Транзит власти в России: Владимир Путин учел опыт Казахстана

В ходе президентского послания 15 января 2020 года были обозначены базовые рамки предстоящего политического транзита в России. На мой взгляд, Владимир Путин предложил сбалансированный пакет конституционных изменений, который напоминает недавний успешный опыт Казахстана.

Так, поправки в Конституцию РФ, предложенные Владимиром Путиным, предполагают перераспределение властных полномочий между президентом, правительством и парламентом и наделение Госсовета особым конституционным статусом.

Вспомним успешно апробированные элементы казахстанского транзита - аналогичное перераспределение власти и повышение роли Совбеза как удерживающего. Уже в ходе казахстанского транзита предполагалось, что те же элементы вполне могут быть использованы в российской политической системе.

Думаю, российскому читателю будет полезно узнать логику и ход казахстанской модели.

Но прежде стоит напомнить, что в 2005 году в стенах Института национальной стратегии был подготовлен проект Конституции «Новый строй». В его создании принимала участия группа младоконсерваторов, среди них - Михаил Ремизов, Борис Межуев, Павел Святенков и ваш покорный слуга. Новаторский проект был адресован не только политическому классу России, но и всем постсоветским странам, имеющим схожие проблемы политического транзита. В результате ряд ключевых идей проекта Конституции «Новый строй» (концепции «Некоронованный монарх» и «Блюстительная власть», идея о правительстве, ответственном перед парламентом, при одновременном продлении полномочий президента как лидера нации) были на практике реализованы в 2007 году в ходе конституционной реформы в республике Казахстан.

В схеме казахстанского транзита можно выделить три основных момента.

Первое. Политическая модель, взятая за основу в Казахстане (да и в самой России), во многом напоминает архитектуру Пятой республики во Франции, разработанную ближайшим сподвижником де Голля Мишелем Дебре.

Начальный этап функционирования модели определяется сильными полномочиями президента, которого Дебре называл даже некоронованным монархом. Соответствующий тезис оказался справедлив и для новых государств, появившихся на обломках СССР.

Судите сами. Президент во всех постсоветских республиках - намного больше, чем просто церемониальный глава государства. Основная функция президента - верховный арбитраж, то есть осуществление функций стратегического руководства, соблюдение баланса полномочий между различными ветвями власти.

Мы видели на примере многих постсоветских новообразований, что слабая президентская власть, как правило, означает слабое государство и неудачный государственный проект. Сильная президентская власть, как в России, так и в Казахстане, на практике доказала свою способность модерировать многие политические и государственные конфликты, создавать устойчивые механизмы управления.

В своем послании Владимир Путин особо подчеркнул, что «Россия может быть только президентской республикой».

Второй важный момент. Смысл многолетней политики Нурсултана Назарбаева - как отца-основателя нового государства - заключался в постепенном переводе управления страной с ручного на автоматический режим. Главная ставка всегда делалась на создание устойчивых государственных институтов.

Многие аспекты формирования новых органов управления, принятия текущих бюджетных документов, создания новых регламентов - все, что было рутинными обязанностями президента, - легли теперь в Казахстане на исполнительную власть и на плечи парламента. Потому что президент - зримое олицетворение государственного суверенитета, а не провинциальный председатель колхоза, вмешивающийся во все и ответственный за неурожай и набег саранчи.

Политический смысл доктрины арбитража сводится к передаче главе государства самой важной функции: он должен возвышаться над всеми политическими силами и гарантировать нормальное функционирование публичных властей и преемственность государства. По сути, президент является хранителем конституционных и государственных констант, гарантом независимости нации и территориальной целостности страны.

Именно в таком качестве Россия воспринимает Владимира Путина - как лидера нации, статус которого может быть закреплен отдельным законом, как и в Казахстане.

Третий момент. Большие изменения коснулись казахстанского парламента, состоящего из двух палат, - Сената (верхняя палата) и Мажилиса (нижняя палата). Действительно, правительство республики Казахстан теперь слагает полномочия перед вновь избранным Мажилисом, а не президентом, как было раньше.

Кабмин должен докладывать о своей работе, об основных направлениях деятельности и о всех его важнейших решениях не только президенту, но и Мажилису, что заметно усилило в Казахстане контроль законодательной ветви власти за исполнительной. Выросла роль и верхней палаты парламента - Сената, который по Конституции Казахстана имеет право блюстительной власти.

Для сравнения: российский президент в своем послании также предложил Госдуме утверждать премьера и членов его кабинета, а Совфеду дается право согласовывать назначение руководителей силовых ведомств.

Вот еще один штрих. Дополнительными ветирующими полномочиями в Казахстане был наделен Конституционный совет (аналог российского Конституционного суда). Для меня как политолога-международника здесь очень интересный момент. Налицо прямая отсылка к важному для нас опыту французского Конституционного совета, в состав которого по праву входят бывшие президенты. Конституционный совет, постоянно действующий орган конституционного контроля, является своего рода дополнительной страхующей сеткой власти и обеспечивает спокойствие политического транзита и выборного процесса.

Владимир Путин в своем послании также выделил как важный элемент транзита повышение роли Конституционного суда как ветирующего органа.

И, наконец, при осуществлении конституционной реформы в Казахстане был предложен особый закон о выборах президента, который вводит жесткий гражданский ценз для кандидатов на высокой пост. Ровно такие же меры обозначил Владимир Путин в своем президентском послании.

Очевидно, что конституционные новеллы Владимира Путина во многом перекликаются с политическим опытом Нурсултана Назарбаева.

Как показало время, казахстанская модель со снятием ограничений на сроки президентской легислатуры и формированием президентско-парламентской республики оказалась более системной в плане политического транзита, чем российская.

Напомню, что в 2008 году Россия переживала важную политическую развилку - между возможным третьим сроком Путина и временной передачей власти местоблюстителю. Однако использованная в России концепция тандемократии оказалась успешной лишь тактически.

Скажем прямо, тандемократия не решила стратегических задач транзита, но создала ряд потенциальных угроз для российского государства. Например, в ходе данной рокировки символьный статус института президентства девальвировался от уровня верховного арбитра до простого разводящего.

Затем возникла проблема особого статуса Дмитрия Медведева как несменяемого премьера. И как следствие - синдром постоянного ухудшения качества госуправления, переход к экономической стагнации. Произошло расщепление политического класса, проявившееся в событиях на Болотной площади и неизжитое поныне.

По сути, президентское послание 15 января и отставка кабинета министров дали долгожданную команду на перезагрузку всей политической системы.

В итоге в ходе предстоящего политического транзита в России отечественному политическому классу предстоит решать ранее отложенные проблемы-2008. Отметим сразу, что все будет происходить в гораздо худшем внешнеполитическом окружении и при более острых внутриполитических условиях.

Полагаю, что изучение успешного опыта Казахстана поможет избежать многих печальных ошибок в построении будущей России.