Александр Дугин: Запад отключил Россию от своих глобальных сетей

Запад сам по себе идеология. В полном смысле. Ведь идеология - образ реальности, тоталитарно навязываемый всеми способами и с помощью всех технических и психологических средств массам.

Идеология Запада на данный момент только и исключительно либерализм. Глобализация есть глобальное распространение либерализма на всех. И кто не согласен, тот уничтожается. Рано или поздно, теми или иными средствами, но именно уничтожается. По законам идеологии. Любой идеологии. Идеология обязательно оперирует с парой друг/враг. Для либералов либералы и сторонники либерального Запада - свои, то есть друзья. Противники либерализма - чужие, то есть враги. Чужих надо либо перевоспитать (превратив в своих), либо уничтожить.

Збигнев Бжезинский в 2005 году подарил мне свою книгу «The Choice: Global Domination or Global Leadership. New York: Basic Books, 2004» с посвящением.

«Дугину с пожеланием того, чтобы он изменил свои взгляды на прямо противоположные», - написал он.

Вот ярчайший образец идеологического мышления. Если ты думаешь отлично от нас, либо меняй образ мысли (жизни, поведения, ценности), либо исчезни.

Россия присягнула Западу как идеологии в 90-е годы. И до самого последнего времени была в каком-то смысле ей верна. Но уже в конце 90-х стало понятно, что присяга ведет Россию к гибели. Запад требовал все больших и больших уступок. Не просто дальнейшей либерализации, но и разрушения самой Российской Федерации с параллельным переводом освободившихся от русского влияния зон под прямой контроль НАТО и Запада.

Владимир Путин, избравшись президентом, стал несколько оппонировать военно-стратегической части присяги, данной реформаторами в 90-е годы Западу. Вначале довольно робко: мы принимаем либерализм, но сохраните за нами контроль над своими территориями.

Компромисс какое-то время действовал. Но Запад продолжал давить, а Путин становился все более и более твердым в своей приверженности суверенитету. Ситуация накалялась. Россия как часть Запада разделяла либеральную идеологию, но отчаянно пыталась сочетать ее с суверенитетом. Отсюда суверенная демократия, противоречивый и не слишком обоснованный, но точный термин. То есть именно то, чего хотела Россия: быть частью глобального Запада, но суверенной его частью.

Компромисс как туман медленно рассеивался последние 22 года. Идеология Запада оставалась бескомпромиссной: тот, кто принимает либерализм, должен подчиняться Западу. Во всем. Суверенными и демократическими являются те, кого ими считает Запад. А значит, они уже не суверенны, так как зависят от внешнего признания и не могут быть независимыми и свободно распоряжаться своей судьбой и своей политикой.

С демократией сложнее, так как сам Запад становится все более и более тоталитарным и недемократичным, оставаясь в то же время либеральным (по сути, речь идет о мировой капиталистической олигархии, правящей с опорой на более управляемый монополистами рынок).

Россия окончательно порвала с Западом и его идеологией только сейчас. До последнего Владимир Путин старался сохранить связь с глобальным (либеральным) миром - с его идеологией, с его технологиями, с его протоколами и алгоритмами, с его правилами и его принципами. Струна натягивалась все больше и больше, но сейчас она порвалась.

Россия отказалась от Запада как идеи. Но можно сказать иначе: Запад отключил Россию от своих глобальных сетей.

Мы оказались совершенно в новой ситуации. И Россия, и Запад. Причем и при Российской империи, и при коммунистах нас с Западом что-то связывало - евроцентричная элита в первом случае, марксистская (западная) идеология и общие корни с европейским Просвещением - во втором.

Сегодня же Россия рвет с Западом более основательно. Отбрасывая его как идеологию, мы оказываемся в совершенно новых условиях, что беспрецедентно.

Поэтому можно наметить две фазы нашего идеологического самосознания и оформления нашей цивилизационной позиции.

Вначале Россия попытается довести до предела логику суверенного либерализма. Мол, мы сохраняем атрибуты западной идеологии, но их толкование будет специфическим - русским и суверенным. Поэтому в военной операции на Украине мы отчасти повторяем сценарии самого Запада: превентивное наступление, обнаружение запрещенного оружия, коварные планы противника организовать вторжение, факты геноцида и злостного насилия над мирным населением, гуманитарная катастрофа и т.д. Все, что мы слышали в Ираке, Афганистане, Сирии и т.д. от самих американцев.

Но в случае Украины Запад имеет на нашу военную операцию прямо противоположную точку зрения, которую мы стараемся игнорировать и настаивать на своем. Как сам Запад говорит: мы истина в последней инстанции, кто против, тот террорист и мы его упраздним (cancel) и отключим (disconnect). Теперь мы в ответ провозглашаем то же самое: мы истина в последней инстанции, кто против, тот террорист и мы его демилитаризируем и денацифицируем. Налицо зеркальное отражение самого Запада и его манеры вести себя как единственного суверенного полюса.

Мы же говорим, что есть полюс, который может себе позволить ту же самую линию поведения. Вам можно, и нам можно. Если мы сможем настоять на своем (а я верю, что сможем), то полностью отвоюем многополярный миропорядок и свой статус в нем как суверенного независимого полюса. Но уже в ходе далеко не законченной борьбы станет ясно, что мы не сможем в далекой и даже среднесрочной перспективе противостоять Западу и его идеологии на основании его же собственных принципов, правил и ценностей, только с иным центром. Тут первая фаза завершится.

Вторая фаза заключается в том, что, вступив в прямое и жесткое противостояние с Западом, мы будем просто обязаны выдвинуть альтернативную идеологию. Свою идею. Понятно, что мы отвергаем. Но что мы утверждаем, совсем не понятно. А мир ждет от нас позитивной программы уже сейчас. Причем довольно внятной. Против кого мы на самом деле ведем военную операцию? Мы говорим «Против нацизма». Неубедительно, недостаточно, невнятно. Запад визжит гораздо громче и настойчивей. Конечно, победителей не судят, и после победы мы будем долго и упорно предоставлять свидетельства. Но окажемся бессильны, если открыто не ответим на главный вопрос: во имя чего на самом деле в глобальной перспективе мы делаем то, что делаем?

И тут мы должны сформулировать идею. И она просто не может быть больше либеральной, зеркально повторяющей Запад только от лица России. Мы не можем заявить: мы - истинный Запад и истинный либерализм, а Запад - не Запад и его либерализм - на самом деле фашизм. Вы сами видите, насколько неубедительно звучит. В подобное объяснение никто не поверит даже в России, а тем более вне ее.

И вот тут мы должны сказать что-то новое. Совсем новое и понятное как нам самим - русским, малороссам (украинцам), белорусам и нашим братьям по Евразии, так и всем остальным. От нас ждут Слова. Быть может, вторая фаза нашего идеологического самоопределения, которая призвана поставить точку в нашем разрыве с Западом и его идеологией, наступит быстрее, чем кажется. Честно говоря, Слово требуется уже сегодня, сейчас. От него зависит: поймут ли нас и поддержат ли нас те, кто в принципе готов к тому, чтобы нас понять и поддержать.

Надо понять фундаментальный факт: мы порвали с Западом и либерализмом всерьез и надолго, что необратимо. И либо мы будем строить иной мир и новый миропорядок - внутри и вовне наших границ, либо…

Сами догадайтесь - либо что…

Я не хочу нагнетать ситуацию, которая и так уже объективно носит откровенно апокалиптические черты.