Армия и революция. Россия и Франция после свержения самодержавия

Революция происходит не в один день. От созыва Генеральных штатов до казни короля Франции Людовика XVI прошло четыре года. Путь от февраля 1917-го к октябрю, как известно, занял несколько месяцев, плотно заполненных самыми необычайными событиями. Конечно же, революционные перемены коснулись армии. Но, как и в обществе, они происходили постепенно.

Аристократы бегут из армии

Перемены во французской армии начались с борьбы против аристократического духа. Сначала, в 1789-1790 годах, были приняты декреты, провозглашавшие свободный доступ третьего сословия к офицерским чинам и отменившие старые названия полков, которые связывали с наследием прошлого. Старинные пикардийцы и пьемонтцы превратились в безликие полки, различающиеся только номерами. Весной 1791 года официально распустили королевскую гвардию.

Чем дальше заходили революционные власти Парижа, тем беспокойнее реагировала на их действия королевская армия. Символом резких перемен стала попытка Людовика XVI в июне 1791 года скрыться из охваченной революционным хаосом столицы, где он находился на положении символа нации, но совершенно не чувствовал себя в безопасности. Тщательно организованный план провалился, а король в одночасье стал чуть ли не изменником. Парижане стали все чаще поговаривать, что пора бы установить республику. Постоянно росло число сторонников радикалов из кордельеров и якобинского клуба. Армия, остававшаяся оплотом аристократов, стала мишенью для обвинений в контрреволюционности.

Служба королю и наличие перед фамилией приставки де превратились в факторы риска. Уже в сентябре 1791-го офицеры массово побежали из своих полков. Оптимисты уезжали в собственные имения, а пессимисты прямиком в эмиграцию, так что к концу года более 60% старых командных кадров покинуло армию. Кстати, пессимисты оказались правы - многие из них на чужбине испытали унижения и бедность, но хотя бы сохранили свою голову.

Офицеры остаются

В России после февраля 1917 года происходило то же самое. Доверие к армии - одному из важнейших институтов монархии - было уничтожено. Положение осложнялось тем, что продолжалась затяжная война. Солдаты не желали идти на фронт. Тыловые гарнизоны очень быстро перешли на сторону крайних революционеров, которые покупали их обещаниями мира. О цене обещаний никто не задумывался. Масла в огонь подлил Приказ №1, уничтоживший военную дисциплину и иерархию. В полках вводились военные комитеты, которые стали сначала вторым, а вскоре главным центром военной власти и почти мгновенно подпали под влияние солдатских Советов.

В отличие от Франции, в России дезертирство началось с нижних чинов. Преимущественно крестьянская по своему составу армия не желала воевать. Солдат из полков третьей очереди не интересовало, к чему приведет поражение в войне, им хотелось вернуться в деревню, где крестьянская масса бурлила в ожидании перемен и все настойчивее требовала раздела частнособственнической земли.

К осени 1917 года русская армия представляла лишь тень своей былой славы и удерживала позиции только потому, что германское командование не уделяло Восточному фронту особого внимания, сосредоточившись на Западном направлении. Офицеры оставались в своих полках до последних дней. Такое разительное отличие от революционной Франции связано с тем, что командные кадры русской армии в ХХ веке уже не были землевладельцами и жили на офицерское жалование.

Армия республики

И во Франции, и в России новые революционные власти оказались перед проблемой - идет война, а армии фактически не существует. Ответом стало создание новой, революционной армии. Но были допущены одни и те же ошибки. Французы уже в 1791 году начали создавать добровольческие батальоны. Предполагалось, что части, формируемые из сторонников революции, окажутся более боеспособными, чем старорежимные полки, и покажут королевской армии, как надо воевать. На деле же получилось совсем не так: волонтеры были плохо обучены, плохо подчинялись командованию, были склонны заниматься митингами вместо дела и часто бежали, завидя неприятеля.

В 1793 году пришедшие к власти якобинцы приступили к самой решительной военной реформе. Королевская армия упразднялась, вместо нее создавалась новая армия Французской республики. Началась амальгама, то есть слияние частей старого войска и добровольческих батальонов. Считалось, что добровольцы принесут в королевские полки революционный дух и одновременно научатся воевать у профессионалов. Даже само слово «полк» упразднялось, вместо него появились республиканские полубригады. В ходе перемен из армии изгнали священников, которых неизменно подозревали в роялизме, и отменили церковные службы.

В республиканском войске по примеру добровольцев вводилась выборность офицеров (генералы назначались парламентом). Порой демократия приводила к тому, что солдаты выбирали командиром старого унтер-офицера из простых, который был готов угождать своим сослуживцам во всем, но чаще всего здравомыслие брало верх и на руководящих постах оказывались подготовленные и обученные офицеры, как говорили в то время: перешедшие на сторону народа.

Красная армия

В Советской России большевики вначале тоже собирались создавать войско из добровольцев с выборными командирами. Примером являлась Красная гвардия - опора революции, дружины которой создавались в качестве вооруженных отрядов рабочих Советов, фабрично-заводских комитетов или местных ячеек РСДРП. Одним из первых декретов советской власти, уже в декабре 1917 года были отменены военные чины и введена выборность офицеров.

