Мило Джуканович и невыученный урок истории

Массовые акции в поддержку Сербской Православной Церкви, проходящие практически ежедневно во всех городах Черногории, заставляют вспомнить историю сербо-черногорских отношений начала ХХ века. Ведь проводимый президентом Мило Джукановичем курс отнюдь не нов. Его действия укладываются в традиционную для Черногории схему, основанную на коррупции, патримониальном характере власти и желании понравиться западным хозяевам, действуя зачастую в ущерб самим себе.

Ровно такую же лицемерную политику в начале XX века проводил зять всей Европы - черногорский правитель Никола. В основе его действий часто лежали корыстные, конъюнктурные соображения.

Отметим, что в начале ХХ века основу бюджета бедной балканской страны составляли русские субсидии, причем большая их часть расходовалась абсолютно бесконтрольно и шла на удовлетворение личных нужд правителя и его окружения. Так, например, за 1880-1902 годы Черногория получила от царского правительства 37 млн рублей, из которых 15 миллионов было израсходовано двором. Именно из-за желания постоянно увеличивать дотации Никола умело поддерживал иллюзии верного российского союзника, используя связи при русском дворе: одна его дочь, Милица, была женой великого князя Петра Николаевича, а вторая, Анастасия, - женой великого князя Николая Николаевича. Неслучайно в разговоре с главой российской дипломатической миссии в Цетинье Ю.Я. Соловьевым он лицемерно поклялся в своей показной преданности: «Для меня существуют лишь приказания российского императора; мой ответ всегда одинаков: слушаюсь».

Вместе с тем амбиции Николы простирались намного шире.

29 мая 1903 года в Белграде произошел кровавый военный переворот, положивший конец правлению сербской династии Обреновичей. На престол был избран Петр Карагеоргиевич. В первые дни после путча черногорский правитель выдвинул свои претензии на сербский престол, желая занять его или самостоятельно, или посадить в Белград своего сына Мирко, который был женат на дальней родственнице семейства Обреновичей. Причем Никола не стеснялся в беседах с российским дипломатическим представителем в Цетинье А.Н. Щегловым выставлять нового сербского короля «бездарной и безвольной игрушкой в руках белградских революционеров». Для подобного заявления он имел некоторые основания: Петр Карагеоргиевич был его зятем. Жена Петра и дочь Николы Зорка умерла в 1890 году, оставив после себя троих детей - Георгия, Александра, будущего короля Югославии, и дочь Елену, которая стала супругой великого князя Иоанна Константиновича Романова. Однако сбыться мечтам Николы было не суждено. Вступление на сербский престол представителя черногорской династии могло разрушить весь существующий на Балканах политический порядок и поэтому не устраивало ни одну из ведущих европейских держав, в том числе Россию.

Опасность объединения двух государств под скипетром династии Негошей особенно беспокоила австро-венгерские правящие круги, которые прямо заявили, что «в случае попытки фактически положить начало слиянию королевства Сербии с княжеством Черногорией Вена воспротивилась бы процессу силою, так как он составил бы нарушение status quo в ущерб австрийским интересам». С воцарением Карагеоргиевичей в Сербии отношения государств стали натянутыми. Петр платил своему тестю той же монетой, а подготовка и проведение Австро-Венгрией в 1908 году аннексии Боснии и Герцеговины придала им характер открытой вражды.

Сама аннексия не могла осуществиться без соответствующей подготовки общественного мнения. Именно поэтому важной частью плана было распространение в Европе мифа о ее объективной необходимости - в связи с якобы готовящимся в Сербии заговором против монархии и соседнего славянского государства Черногории. Австрийское правительство преследовало две цели. Во-первых, скомпрометировать славянское движение в целом. Во-вторых, столкнуть между собой Сербию и Черногорию, постаравшись если и не вовлечь последнюю в орбиту своей политики, то по крайней мере ослабить там российское влияние.

Российский поверенный в делах в Белграде Б.Н. Евреинов в августе 1908 года охарактеризовал сербо-черногорские отношения следующим образом: «Если посмотреть на историю отношений Сербии и Черногории, или, вернее, их правительств, то не трудно убедиться, что она представляет собой последовательный ряд ссор и примирений. Во время династии Обреновичей в Белграде на Цетинье смотрели как на центр заговоров против сербского королевского дома. <…> Теперь, по-видимому, роли поменялись, и уже в Белграде, по мнению черногорского правительства, формируются планы против княжеского дома». Главную роль в осуществлении планов Вены предстояло сыграть журналисту сараевской газеты «День» Георгию Настичу, по словам российского посла в Вене Урусова, личности темной и самой сомнительной нравственности.

Поводом к началу открытой сербо-черногорской вражды стала афера с бомбами. В ноябре 1907 года группой черногорской молодежи было переправлено из Сербии 15 гранат, что послужило началом раскрытия заговора против жизни черногорского князя Николы. В организации были обвинены лидеры возникшей незадолго до вышеозначенных событий Народной партии Черногории.

Народная партия Черногории была оформлена к 1907 году. Ее программа, опубликованная в газете «Народна мисао» («Народная мысль»), включала в себя расширение прав народной Скупщины (парламента), реорганизацию государственного аппарата, требование гражданских и политических прав. Наиболее видными членами партии были Марко Радулович и Шако Петрович. Несколько ранее, в 1903 году, в Баре во главе с Й. Хайдуковичем был основан «Рабочий союз» - первая в Черногории рабочая организация (отметим: при полном отсутствии в Черногории рабочего класса).

