Русское и советское. Было ли советское время советским?

Споры о советском времени в истории нашего Отечества не утихают. В итоге все они сводятся к вопросу об отношении к советскому. Впрочем, и сторонники советского, и его противники постоянно совершают одну и ту же научно-методологическую ошибку, которая приводит к логическим противоречиям и, как следствие, к ложным выводам. Вот пишет некто в социальной сети Facebook, представляя очень распространенное и типичное суждение для сетевых споров: «Не могу никак понять брехунов, которые в большевистское время были рождены, вскормлены, взрощены, выучены, защищаемы, опекаемы, а теперь его оскорбляют».

Встречаются и иные выражения того же самого. Скажем, советской властью проводился массовый террор. Однако при советской же власти наш народ победил нацистскую Германию. Как согласовать одно с другим? Отрицать ли Победу? Другой пример. Советская власть жестоко подавила - травила газами! - восстание русских крестьян (антоновское). Она же подготовила и осуществила ужасающую социальную катастрофу - коллективизацию, апофеозом которой стал страшный голод начала 1930-х годов. А что же индустриализация? А полет Гагарина? Примеры ужасающих преступлений и выдающихся побед каждый легко умножит сам, что только усложняет дело.

Обратим внимание: подобного рода противоречия обнаруживаются, когда мысль следует привычной парадигме: все, имевшее место при политическом господстве советской (большевистской) власти, было советским. Между тем помянутая парадигма, хотя и крепко засела в головах, противоречит правилам логики. Утверждать такое нисколько не более основательно, чем полагать, что любое событие, произошедшее после другого события, то другое событие обязательно имеет своей причиной, а само является, непременно, его следствием.

Обратимся за разъяснением к В.И. Ульянову (Ленину). Вот выдержка из статьи «О левом ребячестве и мелкобуржуазности»: «…не всякий… размышляет о том, каковы же именно элементы различных общественно-экономических укладов, имеющиеся налицо в России. А здесь весь гвоздь вопроса. Перечислим сами элементы:

1). патриархальное, то есть в значительной степени натуральное, крестьянское, хозяйство;

2). мелкое товарное производство (сюда относится большинство крестьян из тех, кто продает хлеб);

3). частнохозяйственный капитализм;

4). государственный капитализм;

5). социализм».

Итак, мысль господина Ульянова: не все, имевшее место при советской власти, было советским, - налицо. Важно: Ульянов пишет не просто об экономических, но об общественно-экономических укладах. Иными словами, с его точки зрения, во всех прочих областях и сторонах общественной жизни имело место точно такое же соседство и переплетение старых, дореволюционных и новых, советских отношений, сил, общественных слоев, порядков, обычаев, привычек и образов мысли, как и в экономике, где соседство и переплетение прямо следуют из слов «хозяйство», «производство», «капитализм». Следует заключить, что при советской власти сосуществовали и взаимодействовали учреждения и установления различной культурной, общественной, экономической, исторической, политической, идейной и вероисповедной природы.

Мысль ни для кого не новая: в школьном учебнике истории все читали про многоукладность. И даже двоечникам известно выражение «пережитки капитализма». Другое дело, что под пережитки подверстывали все что угодно. В том числе - капитализму совершенно не свойственное. Скажем, в США, поставив забор вокруг своего дома, получишь иск от соседей: считается, что заборы портят вид и тем самым уменьшают стоимость окрестных домов. Между тем именно заборы почему-то особенно настойчиво именовали в советские годы пережитками капитализма. В действительности имели в виду не один только капитализм как таковой, но порядки и обычаи старого, царского времени. Так что хотя само выражение и неточное, стоящая за ним мысль - что в советском обществе присутствуют явления и вещи разного происхождения, разной природы - им ухвачена.

Четыре из пяти названных выше укладов существовали и в Российской империи. Советская власть не создала, но унаследовала их. Соответственно, продолжая мысль господина Ульянова, утверждаем, что в советское время (иными словами, время политического господства большевиков) продолжали существовать и совершенно несоветские явления, обстоятельства, установления (последние - в значительной мере в виде неписанных обычаев) и даже - учреждения. Упредим недоумение читателя насчет учреждений: чем были, скажем, так называемые внешнеторговые объединения вроде «Станкоимпорта», «Атомэкспорта» и т.п.? Обычными торговыми предприятиями, конкурировавшими на мировом рынке наравне с самыми отъявленно буржуйскими компаниями. Существовали Православная церковь, колхозные рынки, частные зубные врачи и сапожники, промкооперация, артели по добыче золота и т.д. Хорошо всем известные студенческие строительные отряды, не говоря уже о шабашниках, - нимало не советского происхождения: налицо возродившиеся русские артели, разве что в комсомольской обертке.

