Как Робеспьер отменил Бога

8 июня 1794 года во Франции учредили новую религию.

Сразу после начала Французской революции выяснилось, что среди депутатов Национального Собрания немало врагов веры. Даже священники оказывались атеистами или мистиками самого странного толка. Они интересовались оккультными доктринами, полностью исключающими христианство из жизни.

Немалую роль во взглядах элиты сыграли два явления, очень характерные для Франции XVIII столетия: распространение философии Просвещения и масонство.

Среди виднейших французских мыслителей, сформировавших мышление людей целой эпохи, не было ни одного убеждённого христианина. 

Вольтер относился к вере безразлично, искал в религии рациональное объяснение и признавал за ней лишь силу морального ограничения для низменных инстинктов человека. 

Дени Дидро был атеистом. Он писал, что религия тормозит идейное развитие общества, является средством порабощения людей, а церковь - воплощение религиозного суеверия и фанатизма.

Другой прямой враг церкви - Клод Адриан Гельвеций убеждал, что религия не только не хранит мораль, но и сама способствует падению нравственности в обществе. 

Шарль Луи де Монтескьё говорил, что в вере есть лишь привычные обряды и ничего более. А самый умеренный из просветителей - Жан-Жак Руссо являлся деистом, обращал большое внимание на этику. Но Бог для Руссо был не более чем масонским архитектором. Именно из руссоистской философии родились псевдорелигиозные представления французских революционеров.

Попытки объявить католицизм государственной религией сначала Французского конституционного королевства, а затем республики - провалились. Большая часть депутатов выступала с антиклерикальных позиций. 

Национальное Собрание, а затем Конвент рассылали по стране комиссаров, которые должны были не только проводить революционную политику на местах, но и бороться с религией. Уничтожение христианства стало одной из важнейших доктрин революционеров.

24 ноября 1793 года, на пике якобинского террора, в Париже приняли декрет, запрещающий католическое богослужение. Началось закрытие и разграбление храмов. Христианский календарь был заменён на революционный, и счёт годам теперь вели не от рождения Иисуса Христа, а от провозглашения республики.

Священников под угрозой смерти заставляли отречься от сана, и многие предпочитали умереть. Но было немало тех, кто с радостью включался в революционный балаган. 

Во Франции осквернялись и уничтожались иконы и священные реликвии. В церквях открывались клубы и храмы культа Разума, который проповедовали самые радикальные революционеры.

На алтаре собора Нотр-Дам-де-Пари в прозрачном, ничего не скрывающем платье восседала актриса Тереза Обри, изображавшая богиню Разума. А священные символы храма были тщательно задрапированы тканью с надписью «философия».

Однако атеистический культ, продвигаемый радикалами, вызвал неприязнь диктатора Робеспьера. Тогда он решил придумать новую религию, опираясь на философию Жан-Жака Руссо. 

Так появился культ Верховного существа. Масонский и рациональный по содержанию, отошедший от христианской доктрины, лишённый понятия благодати, отрицающий саму религию как связь человека с Богом, но признающий создателя Вселенной и провозглашавший республиканские добродетели в качестве основы веры.

Слово «Бог» было запрещено. Отныне допускалось говорить лишь «Верховное существо».

Странная религия, которую даже не называли религией, а именовали культом, по приказу Робеспьера была принята во Французской республике в качестве государственной. Жрецами-культистами являлись теперь государственные чиновники. Благословение Верховного существа передавалось по занимаемой в республике должности.

Новая вера получила поддержку в революционной армии, где вплоть до падения империи Наполеона в полки французской армии не допускались священники, а немалая часть солдат и офицеров использовала в клятвах имя Верховного существа.

Но народ требовал восстановления храмов и возращения католичества. Революционная пропаганда вызывала у простых французов ненависть и приводила в роялистские полки вандейцев всё новых и новых добровольцев.

А уже в XX веке нечто подобное повторилось в России под властью большевиков. Марксизм стал квазирелигиозным культом со своими пророками (основателями), святыми (революционерами), местами поклонения (памятниками революции и красными уголками) и, наконец, центральным объектом культа - мумией вождя, намеренно оскверняющей самый центр древней столицы русского государства.