Как русский полководец Иван Паскевич взял Эривань

13 октября 1827 года крепость пала.

В 1826-м началась русско-персидская война. Персидская империя жаждала вернуть кавказские владения, завоёванные Россией.

К войне Персию толкала Британия, опасавшаяся, что медленное движение России на восток и юг рано или поздно приведёт её к границам жемчужины британской короны - Индии. Поэтому англичане приняли множество мер по усилению персидской армии, помогали военными и дипломатическими советниками, одновременно разжигая в Тегеране русофобские настроения.

Смена русского императора, приход к власти Николая I, восстание декабристов были восприняты как свидетельства слабости русских. Фетх-Али-шах и воинственный наследник престола Аббас-мирза решили, что лучше момента не найти. 

31 июля 1826 года персидская армия перешла границу Российской империи.

Командующим русскими войсками в Закавказье тогда был генерал Алексей Ермолов. Он приказал генералу Валериану Мадатову удерживать позиции в Карабахе, чтобы русские части сосредоточились и нанесли персам удар. 

Но Мадатов не просто удержался. В сражении под Шамхором в сентябре 1826 года генерал разгромил персов, а затем освободил Елисаветполь (Гянджу).

В 1826-м командование Кавказским корпусом было предано одному из лучших русских полководцев - Ивану Паскевичу. Он немедленно перешёл в наступление и нанёс персам поражение под Елисаветполем.

Успехи русского оружия привели к тому, что осенью 1827 года было принято решение захватить город-крепость Эривань - столицу Эриванского ханства, находившегося под властью Персии. Высокие стены неприступной твердыни стояли на отвесных утесах. Но Паскевич считал, что сумеет взять Эривань.

В начале октября русское войско подошло к Эчмиадзину, до Эривани оставался всего день пути. Но тут оказалось, что Паскевича опередил Гассан-хан, персидский военачальник и брат правителя Эривани, который со своим отрядом прорвался к крепости. 

Появление Гассан-хана придало защитникам уверенности, и они решили не сдавать крепость, а держаться.

После рекогносцировки русские штабные офицеры заметили, что юго-восточный угол Эривани укреплён чуть слабее. Туда было решено направить главный удар. 

За день до штурма русская осадная артиллерия для пробы обстреляла Эривань бомбами. С утра 8 октября, как только началась канонада, со стороны крепости ей ответили не менее яростным огнём.

Но русские артиллеристы были подготовлены куда лучше персидских, поэтому в контрбатарейной борьбе победила русская армия. Значительная часть крепостных орудий замолчала, а русские снаряды долетали даже до ханского дворца, откуда Гассан-хан был вынужден бежать.

Обстрел завершился с приходом темноты, но продолжился в следующие дни. Эривань громили 18 орудий, сведённых в две осадные батареи. А тем временем под прикрытием артиллерии русские войска готовили траншеи, которые должны были подойти к стенам крепости. Осаду вели по правилам инженерной науки. Быстро, но без спешки.

Местные жители не верили в способность персов удержать город и несколько раз просили Гассан-хана сдаться, но тот презрительно отвергал мольбы армян. 11 октября рухнули восточная угловая башня и смежная с ней стена. Оставалось взорвать заранее подготовленную мину, чтобы завалить ров и открыть в пролом путь для пехоты.

Необходимо было провести разведку под огнём врага, чтобы точно измерить ширину и глубину рва для вычисления силы взрыва. На опасное дело рвалось пойти столько офицеров, что пришлось разыграть право столкнуться со смертельный риском с помощью жребия. 

Выбор пал на подпоручика Александра Багговута. Он в точности выполнил приказ, доставил в штаб данные и уцелел под шквальным огнём.

За свой подвиг Багговут (будущий генерал) получил высокую награду - орден святого Владимира IV степени. 

12 октября к Гассан-хану был отправлен парламентёр с предложением о немедленной сдаче крепости. Персидский командующий ответил, что не имеет права сдать её без приказа Аббас-мирзы. На требование Паскевича сдаваться немедленно и не тянуть время Гассан-хан не отреагировал.

Штурм был назначен на утро 13 октября, как только ряды траншей дошли до линии укреплений. К тому моменту русскую осадную артиллерию довели до 40 орудий. И тут стоявшие перед северными воротами Эривани отряды генералов Лаптева и Красовского увидели, что со стен крепости машут белыми флагами и кричат: «Сдаёмся!»

Но стоило генералам со штабными офицерами подойти к воротам, чтобы обсудить условия капитуляции, как оказалось, что совершено предательство. Со стен грянул выстрел, и переводчик Белов пал мёртвым с простреленной головой. 

Как выяснилось позднее, стрелял сам Гассан-хан, собиравшийся подлым убийством парламентёра заставить русских отказаться от переговоров, начать штурм и проявить жестокость.

Но персы не хотели кровопролития, они продолжили кричать «Сдаёмся!» 

Видя, что его план провалился, Гассан-хан с группой верных ему фанатиков запёрся в мечети, поклявшись умереть. Но на деле они играли на публику. Когда к мечети подошёл русский отряд пехоты, Гассан-хан сдался, был обезоружен и взят под стражу. 

Так пала Эривань. За время её осады русские потеряли в перестрелках 55 человек.

Трофеями оказались крепостная артиллерия, более 4 тыс. пленных и главнейший военный пункт, обеспечивающий власть над Закавказьем. 

Ивану Паскевичу был открыт путь к захвату всего персидского Азербайджана. А персидский хан вскоре запросил о мире.