Более того, сам так называемый советский народ был совершенно несоветским по происхождению: господа Троцкий, Ульянов, Джугашвили & Co не породили советских людей из своих голов, подобно тому, как Зевс породил Афину Палладу. До 1980-х более или менее ощутимую часть взрослого деятельного населения составляли родившиеся ранее 1917 года. Но и те, кто родился много после 1917-го, были обычными русскими людьми, что стало очевидно в 1991-м, когда во мгновение ока все опять оказались русскими.

Конечно, большевики оставили свой след: они сильно повредили народной нравственности, занимаясь созданием нового человека, и русской культуре (цивилизации), уничтожив и изгнав в эмиграцию миллионы лучших людей страны. Однако мы оставались все тем же русским народом, ведущим свою историю с XII-XIII веков. Да и сама задача создания нового человека, поставленная в хрущевской Программе КПСС от 1961 года, свидетельствовала, что люди в глубоко советское время оставались старыми людьми, даже после четырех десятилетий сильнейшей политической и идейной обработки. Любопытно: советская власть быстро развалилась именно после 1970-х, когда люди досоветского происхождения совсем состарились и решающее влияние на жизнь страны стали оказывать поколения, воспитанные именно при самой советской власти (не те самые ли новые человеки?).

Важное уточнение: утверждая, что не все было советским, имеем в виду природу явлений, их происхождение и законы развития. По времени существования и по названию - то есть с виду - все было, конечно, советским. Что, кстати, и порождает путаницу в мыслях, с которой начаты наши заметки. Однако называть что-то советским только за то, что оно существовало при советской власти, научно неправильно. И ту же мысль пытается втолковать своему читателю господин Ульянов, повествуя о многоукладности. Иначе пришлось бы записать в разряд советских речных бобров и городских ворон.

Требуется и другое важное уточнение. Несоветское в жизни страны не сводилось к досоветским укладам или к элементам таких укладов, существовавших наряду с советским. Сама толща общественной жизни не была и не становилась насквозь советской. Внутри самого советского общественно-экономического уклада она оставалась вполне себе обычной, какой была до и после советской власти.

Рискну утверждать, что, существуй единый числовой показатель для измерения всех общественных явлений скопом, доля несоветского при жизни под большевиками очень значительно превысила бы долю собственно советского. Хорошо, если последнего было 10%. Убедиться в наших прикидках несложно, уяснив, что такое советское в точном значении слова.

Отличить советские (большевистские) явления и отношения советского времени от несоветских того же времени легко, когда уже поставлен сам такой вопрос. Довольно представить, что именно большевистская советская власть привнесла в страну то, чего не было до нее; чего бы не возникло без нее; и что не смогло продлить своего существования после ее падения. Иначе говоря, такого, чего вообще не существовало бы в Отечестве на тот предположительный случай, когда революций и переворотов 1917 года не случилось.

Назовем бросающееся в глаза.

Советская, то есть большевистская, власть - хотя само устройство советов, органов диктатуры пролетариата никак не вытекает из марксистского учения: на Руси искони существовали выборы власти и выборные люди. Выборным земским (посадским) старостой был великий Кузьма Минин. В древнем русском обычае было выбирать приходских священников.

Руководящая и направляющая политическая сила - партия большевиков, а также комсомол-пионеры-октябрята.

Меч революции - ВЧК-ОГПУ.

Номенклатура - большевистская правящая олигархия.

Богоборчество. Разорение и разрушение храмов и монастырей, массовые убийства священников и монахов, уничтожение богословия.

Тотальное насаждение и господство марксизма-ленинизма.

Большевистский подход к подбору кадров: дурней, неучей и нравственных уродов систематически назначать начальниками только за то, что они - из низов. Людей же образованных, умных, воспитанных, достойных - либо не допускать до соответствующих их способностям и умениям должностей, либо, когда без них не обойтись (как, скажем, в оборонных промышленности и науке), держать либо в заключении/на поселении (шарашки, закрытые города), либо на самом коротком партийно-чекистском поводке.

