрутить и пойти в сторону репрессивной безальтернативности в стиле КПСС, или попробовать выстроить более синтетическую и многомодульную систему, где, как ни голосуй, все равно получается голосование за режим. Правда, второй сценарий тоже вполне совместим с репрессивным государством. Отсюда нарастающее давление на КПРФ - партию пытаются выдавить с центральных позиций и заместить очередным технократическим проектом красного цвета.

Впервые за многие годы внутри российской власти начинают так четко проявляться расхождения (но пока не конфликты) по фундаментальным вопросам функционирования режима. Аналогичных противоречий в области партийной системы не было со времен экспериментов Владислава Суркова со «Справедливой Россией».

Медленная эрозия партии власти как одной из главных опор режима усиливает страх за будущее и, что интересней, обесценивает роль Путина как главного консерватора и гаранта стабильности. Нынешние выборы лишь усугубляют ситуацию, потому что стали попыткой системы воспроизвести себя по старой логике, но в новой политической реальности.

В новой реальности, с разгромленной внесистемной оппозицией и подменой политики административными процедурами, партия власти, как старый динозавр, выглядит слишком неактуальной. И нужные результаты на выборах тут не отменяют проблем, которые возникнут после голосования. Настоящие выборы, выраженные в борьбе подходов к изменению партийной системы, начнутся потом. А их первым проявлением будет война интерпретаций результата «Единой России». Кто победит, тот и получит фору в реализации одного из описанных сценариев.