Двойной союзник. Как Южной Корее удается одновременно дружить с Россией и США

Конфронтация России и Соединенных Штатов за последние годы достигла настолько большой остроты, что, кажется, для других стран стало практически невозможно сохранять хорошие отношения одновременно и с Москвой, и с Вашингтоном. Однако на деле они есть, и одна из самых заметных стран - Южная Корея.

Российско-южнокорейской дружбе примерно столько же лет, сколько дипломатическим отношениям между двумя государствами, установленным в 1990 году. За три десятилетия она благополучно пережила все политические изменения и в Сеуле, и в Москве. Но удивительно, что прагматичному партнерству не особо мешает тесный военный союз Сеула с Вашингтоном.

Несомненно, для Южной Кореи союз с США - главная константа ее внешней политики. И тем не менее власти Республики Корея умело выполняют свои союзнические обязательства, не портя связей с Москвой и занимая существенно более мягкую позицию в отношении России, чем многие другие американские союзники.

Тому есть немало примеров. После нападения Грузии на Южную Осетию в августе 2008 года Сеул стал одной из немногих столиц, где поддержали Москву и осудили агрессию Тбилиси. С января 2014-го между Россией и Южной Кореей действует соглашение о безвизовых турпоездках (временно приостановленное из-за коронавируса) - единственное для стран-союзников США и не отмененное из-за украинского кризиса.

В ходе крымских и донбасских событий Сеул тоже занял сравнительно мягкую позицию. Южная Корея не признает Крым российским, а корейский бизнес старательно выполняет введенные США и их союзниками санкции, но вводить собственные Сеул не стал.

Взаимный прагматизм

У ситуации есть несколько причин. Первая - отсутствие потенциальных точек для серьезного конфликта России и Южной Кореи. Сфера интересов Кремля - постсоветское пространство, где Россия хочет быть важнейшим игроком. Для России важны двусторонние отношения с Европой, США, Китаем и странами Восточной Азии, однако азиатское направление российской внешней политики (кроме отношений с КНР) куда менее значимо, чем западное. Сеул же заботит прежде всего Восточная Азия, а вот постсоветское пространство является периферийным направлением. Зон для серьезного столкновения интересов, как видно, тут немного.

Второй причиной можно считать взаимное отсутствие идеологических и исторических раздражителей. Для Кремля здесь в первую очередь неправильная интерпретация памяти о Второй мировой войне, что является, например, проблемой в отношениях с Японией, усложняющей территориальный спор вокруг Курил.

Для Сеула идеологический компонент присутствует только в отношениях с Японией - от Токио Южная Корея требует извинений за колониальное правление 1910-1945 годов (а получив оные, как правило, вскоре называет их недостаточно искренними и требует новых). К Москве серьезных исторических и идеологических претензий у Сеула нет - роль СССР в Корейской войне не будоражит южнокорейское общество.

Третьей причиной можно назвать позитивный образ обеих стран друг у друга. Для русских Южная Корея - страна высоких технологий, трудолюбивых людей и популярной музыки, а для корейцев Россия - страна классической литературы, красивых русских девушек и родина надежного мессенджера Telegram.

Но вышеизложенное не означает, что отношения двух стран совсем безоблачны и в них нет проблем. Северокорейская ядерная программа является и сближающим, и разделяющим Москву и Сеул фактором. Точно так же тема корейских инвестиций в Россию и сближает две страны, и постоянно порождает фрустрацию из-за несбывающихся завышенных ожиданий обеих сторон. Но главное неизменно: запроса на конфронтацию нет ни со стороны российского, ни со стороны корейского общества.

Для чего Москве Сеул

Россия интересуется сотрудничеством с Южной Кореей прежде всего по двум направлениям: торговому и туристическому. С точки зрения туризма, страна выгодно отличается от соседей безвизовым режимом для граждан России, что делает ее привлекательной для туристов российского Дальнего Востока.

Торговля с Южной Кореей ведется почти исключительно по морю, с чем связан один из самых старых, но до сих пор неосуществленных проектов в российско-южнокорейских отношениях - строительство транскорейской железной дороги. По замыслу Москвы, она должна проходить через небольшой участок российско-северокорейской границы, далее идти по территории КНДР и заканчиваться в Южной Корее.

