Личные мотивы грузинской истории

Полиция использовала водометы, чтобы отогнать протестующих от входа в парламент Грузии вечером 25 ноября.

На сей раз митинги в Тбилиси начались 14 ноября - после того как грузинский парламент не принял поправки к Конституции, чтобы страна могла перейти со смешанной системы выборов парламента на пропорциональную. В митингах обвиняют Михаила Саакашвили. А там, черт его знает, может, у них темперамент такой, у грузин.

В моей жизни постоянно выскакивали, что называется, из кустов, грузины. Летом 1961 года я сидел молодым поэтом на вокзальной площади в Адлере и очень хотел есть, можно даже без преувеличения сказать - хотел жрать.

Ко мне воистину вышел тогда из пыльных субтропических кустов среднего возраста жулик в кепке-аэродроме, назвался Шалвой Анисовичем и повел меня кормить. В столовке он сидел напротив меня, пил лимонад и приговаривал: «Ай-яй-яй, такой молодой и такой голодный...» «Ай-яй-яй!»

Через час грузовичок (Шалва сидел рядом с шофером, мы - несколько русских парней, его добыча, - в кузове) весело вилял вместе с дорогой в чай-совхоз, куда я нанялся работать, подписав у Шалвы какие-то бумаги.

Через несколько суток я сбежал оттуда пешком по Военно-Грузинской дороге. И, представьте, меня преследовали на том же самом грузинском грузовике с участием злых карабахских собак. Внизу в ущельях шумели невидимые потоки.

Почему сбежал? Там была райская земля с адским солнцем. Работа оказалась невыносимо тяжелой, нам приходилось выкорчевывать пни, освобождая место для чайной плантации, а не красиво в фартуках выращивать чай. Зато я сейчас знаю, на какой прекрасной земле поместился горнолыжный курорт...

В моей московской юности в начале 70-х откуда ни возьмись появилась целая команда молодых грузинских аристократов-нейрохирургов. Олег Чиковани, Ванечка Дадиани - золотая грузинская молодежь училась в Москве, и мы проводили вместе время, как его проводит молодежь везде и всегда, - выпивали, гуляли, смеялись, ходили в кино и на танцы. Олег на несколько лет сделался моим лучшим другом и наблюдал вблизи мой развивающийся роман с чужой женой Еленой.

В 1974 году в жарком городе Сочи. Жили уже не с чужой, а с моей женой Еленой в гостинице «Жемчужина», а номер нам достал самый авторитетный бизнесмен того времени - Тофик Алиев (не грузин, но, как выяснилось уже в последнее время, один из первых авторитетов в СССР).

Сочи был тогда настоящей столицей Грузии, куда взгляд ни кинь - везде грузины. Помню наши поездки в горы, кострища, чудовищно огромные шашлыки, запах горящего мяса и лука и как грузины пытались споить меня - русского мужа красавицы. Горжусь тем, что им ни разу не удалось споить меня, мой в ту пору железный организм победил все их усилия.

Годы шли, через восемь лет, в 1992-м, грузины стреляли по мне в Абхазии артиллерийскими залпами на горе Верещагина. Я был на стороне абхазов. Почему? Да потому, потому что они хотели вернуть абхазов в Грузинскую империю, а сами абхазы не хотели возвращаться.

А дальше? А дальше вот я их в Гальском районе Абхазии наблюдал уже в сентябре - 2019 года.

Там, в Гальском районе, грузины называются мегрелами. Их там подавляющее большинство, узнаете сколько, ахнете - 98,21% населения Гальского района. Около 30 тысяч. А всего их неизвестно сколько, говорят, до 80 тысяч. Самым известным в мире мегрелом (или мингрелом - такой вариант правописания также допускается) был Лаврентий Павлович Берия.

Многие из гальских мегрелов утверждают, впрочем, что они этнические абхазы, которых когда-то записали в грузины, и что, мол, они хотят вернуть свои исконные фамилии и свою национальность. Поди знай, правда ли или нет, может, мегрелы лишь руководствуются конъюнктурными соображениями?

Глава администрации Гальского района по имени Темур тоже, по-моему, мегрел, но находится на своем месте, поскольку воевал в спецназе за абхазскую независимость - и воевал храбро и круто.

Он нам говорил, что с мегрелами ни фига не поделаешь, что их и могила не исправит - слушают все грузинское радио, смотрят грузинское телевидение, потому взгляд на происходящее в Абхазии у них грузинский. Говорят они на языке картвельской языковой группы. Диковатые немного, вроде недавно в Гальском районе русскую семью убили, впрочем, фамилии убитых и обстоятельств убийства не знаю.

На площади у здания администрации танцевал лезгинку ансамбль подростков, лихо и самоотверженно. Дети на абхазских детей не похожи, но вылитые молодые грузины.

Собаки, гаже которых я никогда не видывал за всю мою жизнь, худые и больные, наблюдали за ансамблем.

В высокой эвкалиптовой роще у здания администрации сидела, судя по их черным нарядам, группа вдов, собрание у них, что ли, было. Вряд ли они были абхазские вдовы.

А через несколько дней, обозревая в Кодорском ущелье, в его части, закрытой для публики, высоко в горах разбитую нашими танками казарму НАТО, построенную натовцами для грузин, видели мы и пустые деревни сванов и даже поднялись в их (на скале) часовню, где обнаружили пыльные брошюры об Иисусе Христе на грузинском языке. Часовня была полутемная, одна бойница соединяла часовню с белым светом. Но для встречи с Богом зачем больше?

Сваны ушли в один день или в одну ночь. Все оставили, только животных своих увели.

Куда ушли?

Да в Грузию и ушли.

Айва у домов созрела, на айвовых деревьях урожай некому собирать. Двери даже не закрыли, кое-где заходишь - постели даже застелены.

Сваны считают себя грузинами. И грузины считают сванов грузинами, ибо сваны - наиболее боеспособная часть грузинской армии. О сванах писал еще древний грек Страбон. Сколько их, сванов, никто не знает, одни источники называют 18 тысяч, другие - 30 тысяч.

Договариваются источники и до 70 тысяч.

Сванов, покинувших родину, Верхнюю Сванетию, жалеть не стоит, у них и в XXI веке так и остался обычай иметь рабов в хозяйстве. Особенно престижно было иметь русских рабов.

Выбираясь из Кодорского ущелья, проголодавшись, мы попали к одинокому свану. Он не скрываясь говорил, что ездит к сыну в Тбилиси. «Когда наша армия ушла, ушли и сваны. Я тут один остался», - говорит он спокойненько, под нашей армией имея в виду грузинскую армию.

Я все боялся, что он нас отравит своим вином или сыром, но нет, не отравил. Еще он охотится прямо с балкона своего дома. Дом большой, раньше был школой. В дом к себе он нас не пустил. В саду стояли ульи, штук 40, может. Окрашенные голубым.