По сообщению российского дипломата П.В. Максимова, «из захваченных писем было установлено, что деятельным поставщиком бомб служил также «некий студент белградского университета черногорец Дакович, <…> давно подозреваемый в серьезной революционной деятельности. Помощником ему был престарелый отец, который по заключении в тюрьму, как говорят, сознался в своем сообщничестве с сыном, находящимся теперь в Белграде». Кроме того, по утверждению черногорских властей, в постоянных контактах с заговорщиками находился русский генерал Попович-Липовац (черногорец по происхождению). Также по делу был арестован «бывший воспитанник Одесского военного училища Джуканович, бывший в числе молодых офицеров, летом исключенных из черногорской армии за сочувствие, выраженное ими племяннику княгини Милены, приговоренному к тюремному заключению на основании полученного им из Сербии от брата компрометировавшего его письма».

В данном случае речь, видимо, идет о событиях осени 1906 года, когда в разгар предвыборной кампании в черногорскую Скупщину 16 студентов, обучавшихся в Белграде, опубликовали брошюру «Слово черногорской молодежи о событиях в Черногории», в которой содержалась резкая критика черногорских властей, обвинение их в коррупции и доведении страны до полного обнищания. Никола начал судебное преследование, однако на суде обвиняемые зачитали два личных письма, написанных чиновником, который оглашал обвинение. Их содержание было намного резче студенческого памфлета. Судьям пришлось ограничиться выговором в адрес студентов.

Никола требовал от Белграда выдачи причастных черногорцев. Кроме того, неожиданно выяснилось, что именно в сербскую столицу ведут нити заговора, о чем и сообщил свидетель Г. Настич, обвинивший в организации покушения, в том числе, и принца Георгия, в то время - наследника сербского престола. Российский поверенный в делах в Цетинье Е.Ф. Штейн писал:

«Прибыв в Белград, Настич вскоре познакомился со многими членами клуба «Словенский юг», и в том числе с двоюродным братом короля Петра Карагеоргиевича капитаном Ненадовичем. Его тогда же поразила чрезвычайная интимность отношений между Ненадовичем и наследником сербского престола, их очевидная и неразрывная дружба. Тогда же Настич отметил и то обстоятельство, что наиболее выгодные назначения как на заграничные места по дипломатической службе, так и во внутренней администрации неизменно давались членам названного клуба, являвшегося, по уверению свидетеля, душою всех пансербских и иных политических интриг. <…> В феврале прошлого года Ненадович поручил Настичу отправиться в Крагуевац и ознакомиться там с техникой выделки бомб, предназначенных, как тогда понял свидетель, для политической агитации в Новопазарском санджаке (южный район Сербии. - авт.) и Старой Сербии».

Вместе с тем Штейн указывает, что главная цель изготовления взрывчатки была иной:

«Бомбы, предназначавшиеся для совершения в Черногории переворота, - те самые, над изготовлением которых трудился в Крагуевце Настич и которые затем были отвезены в Белград и сданы в помещение клуба «Словенский юг». <…> Как бы то ни было, назначение привезенных Настичем бомб внезапно определилось: на настойчивые расспросы о том Настича, Ненадович, избегавший до сих пор времени определенного ответа, сообщил ему, что настало время решительных действий в Черногории и что бомбы будут отправлены туда для проведения переворота, который с всесербской точки зрения будет иметь самые важные последствия».

Покушение на черногорского князя предполагалось совершить в день открытия первой черногорской Скупщины.

Цель австро-венгерского кабинета была достигнута. Сербо-черногорские отношения накалились до предела, а сербский посланник Йованович был отозван из Цетинье. Летом 1908 года суд приговорил к смертной казни шесть человек (четверых из них заочно), еще трое были отправлены на вечную каторгу. Среди осужденных было 13 человек, поставивших свою подпись под программой Народной партии. Правда, Никола заменил смертный приговор двум обвиняемым вечной каторгой. Таким образом, черногорский правитель расправился с политическими соперниками, а Австро-Венгрии удалось не только столкнуть славянские государства, но и усилить влияние на Николу. Тем более что страсти, утихшие было между двумя государствами в ходе аннексионного кризиса, вспыхнули с новой силой после его завершения. В 1909 году в городе Колашин произошла попытка антиправительственного заговора. Итогом стал еще один судебный процесс, закончившийся казнью пятерых человек. В Белграде начались античерногорские манифестации.

В начале 1910 года в Цетинье был назначен новый дипломатический представитель Австро-Венгрии барон Гисль фон Гислинген. До российского посольства сразу же стали доходить слухи о том, «будто бы австро-венгерский представитель намекнул господарю Николе на готовность придунайской монархии предоставить его королевскому высочеству, на известных условиях, выгоды реального характера».

Новый австрийский посланник убеждал Николу, что «Черногории не стоит больше заниматься босно-герцеговинским вопросом, заметив, что «Австрия не будет ничего иметь против расширения Черногории за счет прилегающих областей Турции в сторону Ипека». А руководитель внешней политики Дунайской империи граф Эренталь открыто заявлял, что «если Черногория будет идти рука об руку с Австро-Венгрией, то черногорская территория в близком будущем получит значительное приращение». 15 августа 1910 года в честь 50-летия своего правления Никола объявил Черногорию королевством. Его решение также вызвало позитивный отклик в Вене, поскольку лишь усиливало полезное для империи соревнование двух балканских династий.

Изменил ситуацию 1911 год. Вспыхнувшее в Старой Сербии восстание привело стороны к примирению и к началу переговоров о совместных действиях против турок. В Балканских войнах 1912-1913 годов и начавшейся вскоре Первой мировой войне государства действовали совместно, но старые обиды периодически давали о себе знать, мешая установлению между странами полного доверия. Трагическое поражение в Первой мировой привело Николу и его династию к краху. Однако отсутствие взаимного доверия между политическими элитами стало характерной чертой государственной жизни двух Югославий, приведя их к распаду.

Черногорский политик Милан Кнежевич: Режим Мило Джукановича скатывается к диктатуре