Отмена конца истории. Спецоперация России на Украине сломала либеральный мировой порядок

Февраль 2022 года ознаменовал собой завершение масштабного исторического эксперимента, целью которого была проверка следующей гипотезы. Россию возможно включить в международный порядок, волюнтаристски созданный без ее участия ведущими западными державами, но подразумевающий определенное пространство для ее развития в рамках установленных лидерами нового дивного мира правил игры. Результат отрицательный.

Ни тяга к Западу как к приоритетному (а по ощущениям - и превосходящему) партнеру, ни резкое отмежевание от него не являются чем-то новым в русской истории. Споры о том, Европа ли наша страна или нет, ведутся отечественными интеллектуалами не первое столетие, следуя раз за разом по схожей траектории. Период конца ХХ - начала XXI веков имел, однако, важное отличие. Впервые принадлежность или непринадлежность к Европе приобрела институциональные рамки. Европа из культурно-исторического феномена превратилась в набор структур, возникших в условиях однородности холодной войны. Западной однородности. Чтобы участвовать в структурах Европы, надо соответствовать прописанным критериям, которые называются европейским выбором.

Российская Федерация попыталась сделать его в 1992 году, выйдя на международную сцену в несколько шизофреническом качестве - как правопреемник и продолжатель СССР, резко отвергающий советское наследие и идентичность. Параллельно с постсоветской Россией на мировую арену вступил только что преобразованный из сообщества Европейский союз - олицетворение и апофеоз той самой институционально оформленной Европы.

Примерно половину 30-летия после СССР Москва действительно стремилась влиться в европейский порядок, каким его создали США и их союзники. И искала способы влиться на основаниях, которые не были бы стандартными (встать в хвост очереди кандидатов в евроатлантические институты Россия никогда не была готова), но и не подразумевали бы кардинального изменения западного дизайна. Не получилось. Владимир Путин намеренно упомянул в своей речи 21 февраля давний разговор с Биллом Клинтоном, возможно ли вступление России в НАТО. И фактически отрицательную реакцию. Досада от того, что вариант России в НАТО допускался тогда Москвой, но был отклонен западным клубом, оставила след в российском политическом сознании.

Мог ли Запад повести себя иначе? Теоретически - да. Если бы постарался соорудить новое устройство с вовлечением России и остальных постсоветских стран вместо того, чтобы механически распространять вширь собственные институты холодной войны. Но практически другое поведение Запада трудно себе представить. Расстановка сил 20-25 лет назад, степень идейно-политического доминирования Соединенных Штатов и их союзников на международной арене не предполагали отступления от существующих схем ради учета интересов поверженного противника.

Могла ли иначе повести себя Россия, смирившись с подчиненной ролью и начав благоустройство ниши, отведенной в рамках западоцентричного порядка? Вопрос сложный. Сторонники идеи, что России имманентно присуща потребность в великодержавности, считают: возрождение полноценной мощи и стремления к эксклюзивному значению было неизбежно. Рискнем предположить, что у России того времени был потенциал привыкнуть к статусу не ведущего элемента некоей системы. Но, чтобы так произошло, требовалась твердая уверенность: система - мощна, прочна и долгосрочна. А те, кто ее контролирует, надежно держат в руках рычаги управления. Проще говоря - американская гегемония неоспорима. Но здесь-то в начале ХХI века возникли сомнения.

К 2022 году Россия была глубоко интегрирована в паутину международной политико-экономической взаимосвязанности. Однако а. Москва не удовлетворена масштабом получаемых дивидендов, б. сама мировая система в целом и ее ключевые элементы (ведущие страны) переживают упадок, в. эрозия институтов управления выглядит как не поддающаяся ремонту, поскольку в ней переплелись принципы ХХ и XXI веков, друг другу во многом противоречащие. Сочетание факторов стало основанием для вывода: резкие действия, направленные на прекращение инерции прежнего устройства, дадут преимущество при создании его новой версии.

Той, в которой Россия уже не будет связана условностями, вытекающими из желания принадлежать западному сообществу. А само сообщество перестанет быть доминирующим на мировой арене.

Специальная военная операция на Украине отменила (а если использовать модное слово конституционного референдума-2020, то обнулила) 30 лет постсоветского развития (транзита, как было принято говорить лет 15 назад). И в плане многочисленных уступок, сделанных за прошедшие годы. И в большей части достижений, в том числе бытовых, обретенных в рамках той самой западоцентричной системы. Россия как будто вернулась к развилке, которую прошла на рубеже 1980-х и 1990-х годов, чтобы выбрать другую дорогу. Бурная интеллектуальная дискуссия перестроечного времени о пути в будущее, не доведенная тогда до конца из-за распада СССР, кажется, получает шанс возобновиться и увенчаться-таки неким выводом. События начала 1990-х привели, кстати, к тому, что никакого выбора в итоге сделано не было. Просто исторический поток подхватил и понес.

Но та незавершенная дискуссия лишь отчасти состояла из спора, что конкретно делать. Прежде всего она заключалась в попытках разобраться, «от какого наследства мы отказываемся» - цитатой из Ленина охотно оперировали участники обсуждений периода гласности. Совершив круг, мы снова в той же точке.

