Воронежский историк Станислав Хатунцев: Друзья и враги афганских талибов в Центральной Азии

Epic-fail проамериканской власти в Афганистане, вне всякого сомнения, - событие 2021 года, если не десятилетия. В ее прочность верили только платные пропагандисты и зашоренные западники-смердяковцы, тогда как эксперты уверенно прогнозировали скорый крах кабульского режима президента Ашрафа Гани. Впрочем, практически никто не думал, что случится он так катастрофически быстро. Прозападному правительству отводили хотя бы несколько месяцев после окончания вывода американских войск и их союзников из Афганистана. Но, всем на удивление, пало оно даже до того, как солдаты западной коалиции успели унести ноги из Кабула. Так что же представляют собой современные талибы, какая обстановка складывается вокруг управляемого ими Афганистана, кто его друзья и враги во всегда неспокойном регионе?

«Талибан»: начало

Появился «Талибан» (террористическая организация, запрещенная в РФ) летом-осенью 1994 года, когда Афганистан сотрясала гражданская война между моджахедами, победителями режима Мохаммада Наджибуллы.

Война дала новые миллионы беженцев-пуштунов, устремившихся в приграничные районы соседнего Пакистана, в которых традиционно жили их соплеменники и афганские мигранты, переселившиеся туда раньше. Причем столь же традиционно пуштунов там было больше, чем в Афганистане. В то же время процент пуштунов, создавших государство Афганистан, народа, который всегда стремился играть в нем главную роль, на афганской территории существенно снизился; они во многом отошли на второй план. 

Зато политическая роль и доля таджиков в населении государства существенно выросли. Таджики были всегдашними соперниками пуштунов. Даже ориентированная на советскую модель Народно-демократическая партия Афганистана делилась на две противоборствующие фракции - «Хальк» и «Парчам», условно пуштунскую и условно таджикскую. 

Параллельно выросли процент и значение в жизни страны других непуштунских народностей, прежде всего узбеков и хазарейцев.

Афганские тренды не нравились группе союзных друг другу мусульманских стран: Пакистану, Саудовской Аравии и ОАЭ, которые со времен советского вмешательства стремились контролировать Афганистан и управлять различными процессами, происходящими на его территории.

В суннитских медресе Пакистана, прежде всего в пуштунско-эмигрантских центрах Кветты и Пешавара, возникло религиозно-политическое движение мусульманских студентов - талибов, финансируемое Саудией и ОАЭ. Возглавил его неистовый мулла Мухаммад Омар, в свое время весьма активно сражавшийся с шурави. В боях он потерял глаз, причем якобы самолично вырезал ножом то, что от него осталось и зашил веко. При деятельной помощи Пакистана талибы к маю 1997 года захватили бо́льшую часть афганской территории. Впоследствии только на населенном таджиками северо-востоке страны остался очаг активного сопротивления. Руководил сопротивлением легендарный Ахмад Шах Масуд, создавший целое непризнанное государство - Масудистан с примерно 2,5-миллионным населением и превосходной по местным меркам 60-тысячной армией.

Меч Исламабада

Войдя в союз с финансировавшим его Усама Бен Ладеном, «Талибан» испортил отношения с Эр-Риядом, которые в 1998-м были заморожены. А после теракта 11 сентября 2001 года и он, и Абу-Даби порвали с талибами, тогда как пакистанские власти были вынуждены присоединиться к направленной против них антитеррористической операции западных стран.

В результате возник новый, уже пакистанский «Талибан». Его основная цель - сопротивление правительству своей страны, которое он считает слишком прозападным. Афганские талибы довольно тесно сотрудничают с пакистанскими коллегами, однако отождествлять их не следует.

Последних Исламабад по мере сил и возможностей сдерживает, в том числе военным путем, его спецслужбы ведут с ними сложную игру, нередко, что называется, в свои ворота, тогда как афганскому «Талибану» он оказывает недвусмысленную поддержку. Для пакистанских властей исход из Афганистана войск западной коалиции и падение там проамериканского правительства выгодны. Ведь прямое следствие - значительное снижение давления Запада на страну, что позволяет ей вести более самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику и дает перспективу вместо фактического антагониста, каковым являлся прежний кабульский режим, получить союзника в виде крупного соседнего государства с предпочтительным исламистским правлением и протяженной общей границей. 

Тем самым Исламабад может существенно, почти вдвое, увеличить стратегическую глубину своей территории и дружественного себе пространства в целом в контексте изначального и принципиального противостояния с Индией. Площадь Пакистана - 804 тыс. кв. км, площадь Индии - 3,28 млн кв. км, тогда как Афганистан - 653 тыс. кв. км. Вместе с последним Пакистан становится хоть в какой-то мере сопоставимым с Индией. Естественно, никто другой так не заинтересован во внутриафганской стабильности, как Исламабад.

На территории Пакистана афганские талибы постоянно находили убежище, причем укрытия там были ключом к их возвращению на родину. Лидеры движения проживали в пакистанских городах, в основном в Кветте (нельзя забывать про знаменитую Кветтскую шуру), и Исламабад мог на них воздействовать. «Мы имеем на них определенное влияние, потому что их руководство находится в Пакистане, и они получают доступ к медицинской инфраструктуре. Их семьи находятся здесь», - в свое время заявил советник премьер-министра Пакистана по иностранным делам Сарадж Азиз. Исламабад всячески способствовал мирным переговорам талибов с американцами.