Тотальный террор.

Было практически уничтожено и всячески дискредитировалось властями понятие чести, искажались законы нравственности: нравственно все полезное для революции/партии/коммунизма, в том числе грабежи и убийства.

Социально близкими совершенно справедливо объявлялись уголовники, социально далекими - честные и благородные люди.

Изменение территориально-государственного строения страны с естественно-исторического, благородного, имперского на псевдофедеративное, с его советскими социалистическими республиками, по искусственно нарезанным границам которых в 1991 году и развалили великую державу.

Лысенковщина, борьба с кибернетикой и с языкознанием и т.п.

Посылка студентов на картошку и научных работников на овощебазы, узбекских школьников и студентов на сбор хлопка и т.д.

Творческие союзы (читай - средства партийного давления и влияния) писателей, художников, композиторов, театральных деятелей, архитекторов и т.д.

Вмешательство партии и правительства в литературу и художественное творчество, шельмование Ахматовой, Зощенко, Шостаковича и т.д.

Унижение, угнетение и уничтожение аристократии, дворян, купцов, промышленников и прочих высших и средних сословий царских времен по классовому признаку.

Оправдывался незаконный захват власти большевиками.

Тотальное господство бюрократизма: не о здоровой бюрократии (управляющих) речь, потребной всякому крупному государству и предприятию, а об извращении, когда бюрократия начинает работать на себя, а не на государство и народ (бюрократизм - главная причина развала советской экономики).

Тотальная цензура всего и вся, спецхраны в научных библиотеках.

Сугубо советскими были запреты разного рода, которые сами по себе отлично выражают важные особенности советской/большевистской власти/государства. Вот несколько примеров.

Запрещены были поездки за границу и общение с иностранцами.

Запрещено было покупать иностранную валюту и личное оружие.

Существовал запрет на свободные выборы и вообще на политическую деятельность.

Запрещались частная торговля и производство (погромы теплиц на огородных участках для выращивания огурцов в 1960-е - 80-е годы с подачи партийных начальников).

Знакомый с историей читатель легко сам продолжит наш невеселый список.

Повторим главный признак: советским (большевистским) является то, чего не существовало бы в Отечестве, когда революций и переворотов 1917 года не случилось. То, чего не было в Российской империи и прочих христианских странах мира, не попавших под гнет идеологически озабоченных режимов. То, что уже ушло из нашей жизни после 1991 года, - и даже то, что пока сохраняется, в головах, привычках, некоторых обычаях, но постепенно, по мере смены поколений, также ослабляется и исчезает, утратив свои партийно-советские корни.

Наоборот, все то, что могло самостоятельно существовать отдельно от большевистской идеологии и власти, не являлось советским. Обобщенно говоря, речь идет о русском, потому что его корни в русской дореволюционной жизни. Русское само имело сложное строение: те же четыре уклада, названные Ульяновым, - как пример. Или деление империи на отдельные провинции с разными народностями, правителями и порядками (в том числе - неодинаковым законодательством). Но здесь довольно наиболее общего понятия: важно утвердить саму мысль о том, что обычная жизнь в ее основных явлениях, частях и сторонах (включая толщу жизни самого советского уклада!) не имела отношения к советскому как своей причине или своему условию. Самых общих классов русского три. Оно делилось на совсем несоветское (скажем, семья, полиция, суд, поход с друзьями на байдарке, обращение к врачу, добыча угля, хорошая книга), на несоветское по природе и/или устройству, но более или менее осовеченное с виду (те же артели, под видом комсомольских стройотрядов, знаменитая якобы комсомольская песня «Орленок» - песня уральских казаков или песня первой мировой войны «Вставай, страна огромная» - в ней «тевтонской» просто заменили на «фашистской») и на несоветское, но претерпевшее глубокое деформирующее влияние большевистских порядков (например, террор в деятельности органов государственной безопасности или запрет на немарксистские взгляды в общественных науках, или торгово-сбытовая кооперация, «Центросоюз»).

Предложенный - методологически правильный - подход позволяет преодолеть противоречия, с которых начата наша заметка. Согласно нашему подходу, нет необходимости все, существовавшее при советской власти, чернить, или, что методологически то же самое, все превозносить. Довольно правильно отделить советское от русского, и тогда русское советского времени можно искренне любить и им восхищаться, а собственно советское, большевистское - презирать и ненавидеть, не входя в противоречие ни с логикой, ни с обстоятельствами истории.

