Воронежский политолог Сергей Простаков: Как Россия финансирует русофобию на постсоветском пространстве

В СМИ появилась информация, что депутаты Народного Собрания Нагорного Карабаха готовят законопроект, который даст русскому языку статус второго государственного после армянского.

Новость стала единственной положительной для русского языка на постсоветском пространстве за долгое время. Кроме Донецкой и Луганской народной республик и Приднестровья, которые находятся в сфере российского влияния, в других странах и регионах, даже считающихся абсолютно русскоязычными и пророссийскими, дела обстоят плохо.

А в случае с Нагорным Карабахом не стоит забывать, что за несколько месяцев до армяно-азербайджанской войны в Армении запрещали бесплатное телевещание иностранных каналов. Таким образом прекращалось вещание Первого канала, «России», «Культуры», оставалось только вещание телеканала «Мир», работающего по российско-армянскому соглашению.

Официальным статусом русский язык обладает в Киргизии, Казахстане и Белоруссии. Но там его положение с каждым днем ухудшается. В Бишкеке недавно предложили лишить русский язык статуса официального. С соответствующей идеей выступил член Конституционного совещания Киргизии Садирдин Торалиев («Может, будет звучать радикально. Но мое предложение - оставить государственным языком только кыргызский язык. Остальные языки мы будем развивать другими законами. У русского официальный статус. Мы привыкли к нему и сидим с ним, как привязанная собака. Такого не должно быть»). Однако Конституционное совещание не приняло его инициативу. Тем не менее наличие антирусских настроений, чьим выразителем стал кыргиз Торалиев, в стране, пребывающей в огромной зависимости от российских кредитов и способности российской экономики трудоустроить киргизских мигрантов, очевидно и нередко поощряется.

Накануне выборов в Мажалис (нижняя палата парламента) в Казахстане начались выступления против русских. Старт мощной русофобской волне в республике дала статья в газете, в которой сотрудник Казахского гуманитарно-юридического инновационного университета (то есть казахский интеллектуал) возмутился, что русский в парламенте используется наравне с казахским, и оценил ситуацию как натуральное издевательство над казахским языком.

В конце октября в Павлодаре, крупнейшем городе северного Казахстана, прошел санкционированный местными властями митинг казахских активистов, которые требовали лишить русский язык статуса официального. Затем казахский журнал «Адырна» опубликовал материал о том, что к 2030 году численность русских в Казахстане уменьшится до 10%. В статье приводятся слова местного политолога, который выражает удовлетворение отъездом русских, но обеспокоен недостаточной казахизацией северного Казахстана. Тогда же известная экологическая активистка Ташимова была избита только за то, что задала вопрос на русском языке в автобусе в Алма-Ате.

Все перечисленные события произошли менее чем за две недели, что практически исключает их случайность и указывает на скоординированность.

Атаки на русский язык в Казахстане предпринимаются уже давно. Несмотря на официальные заявления, которые их пока останавливают, казахские активисты стремятся к окончательному решению русского вопроса, разогревая протестные настроения и используя любые поводы для провоцирования конфликтов. Ведется работа, направленная на обострение национальных противоречий накануне выборов в январе 2021 года.

Но к чему приведет продолжение русофобской политики, если не к выдавливанию русских из страны? События в Кордайском районе Казахстана зимой 2019-2020 годов показали, что риск межнациональных конфликтов в стране весьма высок. В инцидентах с дунганами в Корданском районе погибло 11 человек, было ранено 185, а 23 тыс. дунган бежали в Киргизию.

Даже в Белоруссии, считающейся наиболее близкой к России и формально состоящей с ней в едином Союзном государстве, русский язык находится под давлением. При полной поддержке государственных структур он вытесняется из всех сфер - коммерческого и государственного секторов экономики, СМИ и публичного пространства, а также официальных документов. Примером последнего может служить бюллетень на президентских выборах 9 августа 2020 года. А на улицах Минска и в метро белорусской столицы официальные таблички и указатели лишились надписей на русском. И если на словах батька Александр Лукашенко остается приверженцем союза с Россией, его практические действия в языковой политике свидетельствуют об обратном. Белоруссия давно встала на начальный этап того пути, который привел Украину к ее актуальному состоянию со множеством внутренних конфликтов.

В Узбекистане, где русский язык достаточно распространен и может использоваться в официальном документообороте, ситуация с ним близка к откровенно плохой. Президент Шавкат Мирзиёев согласился на реализацию крупного проекта по подготовке учителей и методистов по русскому языку. Однако в Узбекистане регулярно поднимается тема введения штрафов за делопроизводство не на узбекском языке. Некоторое время назад она вызывала широкое обсуждение и привела к официальным комментариям со стороны российского МИДа. Не менее показательна борьба в некоторых районах Ташкента с вывесками на неузбекских (в том числе на русском) языках. Планомерное вытеснение русского языка и прикрытие процесса программами изучения его же, но уже в совершенно других объемах - наиболее вероятный сценарий развития событий в республике.

Азербайджан, Грузия, Молдавия, Украина, не говоря уже о Прибалтике, находятся в той или иной стадии одного процесса планомерного уничтожения любых связей с Россией, включая русский язык. Война против него ведется не только информационными, но и административными, а иногда и насильственными методами. В большинстве случаев речь идет о странах, имеющих сильную экономическую зависимость от России, то есть кампания против самой себя оплачивается нашей же страной. Только Россия способна стать естественным защитником миллионов людей, притесняемых на постсоветском пространстве. Если же Россия позволит дерусифицировать русское и близкое русским население постсоветских республик, то полное завоевание иностранным влиянием сопредельных территорий, а затем и территорий внутри Российской Федерации окажется вопросом времени.