Великобритания и Евросоюз: трудности перехода

Прошло 50 дней с того момента, когда Великобритания де-юре перестала быть членом Евросоюза, хотя де-факто продолжает в нем оставаться. Время до конца 2020 года предусмотрено как переходный период, чтобы беспрецедентный бракоразводный процесс под названием Brexit завершился устраивающим стороны всеобъемлющим торгово-экономическим соглашением. 

К конкретным переговорам стороны должны приступить в марте, но уже понятно, что они будут как минимум непростыми. А как максимум - не исключается даже вариант No deal, то есть тот самый жесткий Brexit, перспектива которого расколола прежний британский парламент и привела к досрочным выборам 12 декабря 2019-го.

В чем же основные камни преткновения на пути к взаимному согласию относительно модели торгово-экономических отношений между Соединенным Королевством и ЕС с 1 января 2021 года?

Первый и самый очевидный - плохо скрываемое стремление брюссельских бюрократов так или иначе наказать строптивых британцев за выходку, компрометирующую саму идею квазигосударства под названием Европейский Союз. Реальный моральный и репутационный ущерб для ЕС от Brexit`а подсчитать невозможно. Во всяком случае на данном этапе. Но сам прецедент уже состоялся, и чтобы ни у кого не возникало соблазна его повторить, руководство Евросоюза будет делать все возможное для демонстрации того, какие проблемы встретит тот, кто захотел бы последовать британскому примеру.

Разумеется, открытым текстом желание наказать британцев никто из руководящих лиц в Брюсселе не высказывал и вряд ли выскажет. Наоборот, все, что до сих пор было сказано, сводится к очень простому тезису: на переговорах с британской стороной нет и не будет никакой идеологии, а только одни прагматические интересы. Но именно настойчивое подчеркивание деидеологизации переговорного процесса и является, на мой взгляд, свидетельством потаенного желания все же не позволить британцам уйти, что называется, безнаказанно.

Поэтому вспоминаются финальные строчки знаменитого хита «Отель Калифорния» группы «Eagles»:

«You can check out any time you like,
But you can never leave».

Похоже, но не буквально, конечно. Все-таки dead-line обозначен. И с европейской стороны даже слышатся бравурные речи - в том смысле, что и No deal тоже fine! Именно так заявила министр иностранных дел Евросоюза Урсула фон дер Ляйен. Видимо, заранее извещая Бориса Джонсона о том, что угроза No deal с британской стороны - совсем не козырь. А козыри теперь другие, и их много. И решать, что козыри, а что нет, будет Евросоюз. Что, собственно говоря, уже и началось.

Вообще-то, считалось, что в различных политико-дипломатических играх между европейскими державами победителями выходили, как правило, именно обитатели туманного Альбиона. Одна только история с началом Первой мировой войны, когда британцам удалось столкнуть Российскую и Германскую империи, чего стоит. Сегодня, разумеется, игра совсем другая, хотя дело Скрипалей и последующая массовая высылка российских дипломатов - все тот же знакомый почерк политических шулеров. Но по ту сторону Ла Манша сидят ребята тоже не промах, взять, к примеру, Мишеля Барнье.

Главный переговорщик от Евросоюза неожиданно заявил, что договор о свободной торговле между Великобританией и ЕС по канадской модели в 2020-м не пройдет. А на вопрос от офиса британского премьера, размещенный в твиттере (пора привыкать!), что изменилось с 2017 года, когда тот же Барнье говорил o’key канадскому варианту, Барнье разъясняет: Британия слишком сильный (экономически) и слишком близкий (географически) сосед. А потому - если хотите торговый договор без пошлин и без квот, то обязуйтесь следовать правилам Евросоюза в вопросах государственных субсидий, налогообложения, экологических стандартов и прав наемных работников.

Ну, то есть в 2017-м Мишель Барнье думал, что Великобритания - экономически сопоставимая с Канадой экономика и географически расположена где-то далеко. А в феврале 2020 года вдруг обнаружил, что все наоборот. Ход сомнительный хотя бы потому, что ставит под сомнение квалификацию самого Барнье как переговорщика. Что сразу почувствовал комиссар по торговле Евросоюза Фил Хоган (Phil Hogan), который фактически дезавуировал заявление коллеги в письме к парламенту Нидерландов. Он прямо признал, что канадская модель содержит все необходимые условия для заключения честной и взаимовыгодной сделки.

Как сыграет карта Барнье в ходе переговоров, прогнозировать трудно, и не исключено, что она окончательно бита. Но в рукаве у брюссельских переговорщиков есть несколько других карт, с которыми Джонсону придется считаться и очень всерьез. Одна из них - вопрос о таможенной границе в Ирландском море. Как известно, одна из самых серьезных и трудноразрешимых проблем Brexit`а - так называемый backstop. То есть обязательство со стороны Великобритании сохранять границу между Северной Ирландией и республикой Ирландия в том же режиме открытости, как и до выхода из Евросоюза.