Более того, в той части, в какой власть при большевиках осуществляла задачи общего характера, она действовала как русская власть. Вот важнейшая мысль! Даже в деятельности партийных работников и чекистов очень значительная часть не несла на себе собственно большевистского, советского, марксистско-ленинского отпечатка. Проведение водопровода, преподавание математики, вытачивание деталей на станках, пахота на тракторах или стрельба на войне по противнику не становились по природе вещей советскими, хотя бы ими занимались одни только люди с партбилетами. Планы электрификации страны, схемы московского метро разрабатывались задолго до 1917 года. А посылка разведчиков за границу? А ведение иностранных дел страны? Здесь обычные для дореволюционной и современной (после 1991 года) русской жизни вещи, занимаясь которыми, даже самые искренние большевики во многом действовали как орудия русской, а не советской истории. (Тут обязательна ссылка на теорию антисистем Льва Гумилева, согласно которой антисистема - а большевистская партия, безусловно, была самой отъявленной и радикальной антисистемой, - приходя к власти, вынужденно начинает понемногу утрачивать антисистемные черты и приобретать некоторые черты обычной, положительной властвующей силы. Предположительно, серьезный переворот 1930-х годов в большевистских идеях и порядках был важным рубежом такого перерождения большевистской антисистемы в нечто более здравое и жизненное, чем троцкистско-ленинский абсурд. Сказанное не отменяет, что советский режим, пользуясь понятиями политологии Аристотеля, был олигархией партийной номенклатуры, которая при Джугашвили подавлялась его личной тиранией, опиравшейся на советский охлос, а при Хрущеве и Брежневе вылезла обратно на первые роли.)

Другое дело, что советская власть всегда представляла обычные, нимало не советские вещи именно что советскими: как если бы без постоянно возрастающей роли КПСС вода не бежала по трубам и дети не рождались. Устное народное творчество советского времени, тоже совсем не советское, не упустило съязвить: «Спасибо товарищу Брежневу, что солнышко светит по-прежнему!» (В точном научном значении слова антисоветское и антисоветчики - также явления собственно советской природы: их не существовало бы в обществе без большевиков и советской власти.)

Современные коммунисты продолжают ту же линию: полюбили Православную церковь, стали вдруг русскими патриотами, а осуждение и отвержение коммунистического, советского называют русофобией. Не удивительно: если вычесть русское, у коммунистов остается набросанный кратко выше список собственно советского (чисто советского, большевистского по происхождению), которым не удалось бы похвалиться даже самым бесстыжим лжецам. Но в том-то и дело, что собственно советское (большевистское) - как раз то, чего не существовало до и без советской власти. А то, что существовало до и без нее, - обычная русская жизнь, на которую у коммунистов нет никаких прав. Понятно, что у них совершенно неосновательные притязания, построенные на ложном отождествлении всего существовавшего при советской власти с советским.

Никуда не годится, впрочем, и основанное на том же ложном отождествлении тотальное очернение советского времени, свойственное противоположному коммунистам полюсу идейного спектра, либеральному. Да, советское (большевистское) было ужасным и отвратительным. Но все прочее - вся остальная жизнь той поры, в мере, в какой она не была глубоко повреждена советским, - было прекрасной русской жизнью. Люди влюблялись, строили семьи, заводили и воспитывали детей, ездили на дачу на шашлыки, ходили в походы, трудились на фабриках, заводах, в НИИ и КБ, в городе и на селе, писали великие книги и пели чудесные песни.

Обычная жизнь была бы много полнее и значительно легче, она не была бы столь трагичной, не случись революция, не захвати силой власть международная банда одержимых ненавистью ко всему родному и дорогому негодяев, осуществивших геноцид русского народа. Но существование такой банды у власти даже в течение 70 лет - не основание возлагать на русский народ, называя его, как и большевики, советским, ответственность за злодеяния большевиков и, по сути, усматривать в русском, посредством ложного отождествления его с советским, источник самого большевизма.

Занятно, что в последнем пункте либералы смыкаются с красными. Удивительная смычка остро враждебных друг другу сил - не наилучшее ли свидетельство ложности самого их единого подхода к оценке советского времени в русской истории? Нет необходимости любить или защищать советское, большевистское, чтобы любить и защищать: кому - свою молодость, кому - трагическую и великую историю своего народа между 1917 и 1991 годами.