Воронежский историк Станислав Хатунцев: Балканы 1900-1914 годов - котел мировой войны

Первая мировая, или же Великая война, как ее называли в России до октябрьской революции, завязалась на Балканах. Там, в Сараево, был убит наследник австрийского престола, что стало формальным поводом к ней. Там открылся первый ее фронт, и там же прозвучали первые ее выстрелы. Но мало кто помимо историков знает, что и развязка всемирной драмы тоже началась на Балканах: именно здесь был разрублен Гордиев узел затянувшейся бойни.

Детонатором конфликта, втянувшего в себя чуть ли не весь тогдашний мир, были противоречия между Сербским королевством и Австро-Венгрией, империей Габсбургов.

Нужно сказать, что почти целое столетие в Сербии за власть над страной соперничали две династии, сложившиеся в ходе национально-освободительной борьбы: Обреновичи и Карагеоргиевичи.

С 1858-го до 1903 года на троне были Обреновичи, которые после Берлинского конгресса-1878 придерживались проавстрийской ориентации. И король Александр, и, главное, его жена Драга вызывали в Сербии почти всеобщую ненависть. Вместе с тем внешнюю поддержку они в начале прошлого столетия тоже утратили: королевскую чету перестали принимать при дворе не только в русском Петербурге, но и в австрийской Вене.

В Белграде произошел военный переворот. Молодые офицеры, сторонники Карагеоргиевичей из организации «Объединение или смерть!», ворвались во дворец и убили короля с королевой. Они же возвели на престол представителя конкурирующей династии, имевшего репутацию друга России и очень популярного в народе короля Петра.

В руководстве страной возобладали радикалы - сторонники объединения южнославянских народов под скипетром сербской монархии. Таким образом, Белград превратился в кость в горле Вены и ее главного союзника Берлина, вынашивавших широкие планы экспансии на Балканах и на Ближнем Востоке. Для образования единого австро-германского гроссраума, сферы влияния от Северного моря до Персидского залива, в него должна была быть включена Сербия, обеспечивавшая коммуникационную связность ареала.

Но Белград перешел к активной внешней политике, прежде всего по отношению к Османской империи, имевшей достаточно обширные владения на Балканах. Русская дипломатия крепко помогла созданию направленного против Турции союза Сербии, Болгарии, Греции и Черногории. В Первой Балканской войне, длившейся с октября 1912-го по июнь 1913 года, он одержал блестящую победу над дряхлеющими османами.

Однако после нее между союзниками возник спор: каким образом поделить отбитые у Турции земли. Камнем преткновения была Македония, ее хотели получить и Сербия, и Греция, и Болгария. Последняя делиться ни с кем не хотела, и 29 июня 1913 года болгарские войска напали на сербские и греческие позиции. Однако победы стали одерживать не они, а их противники, поддержанные Черногорией. Кроме того, с востока по Болгарии ударила воспрянувшая духом турецкая армия, а с севера к ее врагам присоединилась Румыния, имевшая к своей соседке территориальные притязания. Через месяц Болгария капитулировала. Большая часть спорных земель досталась Сербии (Вардарская, или Северная Македония) и Греции (Эгейская, или Южная Македония). Софии по итогам Второй Балканской войны пришлось довольствоваться Пиринской Македонией.

Так на Балканах возник второй серьезный конфликт - между Болгарией и Сербией. Отметим, что еще в 1885 году состоялась короткая сербо-болгарская война. Начал ее подстрекаемый Австро-Венгрией король Милан Обренович. Он попытался обмануть сербскую армию, но сербы с братскими болгарами воевать категорически не хотели, и авантюра Милана провалилась. Однако осадок от нее у Софии остался и, естественно, наложился на обиду по поводу Македонии, которую она до сих пор считает частью своего национального очага.

Австро-Венгрия опасалась усиления Сербии, которая после поражения Турции и Болгарии в двух Балканских войнах стала сильнейшей державой региона. Дело в том, что в империи Габсбургов проживало большое количество сербов. Опасаясь отделения Воеводины, а также Боснии и Герцеговины, где их было много, а затем других областей, в которых преобладало югославянское население в целом, правительство Австро-Венгрии хотело разгромить Сербию.