Проблема backstop`а погубила премьерскую карьеру Терезы Мэй, и ее же сумел на время обойти Борис Джонсон. В вариант Соглашения, которое все-таки было принято прежним парламентом перед самороспуском, включены положения о временном пребывании Ольстера в таможенном пространстве Евросоюза с дальнейшим нахождением обоюдоприемлемого (для ЕС и Великобритании, а фактически для Ирландии и Северной Ирландии) варианта открытой границы. Как там будет в дальнейшем, не ясно, а вот сейчас в текст нового Соглашения нужно включить пункт об учреждении таможенной границы в Ирландском море. Так заявил уже не Мишель Барнье, а член французского правительства - министр по делам Европы Амели де Моншален (Amelie de Montchalin).

Что означает в Ирландском море таможенная граница, всем давно понятно: фактически речь идет об отделении Северной Ирландии как части Соединенного Королевства, превращая Ольстер в полусуверенную (хотя бы в экономическом смысле) территорию. Которая - с учетом всей предыдущей истории взаимоотношений ирландцев и англичан, да к тому же с добавкой отношений между католиками и протестантами, - может легко превратиться в территорию новой вражды. Особенно если принять во внимание недавний парламентский успех партии Шин Фейн в Ирландии. Той самой партии, которая являлась в прошлом политическим репрезентантом Ирландской Республиканской Армии. И которая существует так же и в Северной Ирландии и регулярно получает семь мандатов на выборах в британский парламент, но в то же время бойкотирует его работу.

А тут возник новый подвох и с довольно неожиданной стороны. Можно сказать, что налицо - месть истории. Во времена британского морского владычества, в том числе и в Средиземном море в XVIII-XIX веках, различные ушлые британские диггеры, дилеры и прочие охотники за древностями сумели вывезти на родину массу памятников античной культуры. И, в частности, некто лорд Эльгин (Elgin) собрал немалую коллекцию мраморных скульптур из афинского Парфенона. Теперь его коллекция продается в розницу на различных аукционах в Лондоне, что вызывает, можно сказать, законное раздражение со стороны греков, а также киприотов и даже итальянцев. 

И Греция (которая в недавнем прошлом сама стояла на выход, а неологизм Grexit окончательно не забыт) решила на нынешнем переходном периоде, что называется, поживиться. Или, если хотите, восстановить историческую справедливость. В частности, греки предложили следующий бартер: вы, британцы, допускаете нас в свои рыболовные воды, а мы, греки, прощаем вам мрамор Эльгина. Однако потомки хитроумного Одиссея оказались не одиноки в своем требовании. Француз Пьер Карлскинд (Pierre Karleskind), недавно избранный председателем комитета по рыболовству в Евросоюзе, заявил - безо всяких ссылок на историческую справедливость, - что все рыбаки ЕС должны будут сохранить полный доступ в рыболовные воды Великобритании. И он должен быть закреплен в новом договоре о свободной торговле. «Мы запрашиваем равный доступ к рыболовным водам, что означает сохранение нынешней ситуации - не больше, но и не меньше, - заявил главный рыбак ЕС, - и он должен стать условием для заключения экономического партнерства».

Сам факт французского требования уже превратился в значимый фактор внутренней британской политики. Хотя еще ничего не ясно, но бывший советник бывшего премьера-лейбориста Тони Блэра Джон МакТернан (John McTernan) публично предупредил британских рыболовов о том, что Борис Джонсон может их предать. И согласится на допуск евросоюзовских рыбаков в британские воды в обмен на уступки по другим вопросам. Надо признать, что вброс со стороны лейбористов произведен грамотно: вовремя и в одну из самых болевых точек для Бориса Джонсона.

Речь, конечно, о Шотландии. Там готовится свой exit, и одним из пряников, который есть в распоряжении Джонсона в его стратегии удержания Шотландии в составе королевства, как раз и является перспектива возвращения британских рыболовных акваторий в исключительное пользование британских (шотландских в значительной степени) рыбаков. Если же Джонсону придется жертвовать пряником ради отвоевывания других своих позиций (например, по вопросу о таможенной границе по Ирландскому морю), то судьбу шотландского референдума по независимости будет предсказать нетрудно. Он с почти 100-процентной вероятностью состоится во второй половине 2021 года, несмотря на категорическое несогласие Лондона. То, что партия шотландских националистов выиграет майские выборы-2021 в местный парламент, сегодня даже не прогноз, а консенсусный факт. И рыбный вопрос, решенный не в пользу британских рыболовов, сыграет отнюдь не последнюю роль.

Ко всему прочему есть Гибралтар. Испания периодически возбуждается: а с чего бы он должен быть частью Великобритании? Пока она была партнером по ЕС, вопрос задавать было как-то неудобно. Но теперь, когда развод уже состоялся и осталось лишь договориться об отношениях в будущем - как чужие с чужими, - почему бы Гибралтар не вернуть?

А как на требования членов ЕС реагирует британская публика? Свежий онлайн опрос провела газета «The Daily Express». Читателям было предложено четыре опции: что вы готовы отдать Евросоюзу в обмен на договор о свободной торговле - мрамор Эльгина; рыболовство; Гибралтар; ничего - выходим на условиях ВТО (No deal). Результат показательный: скульптуры готовы отдать 7%, рыболовство - 1%, Гибралтар - 1%, выходим на условиях ВТО - 91%. Разумеется, репрезентативность опроса весьма относительна, но все же результат кое о чем свидетельствует. Никаких компромиссов на переговорах с Евросоюзом по заключению договора о свободной торговле британская публика не примет. Та что у Джонсона выбора практически нет: все или ничего. Вот и посмотрим, как он справится.