В январе 1918-го началось формирование рабоче-крестьянской Красной армии. Она организовывалась по примеру французских добровольцев - при вступлении существовал классовый фильтр, эксплуататоры попасть в армию не могли (у французов волонтеры являлись отрядами третьего сословия, добропорядочными буржуа, сторонниками республики). Поскольку большевики немедленно заключили мир с Германией, необходимости удерживать фронт больше не было, и поэтому можно было некоторое время поиграть в старую забаву всех социалистов XIX века: вооруженный народ.

Начало Гражданской войны быстро привело к разочарованию в армии нового типа. Оказалось, что без единоначалия и призывной системы выиграть противоборство с белыми никак не возможно. Идеалисты, записавшиеся в Красную армию по зову сердца, или разочаровывались, или гибли в боях с профессиональными воинами-белогвардейцами. Вскоре красноармейцы превратились в плохо организованные толпы вооруженного народа, порой больше похожие на бандитов, нежели на войско.

В мае 1918 года была объявлена первая мобилизация, а в сентябре создали Революционный военный совет республики во главе со Львом Троцким, вскоре ставшим главнокомандующим и получившим чрезвычайные полномочия. В Красной армии начали восстанавливать дисциплину, ввели жесткую управленческую иерархию, всеми силами начали привлекать на службу старое, кадровое офицерство и бороться с традициями партизанщины. Такие меры решительно противоречили коммунистической идеологии, но зато позволили выиграть Гражданскую войну.

Военные комиссары

После того как в апреле 1793 года якобинцы создали чрезвычайный орган власти - Комитет общественного спасения, в армию были направлены его представители - комиссары. Они получили поручение: осуществлять самый бдительный контроль за поведением генералов, офицеров и солдат

Полномочия комиссаров вскоре были значительно расширены - они получили право отстранять от занимаемых должностей офицеров, генералов, арестовывать их и судить революционным судом.

В офицерском корпусе начались суровые чистки. Все, кто попадал под подозрение в неблагонадежности, рисковали закончить жизнь на гильотине. Менее чем за год из 337 высших военных должностей республики 275 мест были заняты новыми назначенцами. Аристократов было запрещено производить в генералы и давать им места штабных офицеров. В 1793 году печально прославился комиссар Эд Мильо, который отвечал за революционный террор в Арденнской и Пиренейской армиях и с гордостью признавался, что без страха брался за густую золотую бахрому, то есть проводил революционный террор, невзирая на генеральские эполеты.

В декрете «Об организации рабоче-крестьянской Красной армии» о комиссарах не было ни слова. Прежде всего потому, что зачем надзирать за армией, которая и так виделась создателям организованной по совершенно новым, революционным принципам? Однако по мере строительства массовой призывной армии во главе с неблагонадежными военспецами выяснилось, что без системы контроля не обойтись. Так что уже в апреле 1918 года Троцкий подписал «Положение о военных комиссарах, членах Военных Советов».

Красный комиссар, в отличие от якобинского, не просто следил за верностью делу революции и мог арестовать офицера, но и стал вторым центром власти, который согласовывал все приказы командира и мог отменять их, если сочтет контрреволюционными. Красные командиры сохранили лишь самые функциональные задачи: военное планирование, хозяйственную деятельность и непосредственное командование своим полком в бою.

Разрывая с прошлым

Перемены в армии очень быстро нашли воплощение в военной символике. Французские полки после амальгамы получили новые трехцветные знамена. Красная армия шла в бой под красными знаменами, часто выдаваемых от имени Советов в той местности, где формировался полк или дивизия. Республиканская армия Конвента получила новые мундиры: если королевская армия была облачена в белое, то полубригады надели синюю форму, похожую на мундиры добровольческих батальонов.

В Советской России вначале предполагалось, что военная униформа будет отменена как символ старого режима, но затем была введена новая, выглядевшая крайне экзотически, форма, которая полностью порывала с русскими военными традициями. Были отменены даже воинские чины. Командиры назывались по занимаемым должностям: комполка, комдив и т.д. Устанавливались новые знаки различия в виде сначала нарукавных нашивок, а затем значков в петлицах. Из армии изгонялись старорежимные погоны, ставшие символом Белого движения. Даже слова «офицер» и «генерал» считались контрреволюционными и были забыты на двадцать лет: они были осторожно возвращены только в середине-конце 1930-х.

И советская, и французская республики отменили прежние ордена. Вместо них военных стали награждать революционным оружием. В РСФСР в сентябре 1918 года в качестве военной награды ввели орден «Красное знамя», но его знак решительно рвал с традициями прошлого и был совсем не похож на старинные ордена, будучи скорее наградным жетоном, нежели классическим крестом. Во Франции ордена вызывали столь явную ассоциацию с королевским режимом, что первый орден появился только в эпоху наполеоновской империи, причем убежденные республиканцы были очень им недовольны.

Похожие времена создают похожие политические и организационные решения. Типичный пример - история Советской и Французской республик, переживших на пике революционных перемен крупные изменения в армии, создавшие военную силу новой власти.