Были идеи проложить параллельно с железной дорогой газопровод - для экспорта российского газа на Юг. За счет проекта можно было бы существенно увеличить объемы торговли России с Южной Кореей, а получающий плату за транзит Пхеньян тоже не остался бы внакладе.

Казалось бы, описанный план действительно должен устроить всех. Тем не менее с тех пор, как он был впервые предложен всем заинтересованным сторонам, прошло уже несколько десятилетий, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. И вряд ли сдвинется - по крайней мере не раньше, чем в Северной Корее сменится режим.

Проект упирается сразу в две проблемы. Первая - пакет жестких санкций против КНДР, который можно снять только с согласия США. А согласия нет и в ближайшие годы не предвидится. Вторая проблема - крайне ненадежная репутация Пхеньяна как делового партнера. Северокорейское руководство уже много десятилетий систематически обманывает инвесторов - когда очередной проект начинает приносить доход, у них отнимают собственность. Нет никаких гарантий, что дорогу и газопровод не постигнет та же судьба.

Поэтому сухопутная российская торговля с Южной Кореей в обозримом будущем невозможна. Хотя торговый оборот с Южной Кореей у России в докоронавирусные времена был в сотни раз выше, чем с Северной, с которой общая сухопутная граница все же есть. А сейчас, судя по имеющимся данным, разница стала уже тысячекратной.

Россия занимает 12-е место во внешнеторговом обороте Южной Кореи. Для России роль Южной Кореи несколько выше: страна занимает шестое место по импорту и восьмое в экспорте. Две главные статьи российского экспорта в Корею - топливо и рыба, импорта - автомобили и оборудование для ядерных реакторов.

Для чего Сеулу Москва

Помимо туристического и торгового аспекта у Сеула к Москве есть дипломатический интерес. Южная Корея надеется, что Москва сможет надавить на Пхеньян, чтобы Северная Корея встала на путь ядерного разоружения.

Объективно говоря, влияние на Пхеньян у Кремля крайне ограниченно. Внешняя торговля КНДР, а вместе с ней и рычаги экономического давления на Северную Корею практически полностью монополизирована Пекином. Судя по действиям российского МИДа, Кремль де-факто согласен, что КНДР входит в сферу влияния Китая, поэтому политика Москвы на северокорейском направлении почти исключительно сводится к поддержке Пекина (так же, как, например, Лондон и Париж поддерживают Вашингтон).

Разумеется, для Москвы участие в решении северокорейского кризиса играет важную роль, поскольку, с одной стороны, в теории может помочь снизить конфликтный потенциал у российских границ и затормозить наращивание американской военной инфраструктуры в регионе. С другой стороны, вовлеченность России позволяет повысить престиж страны и является одним из немногих элементов позитивной повестки в отношениях с США, что было продемонстрировано, например, на женевском саммите Владимира Путина и Джозефа Байдена.

Кремль старается выжать из своей вовлеченности в переговоры по КНДР максимум, прекрасно осознавая, что действенных инструментов влияния - кроме географического соседства и незначительной торговли с Северной Кореей, а также права вето в Совбезе ООН - у России нет.

Почему же Сеул продолжает верить, что Россия может оказать какое-то воздействие на КНДР? Причин тут несколько. Первая - колоссальная инерция мышления, ведь когда-то Северная Корея действительно была сателлитом Москвы.

Второй причиной можно считать успехи российской дипломатии, активно работающей над созданием России образа влиятельной страны, которая при необходимости может надавить на Пхеньян. Особого успеха Москве удалось добиться в середине 2000-х. Речь идет о шестисторонних переговорах по ядерной программе КНДР, проходивших с 2003-го по 2007 год.

В них участвовали США, Китай, Россия, обе Кореи и Япония. Переговоры предсказуемо закончились ничем. Но если задуматься, какая страна в долгосрочной перспективе от них больше всего выиграла, то ответ будет довольно парадоксальным - Россия.

