Четыре с половиной условия для Европы

После прослушивания многочисленных заявлений европейских политиков, из которых наиболее выдающимся стал рассказ Жозепа Борреля о том, что Европейский союз - сад, куда не следует пускать чумазых туземцев, которых специально обученные садовники для начала должны причесать на европейский манер, у многих из нас в голове вертится один и тот же вопрос: есть ли шанс для Европы вернуть себе статус самостоятельного субъекта мировой политики, вырвавшись из-под контроля Вашингтона, становящегося все более циничным и откровенным?

Ведь значительная часть российской политической и экономической элиты, экспертного сообщества выросла с надеждой на российско-европейское, а если разобраться - российско-германское, партнерство. И теперь, наблюдая за карнавалом безумия в Европе, а особенно за его германским вариантом, который кажется более безумным от неожиданно быстрой и политической, и нравственной деградации германской элиты, мы впадаем в некий ступор.

Для начала заметим, что подобные иллюзии для России были характерны всегда: и перед Первой мировой войной (напомним Бьёркское соглашение 1905 года), и перед Февральской революцией (когда казалось, вот-вот - и наступит сепаратный мир), и в начале 1930-х, когда Гитлер уже маячил на горизонте, а договора Молотова-Риббентропа и в помине не было. И Михаил Горбачев надеялся на твердую немецкую руку помощи, и Борис Ельцин, грезивший великой европейской тройкой. Сейчас, вероятно, впервые у нас начинают возникать обоснованные сомнения в том, что проевропейская линия правильная и что Европа в принципе может быть надежным партнером.

Но на вопрос, способна ли Европа стать самостоятельным субъектом, стоит все же ответить утвердительно. Правда, нужно соблюсти четыре с половиной условия.

Первое. Европа должна преодолеть управленческую многосубъектность. Не должно быть ситуации, когда источник суверенитета неясен, а поэтому пока он побудет в Вашингтоне, чтобы не потерялся. Не только России, но и всему миру необходимо четко понимать, с кем мы в Европе будем иметь дело, договариваться и т.п. Нет, конечно, мы можем допустить, что Евросоюз превратится в некое подобие конфедеративной империи, в полноценный суверенный субъект. Хотя представить империю в условиях почти полного контроля над общеевропейскими структурами со стороны США сложно. Но в современном мире ничего исключать нельзя.

Второе. Пространство того, что будет рассматриваться как Европа (и оно почти наверняка будет очень отличаться от актуальной ныне Европы), должно иметь высокий уровень военно-силовой защищенности, чтобы прецеденты, подобные взрыву ниток «Северного потока», не повторялись. А значит, надо создать не просто игрушечную европейскую армию для полицейских по сути своей операций против мигрантов в Средиземноморье. Европе или ее стране - ядру геоэкономической системы - нужна полноценная армия, способная вести активные боевые действия как минимум на одном театре военных действий и осуществлять полицейские операции в зоне постоянной нестабильности - в Средиземноморье. Но защищенность потребует создания масштабных сил внутренней безопасности, которые бы купировали внутренний взрывной потенциал, которого за последние годы накопилось изрядно и, думается, накопится не меньше.

Третье. Относительная финансовая защищенность. Похоже, фактор приобретает для современной Европы абсолютно критический характер. Проблемы в финансах есть у всех, в том числе у таких стран, как Китай и Индия. Россия избегает пока той же ситуации только потому, что ее выключили санкциями из глобальных финансов. Но настолько тяжелых проблем с финансовой системой, как в странах Европы, относительно недавно считавшихся эталоном финансовой стабильности, нет практически нигде в мире. Фактически мы видим полную финансово-инвестиционную несуверенность современной Европы. И здесь вероятность успеха сильно ниже 50%. 

Четвертое. В Европе должны появиться политики, опирающиеся на значимые общественные группы в своей стране. А не политики - продукты глобальных тусовок вроде Анналены Бербок, Дональда Туска или Урсулы фон дер Ляйен.

Но последний момент представляется реальным: хотя глобалистам и удалось выхолостить европейскую политику до состояния, когда Эммануэль Макрон смотрится политическим гигантом, как раз пустота и разбалансированность европейской политики могут позволить даже относительно слабому, но харизматичному популисту, вокруг которого концентрируется небольшая, но упертая политически и мотивированная идеологически группа активистов, например, прошедших войну на Украине в стане бандеровцев, стать политическим лидером. С которым будут стремиться договариваться и те, кто представляет мир так называемых демократий, и те, кто ему оппонирует. Ну а дальше - дело техники и его коммуникационных способностей. Кстати, ничего не напоминает?

Итак, что мы получаем на выходе? Как должна выглядеть та самая Европа мечты, которая сможет играть на равных с грандами глобальной политики? А получаем мы следующее.

Относительно высоко милитаризированную империю с собственной, выделенной из глобальных финансов финансово-инвестиционной системой и вертикалью власти с населением не менее 350 млн человек в зависимости от того, где будет центр империи, ведомой политиком-харизматиком. Да, пожалуй, большая система сможет претендовать на автономность от Вашингтона.

Но есть, как говорится, нюанс.

Нам правда хочется, чтобы на наших границах возникло именно такое образование, особенно учитывая критическую потребность потенциальной империи в как можно более дешевых ресурсах, которые есть только в России? А также европейскую русофобию, которая точно никуда не денется.

Поэтому напомним о забытой нами половинке, которая сделает партнерство России и Европы вполне возможным. Она, кажется, самая простая, но на деле практически невыполнимая: Европа должна осознать, что на дворе не XIX век и даже не начало XX столетия. И что не стоит навязывать окружающим народам собственные ценности в духе так любимого европейцами колониализма, проявлением которого, очевидно, был словесный эксцесс Жозепа Борреля, когда-то борца с франкистской диктатурой.

Но здесь возникают большие сомнения при взгляде на то, как быстро и легко европейские элиты усвоили и русофобию, и национализм, добившись - что стоит признать - в сравнительно быстрые сроки подавления оппозиции внутри европейских стран. Есть ли смысл европейским элитам отказываться от колониального тоталитаризма, ставшего основой политики Евросоюза? Особенно учитывая, как быстро привычный нам социокультурный и политический колониализм Запада в отношении России дополняется в Европе нескрываемым колониализмом экономическим - жизненной потребностью получить доступ к российским ресурсам, желательно даром.

Сможет ли будущая Европа быть геополитически уважительной по отношению к России? Вот главный и очень большой вопрос. Из которого вытекает следующий: стоит ли нам так уж подталкивать Европу к геополитической самостоятельности? Может, лучше, прагматичнее и безопаснее попытаться принудить США, где нет-нет да и зазвучат голоса разума, к партнерству и нормальному состоянию взаимного сдерживания и нормальной для наших стран холодной войне?

Коллективный Запад, как честно говорил Збигнев Бжезинский, стремился строить постглобальный мир против России, но предполагается, что построен он будет за счет России и на обломках России. Давайте подумаем, как предложить хотя бы части западных элит (не говоря уже про элиты условного Востока) вариант построения постглобального мира за счет Европы и на обломках Европы. Чем не вариант?

В конечном счете Запад, если отбросить сантименты про толерантность и мультикультурность, - мир капитала, который пойдет на любое преступление, продавая нам веревочку, на которой мы планируем его повесить. Или что-то другое в том же духе.