Подвал Ипатьевского дома

103-я годовщина расстрела царской семьи в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге подняла новую волну ожесточенных дискуссий в русском сегменте Интернета. Так бывает каждый раз, когда общество вспоминает о травмах, полученных в результате колоссальных потрясений XX века. Политический класс - а в условиях отсутствия реальной внутренней политики к нему стоит отнести даже активистов сетевых баталий - четко делится на два лагеря, красных и белых. Разлом может проходить по компаниям друзей и даже по семьям: у кого-то прадедушку расстреляли чекисты, у кого-то прабабушку изнасиловали семеновцы. Сторонников примирения и компромисса в разы меньше, и их, как правило, никто не слушает.

Но ни обсуждение исторического значения Февраля и Октября, ни выяснения, кто был прав и виноват в событиях Гражданской войны, не достигают столь яростного накала, как споры о гибели царской семьи в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Тут никакой компромисс не возможен в принципе: для одних налицо справедливое возмездие Николашке Кровавому, убивавшему и мучившему народ, для других - сатанинская расправа над Помазанником Божьим, пожертвовавшим собой ради спасения России. Позиционная война между сторонниками обеих точек зрения обречена длиться вечно: хотя современников тех давних событий уже почти не осталось, их внуки и правнуки продолжают до хрипоты ругаться на просторах Интернета. В лучшем случае они готовы признать, что мы из разных миров и не сможем понять друг друга.

И здесь, пожалуй, самое странное. Потому что если глобальные события - войну или революцию - действительно можно рассматривать с разных точек зрения, то массовое убийство, совершенное без суда и следствия, казалось бы, очень трудно интерпретировать иначе, как чудовищное преступление. Простой пример - осенью 2010 года в станице Кущевской были зверски убиты 12 человек, семья местного фермера и их гости, включая четверых детей. Несколько лет российское общество не могло прийти в себя от шока, вызванного убийством. А теперь попробуйте представить себе, что кто-то - и не отдельно взятый фрик, а миллионы взрослых образованных людей - начнут с пеной у рта доказывать, что убийцы были правы, поскольку восстанавливали социальную справедливость, а жертвы сами виноваты и получили по заслугам.

Скажете, что невозможно? Но именно так и происходит с массовым убийством в подвале дома Ипатьева в 1918 году. Множество наших соотечественников готовы оправдать - и оправдывают - убийц, а их жертв обвиняют во всех смертных грехах. И их позиции должно быть какое-то объяснение.

Спектр претензий, которые оправдывающие убийство предъявляют Николаю II, удивительно широк: от кровавого воскресенья до отстрела ворон и кошек (для котиколюбивого российского интернет-сообщества последнее играет едва ли не решающую роль). Можно опровергать претензии по пунктам - например, кровавое воскресенье, как убедительно пишет историк Федор Гайда, было провокацией оппозиции, направленной на дискредитацию режима, а документальных свидетельств того, что царь охотился на кошек, вообще не существует - если не считать единственной записи в дневнике, которая с большой степенью вероятности относится к дикой лесной кошке или рыси. Но гораздо важнее для понимания проблемы, что последнему российскому императору вменяют в вину два противоположных преступления: жестокость в подавлении революционных выступлений, с одной стороны, и слабость и нерешительность в управлении государством - с другой.

Нет смысла заниматься сравнительным анализом числа смертных казней в годы правления Николая II и, скажем, в вегетарианском 1962 году при Никите Хрущеве (спойлер - в 1962-м их было в разы больше). Дело в навязываемой обществу альтернативе: либо ты кровавый тиран и деспот, бестрепетно бросающий жизни своих подданных под асфальтоукладчик государства, либо слабый, вечно колеблющийся правитель, упускающий из рук рычаги управления огромной машиной, идущей вразнос и уничтожающей все вокруг. Как говорилось в старом анекдоте, вы уж определитесь - туда или сюда.

Но Николай II не был ни деспотом, ни тряпкой. Он был всего лишь очень порядочным человеком, в котором не было ничего от макиавеллевского Государя. Находиться на вершине пирамиды власти для него было мучительно хотя бы потому, что как человек глубоко верующий он понимал: за принятые решения придется держать ответ на последнем Суде. Но и отказываться от ответственности, которая легла на его плечи в момент коронации, тоже было не по-христиански. С другой стороны, когда змеиное кольцо интриг и многоуровневых заговоров вокруг императора стянулось так туго, что разорвать его можно было только большой кровью, он предпочел отступиться и не стал любыми средствами защищать власть и жизнь. И его поведение тоже было очень по-христиански, хотя, наверное, с точки зрения нынешнего интеллектуала-агностика, совсем неправильно.

Получается, что именно позиция Николая II вызывает наибольшее озлобление тех, кто оправдывает преступление, совершенное в подвале Ипатьевского дома 103 года назад. Можно даже предположить, что если бы император разгромил заговор генералов и железной рукой подавил восстание в Петрограде, у него нашлось бы куда больше защитников. Вряд ли случайно, что многие из его ненавистников глубоко уважают Иосифа Сталина, являющего собой пример несгибаемой политической воли и одновременно почти нечеловеческой жестокости.

Можно возразить, что мягкость Николая II погубила империю, а Сталин, напротив, собрал расползавшиеся имперские провинции и выковал из них могучее государство. И здесь будет своя - пусть и очень неприятная - правда, хотя, конечно же, если бы не вышеупомянутый заговор и революционные настроения в обществе, империя не только не развалилась бы, но и приросла бы новыми территориями. Однако согласимся, что история сослагательного наклонения не терпит.

Тут-то мы и подходим к самому главному вопросу: а что, собственно, для нас важнее? Преданность государственным интересам - или верность моральным принципам? Служение имперскому Молоху - или спасение своей бессмертной души? Сверхчеловеческая способность пожертвовать миллионами для высших, непостижимых для серой массы целей - или готовность пойти на крест самому?

От ответа зависит отношение к тому событию, которое произошло 103 года назад в подвале Ипатьевского дома. И он для каждого будет свой, универсального не существует. Но если вы искренне верите в то, что справедливость для всех может быть куплена ценой убийства 11 человек, включая женщин и детей, - у меня для вас плохие новости.