Дело в том, что шестисторонний формат задал своего рода шаблон переговоров по северокорейской проблеме, который в Южной Корее приняли и политическая элита, и академическая среда, и широкая публика. С тех пор практически все конференции и мероприятия на тему КНДР включают в себя разговоры о позиции Пекина, Вашингтона, Токио и Москвы. Ограниченное влияние России на северокорейский вопрос признал на саммите в Женеве и президент Байден - в конце концов без согласия России никакие международные санкции нельзя провести через Совбез ООН.

Таким образом, у Москвы и Сеула есть немало причин дружить и особо нет причин ссориться. Но, с другой стороны, Южная Корея - союзник США, а у Вашингтона сейчас отношения с Москвой не из лучших. Так как же ситуация влияет на взаимоотношения между двумя странами?

Что Америка?

Коротким ответом будет «Скорее всего, никак». Причин тут несколько. Прежде всего дело в том, что ни Москва для Сеула, ни Сеул для Москвы даже близко не являются главным направлением дипломатической активности. У посольства США в Южной Корее хватает других забот, включая налаживание испортившихся отношений между ближайшими союзниками США в регионе, Токио и Сеулом, а также отслеживание действий Китая - главного стратегического соперника Америки и в глобальном, и в региональном измерении.

Конечно, отношения Москвы с Сеулом нельзя назвать безоблачными. Кремль иногда идет на символическую критику Южной Кореи за несамостоятельность в отношениях с США, но на общем дружественном тоне отношений она не сказывается. Например, так происходило с размещением в Южной Корее американских противоракетных систем THAAD.

Для Москвы THAAD - куда меньшая проблема, чем, например, для Пекина - российские стратегические силы на Дальнем Востоке размещены преимущественно на базирующихся на Камчатке подлодках, вне зоны действия американских комплексов и радаров. Именно поэтому Кремль использовал тему THAAD для вербального противодействия развертыванию ПРО США, а также для укрепления партнерства с Китаем, но отчитывал Сеул куда меньше, чем, например, Токио за планы разместить комплексы Aegis Ashore.

Иногда выходит так, что меры, которые воспринимаются Кремлем как затрагивающие его интересы, в действительности изначально задумывались без мыслей о Москве. Например, вопрос о размещении в Южной Корее и Японии американских ракет средней и меньшей дальности (РСМД), поднятый в 2019 году и вызвавший беспокойство Кремля. Обороняться Сеул и Токио, в случае чего, собираются не от России, а от Китая и Северной Кореи. Но сейчас вопрос был снят с повестки - к эскалации с Пхеньяном и особенно Пекином в Южной Корее (да и Японии) никто не стремится.

Далее, как правило, противостояние Москвы с кем-то из союзников США начинается не столько потому, что на союзника давит Вашингтон, сколько из-за кризиса именно в двусторонних отношениях - типа покушения на Скрипаля в Британии или сноса памятника маршалу Коневу в Чехии. Аналогичного кризиса в отношениях с Сеулом нет и не предвидится.

Ждать ли перемен?

В принципе, перехода российско-южнокорейских отношений на качественно иной уровень ждать не приходится. Все потенциальные инициативы, обсуждаемые в Сеуле, - типа подписания соглашения о свободной торговле или удлинения срока безвизового пребывания туристов - находятся все в той же парадигме дружественного партнерства.

Могут ли отношения между Москвой и Сеулом ухудшиться? Маловероятно. Южная Корея вообще проводит очень спокойную внешнюю политику, поэтому трудно представить, что Сеул вдруг пойдет на какие-то резкие, раздражающие Москву шаги. Обратная ситуация, то есть антикорейские шаги России, тоже маловероятна.

Наконец, единственный сценарий ухудшения российско-южнокорейских отношений, вероятность которого хоть сколько-то отличается от нуля, - эскалация противостояния Москвы и Вашингтона до состояния, при котором борьба с Кремлем станет внешнеполитическим приоритетом номер один для Белого дома. Тогда Сеул действительно будет вынужден солидаризироваться с Вашингтоном, а о российско-южнокорейской дружбе можно будет забыть.

Однако наиболее вероятным прогнозом является консервативный - продолжение пусть и не слишком активных, но все же вполне партнерских и прагматичных отношений между Россией и Южной Кореей в будущие годы. Они вполне соответствуют интересам как элит, так и граждан обеих стран.