Спонсирование же афганских талибов ближневосточными монархиями на государственном уровне перешло от Саудии и ОАЭ к Катару. Впрочем, Доха как крупнейший в мире поставщик сжиженного природного газа явно не заинтересована в строительстве газопровода ТАПИ (Туркмения - Афганистан - Пакистан - Индия). Зато он жизненно важен для Исламабада, задыхающегося от нехватки энергоресурсов.

Иранская проблема

Известно, что «Талибан» эпохи первого «Исламского эмирата» (1996-2001) активно противостоял своему западному соседу, Ирану, и поддерживаемым им шиитам, в частности хазарейцам, которых как исламских еретиков он просто-напросто истреблял. В 1998 году, после того как талибы, заняв Мазари-Шариф, захватили и убили девять иранских дипломатов, дело едва не дошло до открытой войны между двумя фундаменталистскими режимами. Однако после вооруженного вмешательства США отношения между шиитским Тегераном и афганскими талибами, суннитами, постепенно наладились. 

По мнению американской разведки, Иран, на территории которого, кстати говоря, тоже находится огромное количество беженцев из Афганистана, не позднее 2007 года предоставил тамошним талибам материально-финансовую поддержку (включая оружие) и обеспечил обучение членов группировки. В Иране проходили даже многие переговоры высокопоставленных лидеров афганского «Талибана». 

У них есть общий враг. Кроме США им является печально известное «Исламское государство» (террористическая организация, запрещенная в РФ). 

Сейчас, хотя перед нами, возможно, временное явление, потерял остроту хазарейский вопрос, смертельно ссоривший Иран с афганскими талибами. Представители первого утверждают, что генерал Касем Сулеймани, руководивший спецслужбой «Аль-Кудс» Корпуса стражей Исламской революции, достиг с талибами соглашения, которое гарантировало безопасность хазарейцев, и кто-то из официальных лиц «Талибана» даже заявил: «Шииты - наши братья… Необходимо избегать предрассудков, касающихся этнической принадлежности и религиозности... Мы все должны объединиться и построить свою родину». 

Во всяком случае о войне талибов с хазарейцами и об этноконфессиональных чистках в Хазараджате ничего не слышно. Кроме того, уже более года назад талибы намеревались поддержать связь Афганистана с Чехбехаром, иранским портом в Белуджистане.

Между Пекином и Дели

Другой крупный - точнее, крупнейший - сосед Афганистана, с которым, впрочем, он имеет очень короткую и труднодоступную границу, Китай, тоже был заинтересован в уходе из центральноазиатской страны США и Запада в целом. У Пекина на афганскую территорию есть весьма обширные планы в рамках его стратегии обретения мирового лидерства. Здесь и пресловутый мегапроект «Один пояс - один путь», и другие инфраструктурные начинания, и добыча в Афганистане полезных ископаемых.

К тому же Китай заинтересован в том, чтобы с его территории не оказывалась поддержка исламистам-сепаратистам в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и других регионах.

28 июля китайский министр иностранных дел Ван И в Тяньцзине провел переговоры с высокопоставленной делегацией афганского «Талибана». Один из его руководителей, Абдул Гани Бардар, выразил надежду, что Пекин «сыграет важнейшую роль в будущем восстановлении и экономическом развитии Афганистана. Мы хотим создать соответствующую инвестиционную среду». Талибы явно рассчитывают на то, что Китай окажет значительную помощь в восстановлении разрушенной войной экономики Афганистана. Вспомним, что Пекин и Исламабад многие десятилетия связывает стратегический союз, имеющий, в том числе, антииндийскую направленность.

Кстати говоря, для Индии, расположенной недалеко от Афганистана, но непосредственно с ним не граничащей, тоже вполне возможно укрепление там при правлении талибов своих геополитических позиций: Нью-Дели может оказывать финансовую и иную помощь Кабулу, чтобы он не попал в критическую зависимость от Исламабада. Индия, как и Пакистан, заинтересована в строительстве вышеупомянутого трубопровода ТАПИ. 

К Индии позитивно относятся средний класс и состоятельные люди в Афганистане, местная молодежь. Некоторые представители индийского правительства уже весной 2020 года считали постепенное налаживание каналов связи с талибами необходимой мерой, а те заявляли, что защитят индийские инвестиции в Афганистан. Если талибы удержат ситуацию в стране, то вполне возможно осуществление там индийскими компаниями, например, металлургическими, масштабных экономических проектов.

Таким образом, крупнейшие соседи Афганистана - Пакистан, Иран и Китай - возлагают на «Талибан» те или иные надежды и имеют с ним отношения разной степени дружественности и комплиментарности, а Индия может расширить в стране экономическое, а то и геополитическое влияние.

О государствах Средней Азии, прежде всего о Таджикистане, того же сказать нельзя. Но талибов они даже объединенными усилиями не смогут изгнать хотя бы из северной части страны, где живут их соплеменники - таджики, узбеки, туркмены, - хотя правительства Таджикистана, Узбекистана и Туркмении (особенно президент Эмомали Рахмон) могут попытаться оказать помощь противникам талибов. Однако воевать с «Талибаном» среднеазиатские режимы станут только в случае прямого нападения на них из Афганистана.

Таков в общих чертах центральноазиатский пасьянс, складывающийся вокруг афганской территории при условии достаточно прочного талибского управления. Однако он неизбежно и необратимо рухнет, если Афганистан при нынешних талибах вновь, как и четверть века назад, станет рассадником международного терроризма.