Неизвестный солдат

История о том, как обычный воронежский полицейский задержал машину, в которой перевозили центнер героина, прогремела на всю страну. И центнер - уж очень много, и главное - парень-то наш отказался от серьезной взятки и машину ту не пропустил. До него она с юга беспрепятственно проехала несколько регионов.

Нам бы порадоваться да воспеть доблестного и стойкого человека, тем более что действительность мало дает поводов к воспеванию добродетелей, но не тут-то было. Начальник главного управления МВД по региону Александр Сысоев сразу заявил: имя полицейского названо не будет - в целях его же безопасности. Чуть позже то же сказал и начальник управления ГИБДД Владимир Верзилин, сообщив, однако, массу подробностей: что живет тот офицер скромно, в маленькой квартире с двумя детьми. Еще он поведал, что преступники предлагали постовому 4 млн рублей и ту иномарку, на которой везли наркотики, но тот отказался.

И вот что получается: человек - настоящий, подлинный герой, а имя его назвать нельзя, потому что в своем государстве, в том самом, которому он служит верой и правдой, защитить его никто не может. Нет никакой гарантии, что наркомафия, лишенная благодаря его бдительности дохода в 145 млн рублей, ему не отомстит. В чем откровенно, как будто речь идет о чем-то само собой разумеющемся, признаются генерал и полковник - наделенные не только высокими званиями, но и широкими полномочиями.

Они, надо полагать, знают, о чем говорят. В самом деле, не приставишь же к полицейскому круглосуточную охрану. Да и не гоже, чтобы полицейские охраняли полицейских, у них других забот хватает. А по-другому - никак. Вот и построили мы общество, в котором публике прекрасно известны имена-клички воров в законе и прочих, как теперь принято выражаться, криминальных авторитетов, а фамилию честного полицейского называть нельзя - чтоб его не убили.

Зато в какой-нибудь бездуховной Америке или растленной Европе имя героя стало бы известно тут же. Политики стремились бы с ним сфотографироваться, а газеты и телевидение выстроились бы в очередь, чтобы написать репортаж и взять интервью.

Впрочем, может, и хорошо, что у нас не так. Ну вот представьте, берут у него телевизионное интервью и спрашивают: почему вы отказались брать четыре миллиона и иномарку, ведь у вас такие маленькие доходы? Офицер начнет отвечать про закон, про долг, про честь. Да его ж не поймут - ни спрашивающие, ни значительная часть публики.