Взаимное отторжение. Чем закончатся белорусские протесты

Президентские выборы в Белоруссии завершились обычными для страны официозными цифрами, иллюстрирующими победу Александра Лукашенко, и совершенно новой реакцией общества. Как страна выйдет из нынешнего политического кризиса - непонятно. Но Белоруссия уже точно не будет такой, как прежде.

Самые сильные в истории страны уличные столкновения как минимум с одной жертвой и десятками тяжело раненых войдут в историю как символ осени режима Александра Лукашенко. Нет очевидного способа склеить раскол между его властью и - по многим признакам - большинством белорусов.

Закрыть все клапаны

Белорусская власть удобряла почву для нынешних протестов с начала года. Показав себя пассивной и равнодушной во время пандемии коронавируса, она запустила процесс политизации огромной массы ранее апатичных людей.

Распространенное ощущение низкого рейтинга Лукашенко и появление ярких и свежих альтернативных кандидатов только подстегивали надежду людей на мирные перемены в 2020 году. Невозможно же украсть победу у большинства, говорил самый популярный оппозиционный кандидат Виктор Бабарико перед своим арестом.

Белорусской политической культуре всегда был присущ культ ненасилия и законопослушности. Даже на неразрешенных шествиях оппозиция традиционно ждала зеленого сигнала светофора. Но законы политической физики обмануть сложно. Если последовательно закрывать все клапаны для выхода протестной энергии, в какой-то момент она вырвется наружу с силой взрыва, чем, собственно, и занималась всю предвыборную кампанию белорусская власть.

За некоторое время до дня голосования 9 августа больше тысячи человек были задержаны на разных акциях, две сотни прошли через административные аресты.

Трем популярным кандидатам, Сергею Тихановскому, Виктору Бабарико и Валерию Цепкало, не дали зарегистрироваться и попасть в бюллетени. Двое первых теперь в СИЗО по уголовным статьям, третий успел покинуть страну. В тюрьме оказались многие популярные блогеры и политики с протестным опытом.

Люди стали массово записываться в состав избиркомов, но их туда не пустили, сформировав комиссии почти целиком из бюджетников и чиновников. Независимых наблюдателей не допустили на участки под предлогом пандемии. Слишком настойчивых задерживали десятками прямо около участков.

Из-за предельной политизации волна репрессий озлобила слишком многих белорусов. Впервые придя в политику или начав читать про нее, массы людей получили от власти пощечину намного сильнее, чем последние годы получала даже титульная оппозиция.

Протест гнева

Из-за предвыборной кампании в ее описанном виде протесты были неизбежны, даже если бы власти объявили, что Александр Лукашенко набрал скромные 60%, а не традиционные 80%. Но даже в работе избирательной вертикали не обошлось без сбоев, которые сами по себе - симптом серьезного изменения атмосферы в белорусском обществе.

Состоящие из проверенных лоялистов избиркомы, при понятных указаниях сверху и без независимых наблюдателей над душой, порой выдавали победу Светланы Тихановской. Уже набрались фотографии не менее сотни протоколов со всей страны.

Вряд ли кто-то из них рассчитывал, что их чреватый увольнением поступок приведет к смене президента. Они просто почему-то, не сговариваясь, решили, что здесь и сейчас важнее оказаться на оппозиционной стороне истории, а не на другой.

Протесты следующих дней не были бунтом городского среднего класса, бедных жителей глубинки, работяг, националистов или футбольных фанатов - там были все. Акции проходили более чем в 30 городах и почти везде заканчивались жестким подавлением.

Как часто бывает в затяжных уличных столкновениях, силовики повышают градус насилия, если видят сопротивление, азарт или опасную для себя массовость недовольных. Поэтому впервые в истории страны в дело пошли резиновые пули, светошумовые гранаты и водометы. К разгонам привлекли военный спецназ и пограничников.

Как минимум один человек погиб. Сотни в больницах. Со всей Белоруссии идут сообщения о переполненных изоляторах, избиении задержанных и случайных людей на улицах.

Периодически протестующие давали отпор. Несколько раз они пытались строить баррикады, в отдельных случаях бросали бутылки с горючей смесью и сбивали омоновцев автомобилями.

Но выключенный Интернет, заблокированный центр Минска, отсутствие лидеров и явный перевес в силе на стороне власти изначально делали невозможным повторение Майдана. Налицо был протест массового гнева, а не поход на свержение власти.