Но Белград и сам радикализировался. Победы сразу в двух войнах и резкое усиление государства вызвали большой национальный подъем, даже национальную эйфорию. В конце 1913 года Сербия оккупировала часть образованной по результатам Балканских войн Албании. Начался Албанский кризис, который завершился выводом сербских войск из государства. Одновременно под покровительством контрразведки Сербии в армии сформировалась монархическая группировка «Черная рука». Ее основатели участвовали в убийстве четы Обреновичей 11 июня 1903 года. Возникла и «Млада Босна» - сербско-боснийская организация революционеров-республиканцев, боровшихся за присоединение к Сербии Боснии и Герцеговины. Члены «Млада Босны» поддерживали связь с сербским правительством и сотрудничали с членами «Черной руки».

Чуть ранее, в 1908 году, империя Габсбургов аннексировала Боснию и Герцеговину, которую оккупировала еще в 1878-м. Негодованию Сербии не было предела, да и многие югославяне, жившие в Австро-Венгрии, были возмущены - и прежде всего, конечно, местные сербы.

В то время дунайской монархией правил престарелый император Франц-Иосиф, родившийся еще в 1830 году и вступивший на престол в 18-летнем возрасте. Наследником же престола был эрцгерцог Франц-Фердинанд д’Эсте, очень интересная личность - не чета замшелому старику Прогулкину, как называли Франца-Иосифа чехи. Кстати говоря, за эрцгерцогом закрепилась репутация чехофила - прежде всего благодаря чешскому происхождению его жены. Однако ее семья давно онемечилась, а в чешских землях эрцгерцог доброй репутации не имел.

Франц Фердинанд осознавал, что стремление народов Австро-Венгрии по меньшей мере к национально-культурной автономии становится фактором, с которым нельзя не считаться и намеревался реформировать Австро-Венгерскую империю в сторону расширения федерализма и прав проживавших в ней народов, включая славян. Было широко распространено мнение, что Франц-Фердинанд благоволил триализму, при котором Австро-Венгрия должна была быть реорганизована путем объединения славянских земель в пределах Австро-Венгерской империи в третью корону.

Но прежде всего он хотел лишить Венгрию, жестоко угнетавшую народы, попавшие под ее власть в 1867 году, того привилегированного статуса, который она имела в империи Габсбургов. Будущий наследник трона питал глубокую неприязнь к венгерской военной и политической элите и к Венгрии как таковой [1]. Поэтому естественными союзниками эрцгерцога были национальные меньшинства Венгрии - трансильванские румыны, словаки, сербы, хорваты. В известной степени он опирался на предложенный трансильванским юристом и политиком Аурелом Поповичи проект «Соединенных Штатов Великой Австрии», предусматривавший преобразование империи в федерацию 15 автономных провинций на этнокультурной основе. Однако так далеко, как предлагал Поповичи, эрцгерцог заходить все же, видимо, не хотел. Так или иначе, с кругом близких помощников и сотрудников он разрабатывал планы широкомасштабных реформ, призванных кардинальным образом изменить структуру австро-венгерского государства, которую считал устаревшей и не соответствующей требованиям времени [2].

Возможность реализовать его планы существовала только при условии сохранения мира, что Франц Фердинанд понимал весьма хорошо. Эрцгерцог с неприязнью и недоверием относился к Германской империи во главе с династией Гогенцоллернов. В то же время его можно было в определенном смысле назвать русофилом. Симпатии к России возникли у наследника престола во время его первого визита в нашу страну в 1891-1892 годах. Он настаивал на том, что внешняя политика империи Габсбургов не должна быть враждебна России. Также не нужна ей война с Сербией, поскольку за нее вступится Российская империя, и судьба Дунайской монархии повиснет на волоске. Здесь Франц Фердинанд снова расходился во взглядах с ведущими венгерскими и множеством австрийских политиков, которые придерживались антиславянской и антирусской ориентации. Он стремился к восстановлению союза трех императоров [3] - российского, германского и австро-венгерского, который существовал в последней трети XIX века.

В 1913 году, за год до катастрофы, эрцгерцог написал пророческие строки: «Война с Россией - наш конец […] Неужели австрийский император и русский царь должны свергнуть друг друга с тронов и открыть дорогу революции?» Понимание гибельности для Австро-Венгрии с ее многочисленными внутренними противоречиями внешних конфликтов привело эрцгерцога к столкновению с влиятельным начальником генштаба императорской и королевской армии, его собственным протеже Францем Конрадом фон Гётцендорфом [4]. При Венском дворе наследник трона ощущал себя де-факто изгоем.