Пространная речь президента России 21 февраля 2022 года, с которой началось головокружительное развитие событий, - расчет не только с постсоветским временем. А обращение к судьбе страны на протяжении всего ХХ века. Историческим лейтмотивом стали незаконные и безрассудные, с точки зрения оратора, действия коммунистических властей, начиная с Владимира Ленина и заканчивая последним составом советского руководства, которое потеряло страну. Квинтэссенцией подхода, если опираться на выступление Путина, служит применение к соседней стране одновременно двух понятий - декоммунизации («Мы готовы показать вам, что значит для Украины настоящая декоммунизация») и денацификации. То есть переплелись отсылки к двум самым трагическим для нашей страны потрясениям прошлого столетия, и происходящее можно трактовать как желание подвести черту под тем временем. Черту, которую не удалось подвести 30 лет назад, когда странники выбрали не то направление от исторической развилки. Современное российское руководство твердо намерено исправить ошибку. И оно, вопреки уверенности многих наблюдателей, не скучает по Советскому Союзу, кажется, скорее считая путь от Ленина до Горбачева аномалией русской жизни. («Из базовых, формально юридических основ, на которых была построена вся наша государственность, не были своевременно вычищены одиозные, утопичные, навеянные революцией, но абсолютно разрушительные для любой нормальной страны фантазии». Из обращения президента России 21 февраля.)

Новейшая политическая история мира началась 36 лет назад, 25 февраля 1986-го, когда генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев в докладе на XXVII съезде партии впервые употребил словосочетание «новое политическое мышление». Через полтора года концепция была подробно изложена в книге «Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира». Главное: отказ от классовых ценностей в пользу общечеловеческих, предложение прекратить противостояние и раздел мира на блоки, решение конфликтов не военным, а политическим путем, то есть построение международных отношений на основе баланса интересов и взаимной выгоды, а не соотношения сил.

Горбачев предвосхитил Фрэнсиса Фукуяму и устранил военно-политическое препятствие для глобализации. Прямым следствием нового политического мышления стал быстрый крах социалистического лагеря, а затем и Советского Союза. И установление либерального мирового порядка, который по-своему, а главное - без участия Москвы, - переосмыслил горбачевские принципы. Но импульс для нашей страны, данный в перестройку, сохранялся очень долго - в виде упомянутых выше попыток встроиться в западноцентричный мир. Три с половиной десятилетия спустя Россия совершила резкий и необратимый поступок, чтобы покончить с инерцией.

Россия сразу столкнулась с тем, что степень ее включенности в мир, иначе говоря, зависимости от внешних контрагентов, даже больше, чем казалось. И почти моментальный обрыв связей влечет за собой лавинообразные изменения. Но аналогичный опыт переживает и весь мир. Попытка исключить из международного обихода крупнейшую страну планеты бьет по всем сферам жизнедеятельности человечества, хотя скромная доля России в мировой экономике, казалось бы, не обещала цунами. Однако не экономикой единой.

Отменяя глобализацию для себя, Россия тем самым вносит решающий вклад в ее отмену для всех.

Москва сделала очень крупную ставку. Успешно выйти из коллизии Россия может, если нынешний кризис реально станет концом прежнего мирового устройства. Иными словами: чтобы не Россию вытолкнули из общей системы, а система просто перестала существовать. И начала формироваться другая - на условиях, совсем не таких, как в предшествующие три с лишним десятилетия. Здесь тоже звучит эхо предыдущего перелома. СССР, несмотря на внутренние проблемы, почти до самого конца оставался одной из (двух) структурообразующих опор мировой политики. Государство-правопреемник прежний статус утратило, и попытки к нему вернуться результатов не дали. То есть восстановление потенциала и возвращение на позиции одной из ведущих мировых держав (и то, и другое произошло) не сделали Россию системной опорой международного порядка. Единственным шансом добиться желаемого оказался слом нового дивного мира.

Кроме прочего февраль 2022 года означает начало масштабного по замыслу эксперимента. Россия предпринимает усилия с целью развернуть ход политического развития назад, вернуть старое политическое мышление (можно назвать его традиционным) себе и всему миру. Его принципы противоположны объявленным принципам нового: ценностный плюрализм (вместо универсальности), опора на баланс сил (а не интересов), наконец, классический военный конфликт как способ решения проблем, если другие не работают. Указанные постулаты действовали на протяжении большей части человеческой истории. Но за 30 лет все успели так увериться в наступлении вечного мира после конца истории по Фрэнсису Фукуяме, что разворот вызывает глубокий шок.

Подчеркнем: не специальная операция-2022 спровоцировала кризис мироустройства. Он зародился давно и был вызван жестким нежеланием лидеров либерального порядка поступаться привилегиями, обретенными по результатам холодной войны. Но фаза обвала началась 24 февраля. И возвращения обратно нет ни для России, ни для всех остальных. А полное осознание последствий наступит далеко не сразу.

В очередной (кажется, четвертый) раз за сто с небольшим лет наша страна самоотверженно берет на себя роль (и груз) главного агента глобальных перемен. Не надоело? «Но мы, можно сказать, некоторым образом - народ исключительный. Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок. Наставление, которое мы призваны преподать, конечно, не будет потеряно; но кто может сказать, когда мы обретем себя среди человечества и сколько бед суждено нам испытать, прежде чем исполнится наше предназначение?» (Петр Чаадаев. «Философическое письмо» // Журнал «Телескоп», 1836 год).