«Нас покинула либеральная интеллигенция». Дмитрий Ольшанский о первой Победе России и русских на Украине

Оргвыводы золотого пера Русской весны.

Между Николаем Павловичем и Андроповым

Ужасно надоело слушать либеральную ахинею про то, что в России, мол, побеждает фашизм.

Я понимаю, пропаганда, то-се, надо обзываться плохими словами, но есть же какая-то, если угодно, умственная честность.

Фашизм - революционная модернистская идеология XX века, своего рода реакционный авангард, суть которого состоит в том, что пришедшее в движение массовое общество, которое до тех пор сидело тихо и слушалось своих вечных начальников, монархов и аристократов, - резко и страстно мобилизуется. Но мобилизуется не в жанре борьбы бедных против богатых, а в жанре борьбы своих против чужих.

То есть - создает себе более или менее реалистический миф о национальном единстве (те самые фасции, которые должны быть вместе, а не по отдельности) и, под руководством буйных харизматиков, уличных и партийных вожаков, обычно каких-нибудь яростных офицеров или радикальных интеллигентов, идет кого-нибудь бить, громить и завоевывать, идет утверждать свое национальное господство над кем-нибудь, заодно и оформляя свои стремления в ярких эстетических формах.

Современная Россия, мягко говоря, не имеет к фашизму никакого отношения.

Во-первых - чем, собственно, можно было бы и ограничиться - у нас нет никакой общественной мобилизации, а без нее фашизм невозможен.

Россия - бюрократическое государство, которое жестко настаивает на демобилизации людей, на том, чтобы люди, не включенные в казенные структуры на каких-то сухо-безличных основаниях, сидели тихо, сидели дома, и ни в коем случае не лезли никуда, и не мешали чиновникам.

И, что очень важно, патриотически настроенных граждан то же самое касается ничуть не меньше, чем каких-нибудь недовольных либералов. Демонстрировать свое добровольное «за» и «ура!» в России без 15 раз утвержденной справки с 16 подписями и печатями - категорически запрещается, как и в Советском Союзе категорически запрещалось интересоваться марксизмом-ленинизмом-коммунизмом вне строго утвержденных когда-то и кем-то стандартных рамок.

«Инициативники нам не нужны!» - вот девиз Российской Федерации, тогда как настоящий фашизм всегда был построен именно на инициативниках, устраивавших всякие там пивные путчи и марши на Рим. 

Далее. В России нет никакой политической нации со сколько-нибудь заметным этническим и культурным ядром, которая бы собиралась кого-то себе подчинять и над кем-то господствовать. Если такие намерения здесь и заметны, то только среди меньшинств, в то время как само государство заявляет себя представителем многонационального российского народа, то есть аморфной абстракции без малейшего следа крови и почвы, в которой легко заметить слегка переоформленного советского человека из 1970-х.

Многонациональный российский народ совершенно не господствует над кем-либо, напротив, он живет в атмосфере непрерывного восхваления интернационализма, подчеркнутого величия множества этносов и фактического запрещения опасного слова «русский».

Ну и, наконец, сам тип государственного лидерства, который мы имеем в России, бесконечно далек от каких-либо фюреров и дуче, зато очень напоминает одновременно императора Николая Павловича и генсека Юрия Владимировича Андропова, то есть нечто максимально удаленное от фашизма, да и вообще от стихии разгоряченной толпы, марширующих штурмовиков, пафосных речей и картинной жестокости.

Смесь Российской империи 1853 года с Советским Союзом 1983-го - непростая история, но обзываться в ее адрес фашизмом - значит, заявить себя либо дураком, либо совсем уж барабанным пропагандистом.

Будьте умнее.

Скорость гиперзвуковой ракеты

Безотносительно боевых действий и событий на Украине - одна неожиданная и большая победа у России уже состоялась.

Нас покинула либеральная интеллигенция.

Intelligentsia, так будет точнее, - то есть Монгайты с Дзядками, Улицкие с Алешковскими и Фишманы с Долинами, разбежавшиеся тараканами по своим Вильнюсам и Тбилиси, чтобы писать там тексты о том, что отмена русской культуры, включая и Достоевского c Толстым, - правильное дело, так им, плохим русским агрессорам, и надо (я не шучу, умственный титан Антон Вероникович буквально такую бриллиантовую мысль и высказал).

Характерно, что нынешние эмигранты бросились бежать из России со скоростью не хуже гиперзвуковой ракеты, хотя ни одного дела, хоть бы и заочного, ни на кого из них здесь не заведено, и никакие репрессии им не грозили. Кажется, что они подсознательно просто очень, очень хотели уехать из проклятой России, подальше от гадких русских, но - дела, карьера, деньги, обстоятельства. И тут случилось 24 февраля - и они разрешили себе то, чего просила душа.

И слава Богу.

Я надеялся на их эмиграцию, я предсказывал ее, но даже и мечтать не мог, что они выбегут из России так поспешно, роняя на ходу шапки и шарфы (хочется сказать - ермолки и цициты, но давайте сделаем вид, что я так не говорил).

Конечно, их бегство - не случайная паника, а давно ставший неизбежным исторический развод.

Дело в том, что сто лет назад большевизм уничтожил нашу настоящую, русскую интеллигенцию. Та, кстати сказать, отличалась разными свойствами, в том числе и очень печальными, но родину любила, органически была с ней связана, да и бежать никуда не хотела, но им, в отличие от нынешних истериков, грозил буквальный красный террор и подлинный кошмар чекистов и концлагерей.

Русские люди, которых так нежно, грустно и смешно изобразил в своем «Пнине» Владимир Набоков, исчезли, а на их место пришли другие.

Буквально другие, чужие, aliens, этакая мультикультурная диаспора, съехавшаяся в крупные города СССР со всех окраин Российской империи.

В первые примерно 20-30 лет советской власти элиены работали в государственном аппарате, в том числе и карательном, но когда бывшие русские и украинские крестьяне вытеснили их из центральных комитетов, наркоматов и коллегий госбезопасности, - сосредоточились на, как тогда говорилось, культурном фронте.

Приклеились к русской культуре, заместив пропавшую национальную элиту, и стали делать вид, что Александр Пушкин - они, и Лев Толстой - они, и Станиславский, и Скрябин, и Репин, все только они, они, и никак иначе, кроме как через них путей к русской культуре не существует.

Но здесь половина дела. Вторая - и главная - состояла в том, что они объявили себя миссионерами, евангелистами, как теперь говорят, обобщенного Запада, стали жрецами культа заграницы и стали учить что чиновников, что народ своей незамысловатой религиозной доктрине, смысл которой состоит в том, что никакой независимости, отдельности у России быть не должно, а свет истины - в загранице, откуда каждый порядочный человек должен получать указания насчет того, как ему жить. И если скажут, что надо целовать ботинки уголовникам или водить мужиков в женский туалет, - так тому и быть. И если надо любить украинский национализм - так тому и быть. Да хоть с двадцатого этажа скажут прыгать - значит, надо прыгать, главное, чтобы заграница сказала.

Но рано или поздно наступило бы время, когда их перестали бы слушать. Когда Россия должна была их изжить.

Вот оно и наступило.

И теперь товарищи возвращаются туда, откуда приехали. Едут домой.

Столетняя диаспора - уходит на родину, в свои прибалтийские, восточноевропейские, кавказские и ближневосточные государства, освобождая место в России для новой, национальной интеллигенции.

И я хочу сказать им на прощание: какое счастье, что мы от вас так быстро и легко освободились.

Летите, бегите - и, главное, ни в коем случае не возвращайтесь.