Таким образом, Франц Фердинанд был неугоден многим влиятельным силам как империи Габсбургов, так и ее ближайшего союзника, империи Гогенцоллернов - всем, кто не хотел федерализации Австро-Венгрии и мирного развития отношений с Россией. А противников и даже врагов последнего в политическом классе объединенной Германии и Дунайской монархии было явное большинство.

В то же время планы эрцгерцога представляли угрозу для пансербизма и для югославизма, поскольку могли сделать их нереализуемыми. Его убийца, Гаврило Принцип, в суде заявил, что предотвращение реформ, запланированных Францем Фердинандом, было одним из его важнейших мотивов.

Нельзя не сказать, что минимум трое из шести участников покушения на наследника императорского престола, в том числе и сам Принцип, были больны туберкулезом, в то время смертельным или просто неизлечимым заболеванием. Кстати, сам Франц Фердинанд также очень долго и тяжело боролся с туберкулезом.

Фактически подготовленные для акции в Сараево боевики были смертниками. Тот же Гаврило Принцип и Неделько Чабринович (он бросил в машину с эрцгерцогом гранату, но промахнулся) при попытке ареста приняли яд. Однако отравиться не получилось, их только вырвало.

День убийства эрцгерцога и его супруги Софии, 28 июня (15 июня по юлианскому календарю), - праздник Святого Вита, который в Сербии называют Видовдан. Кроме того, он день годовщины битвы на Косовом поле, крайне важной для национального сознания сербов.

Следует отметить: Принцип, по-видимому, не собирался убивать жену Франца Фердинанда, графиню Хотек. Он утверждал, что пуля, прервавшая ее жизнь, предназначалась Оскару Потиореку, наместнику Боснии и Герцеговины, который также был пассажиром в машине эрцгерцога. В самом деле, ранее «Млада Босна» планировала устранить чиновника, опору режима Габсбургов в недавно аннексированном регионе, тогда как в убийстве Софии не было решительно никакого смысла.

Курировавшая «Млада Босну» «Черная рука», члены которой фактически привели к власти тогдашнего короля Петра, естественно, обладала очень большим влиянием в государственных делах Сербии. Ей противостояла тоже тайная офицерская монархическая организация «Белая рука». Планам «Черной руки» пытались противодействовать и премьер-министр Никола Пашич, и другие белградские функционеры.

Так, посол Сербии в Вене Йован Йованович предупредил австро-венгерские власти о том, что у Белграда есть основания полагать, что существует заговор с целью убийства Франца Фердинанда в Боснии. 21 июня он встретился с министром финансов дунайской монархии Леоном Билинским и сообщил ему о рискованности путешествия эрцгерцога в Боснию. О риске было известно сербскому военному атташе в Вене, полковнику Лесанину. Билинский на основе информации Йовановича не сделал решительно ничего.

Между тем вояж наследника трона можно было отменить; если бы он не поехал в Боснию, то гарантированно остался бы жив: никакая «Черная рука» не достала бы его в Вене. Но Билинского такой ход событий ничуть не устраивал: поляк был завзятым русофобом, противником мирного развития отношений с Россией. У него были совершенно иные планы на будущее. Во время Июльского кризиса, вызванного убийством Франца Фердинанда, Билинский выступал за оказание жесткого давления на Сербию, а в начале Первой мировой намеревался издать воззвание к полякам с призывом восстать против России. Но и его планы - включить в состав империи Габсбургов польские земли, входившие в состав России, и предоставить объединенной Польше широкую автономию вплоть до создания Триединой монархии, рухнули, причем достаточно быстро.

После гибели наследника трона и его жены австро-венгерские власти санкционировали сербские погромы. В Сараево их инициировал и организовал сам Потиорек уже через несколько часов после смерти эрцгерцога. Писатель Иво Андрич назвал погром Сараевским безумием ненависти. В первый день погрома в Сараево были убиты два серба, многие из них подверглись нападению и получили ранения; было разграблено и разрушено около тысячи домов, магазинов, школ и других заведений, принадлежавших сербам.

На государственном уровне Вена выдвинула Белграду ультиматум из десяти пунктов, лишь один из которых не был безоговорочно принят последним. Но 28 июля 1914 года Австро-Венгрия объявила Сербии войну.

Началась Первая мировая.

[1] Шимов Я.В. Планы эрцгерцога Франца Фердинанда по преобразованию Австро-Венгрии: утопия или нереализованная возможность? // «Славяноведение», 2010. № 4. с. 12.

[2] Там же. с. 11.

[3] Там же. с. 18.

[4] Там же. с. 19.

Окончание следует

За что сражалась Россия? К 105-летию Великой войны