Персоналистские авторитарные режимы вроде белорусского почти никогда не сдаются без боя и крови. Нет политбюро, партии власти, хоть сколько-нибудь влиятельного парламента, кланов и олигархов, отдельного военного сословия - всего того, что нужно для раскола элит под давлением общества.

К тому же со стороны оппозиции не было лидеров или центра, которому колеблющиеся чиновники могли бы переприсягнуть. Ошибочно думать, что Светлана Тихановская или ее штаб имели хоть какое-то отношение к протестам.

Точки сбора людям назначили администраторы популярных оппозиционных телеграм-каналов. То, что они находятся за границей, было важным доводом, который режим активно использовал, когда убеждал своих сотрудников и сторонников в том, что протесты - внешняя провокация.

Непризнание за другой стороной легитимности было движущей силой обеих сторон. Протестующие видели перед собой узурпатора и его карателей. Власть - хулиганов и заблудших овец, которыми пользуются манипуляторы. Силовики решили, что, раз до кукловодов им не добраться, надо максимально поднять цену протеста для местных.

Утрата доверия

Невозможно однозначно предсказать, чем закончится политический кризис в Белоруссии. Если протесты выдохнутся под прессом силовиков, что выглядит довольно вероятным сценарием, власть вряд ли удержится от показательной ответной порки. Минску не хотелось бы западных санкций, но тяга реакции сильнее.

Заведены десятки уголовных дел, не все они могут просто испариться за ненадобностью. Почти наверняка захочется мстить гражданскому обществу и журналистам, которые распустились за последние пять лет относительной оттепели.

Есть обида на не выполнивших приказы членов избиркомов, рабочих нескольких госпредприятий, которые попробовали объявить забастовку, уволившихся ведущих государственного телевидения и силовиков. Неизвестно, сколько случаев низового саботажа и рапортов об увольнении из органов не попали в СМИ.

Как бы власть ни убеждала себя и свою аудиторию, что протесты - зарубежные пакости, президентская кампания и ее жестокий конец нанесли Александру Лукашенко серьезную психологическую травму. В его восприятии неблагодарный белорусский народ не оправдал доверия властей.

Но травма общества окажется сильнее. Дело не только в том, что пролилась кровь, а власть вывела на улицы военный спецназ и водометы. Задержание 5-7 тыс. человек означает десятки тысяч шокированных родственников и друзей. Теперь им предстоит увидеть прелести политической юстиции.

Географический размах репрессий задел необычно много людей. Из-за того что протесты часто шли в спальных районах, люди с балконов наблюдали стрельбу из помповых ружей, взрывы светошумовых гранат и избиение прохожих дубинками прямо у своих подъездов. Так было в десятках городов, в том числе там, где не то что протестов, но и своего ОМОНа никогда не было.

Сотрудничество с властью, работа на нее теперь станут более токсичными, чем раньше. Стоит ждать не только волны политической и студенческой эмиграции, но и отслаивания профессионалов из разных звеньев государственного аппарата.

У белорусской власти, в отличие от российской, никогда не было денег на дорогих специалистов. Теперь будет сложнее с идеологической мотивацией. А значит, качество государственного управления продолжит деградировать.

Президентские выборы 9 августа - удар по легитимности Александра Лукашенко не только в мире, но и внутри страны. Рассказы о фальсификациях и переписанных протоколах - больше не тема разговоров одних оппозиционеров и правозащитников. Теперь о реалиях знают и говорят те, для кого политика всю их сознательную жизнь была на периферии сознания.

Оставшись без поддержки или хотя бы молчаливой лояльности большинства, без экономических ресурсов на его задабривание, режим будет все больше полагаться на силовиков.

Выходцы из силовых органов уже возглавляют правительство и администрацию президента. После выборов главы государства в 2020 году люди в погонах будут не только определять картину мира Лукашенко, готовя почти все докладные на его столе, но и понимать, что власть обязана им своим выживанием.

Складывающиеся обстоятельства могут стать прологом к переформатированию режима. Неприкасаемые силовики постепенно окажутся незаменимыми. А затем почувствуют, что они имеют право не только на то, чтобы исполнять чужие приказы, но и на право голоса при их принятии.

Белорусская власть попала в ситуацию самого узкого пространства для маневра в своей истории. Общество разозлено, экономика стагнирует уже десять лет, реформы делать страшно, отношения с Западом готовятся к замораживанию, а для того чтобы получить российскую поддержку, надо делиться суверенитетом. Поэтому теперь самый главный вопрос для Александра Лукашенко - деньги, они же - время.

Досрочно списанный. Что ждет режим Александра Лукашенко после президентских выборов