После революции и войны. Какой будет внешняя политика АрменииВсего за пару лет Армения пережила несколько глубоких потрясений. Бархатная революция 2018 года перевернула политическую жизнь страны, 2020-й принес поражение в карабахской войне, а продолжающийся с тех пор кризис тянется уже несколько месяцев и по-прежнему далек от завершения. Настолько бурные события не могли не сказаться на внешней политике страны. Смена власти принесла с собой надежды, что демократизация сама по себе гарантирует Армении международную поддержку и защитит от внешних угроз (слово «демократия» тут используется условно, без попытки описать природу строя, установившегося в Армении после 2018 года). А последующая война дорогой ценой доказала, насколько наивны и беспочвенны были ожидания. Теперь Армении предстоит вырабатывать новый внешнеполитический курс, причем в условиях тяжелых последствий поражения в Нагорном Карабахе и острого противостояния внутри страны. Демократический иммунитет Основными темами протестов 2018 года были демократизация и социальная справедливость, оставляя немного места для внешней политики. Главный акцент делался на заверениях, что происходящее лишено геополитического контекста и не имеет ничего общего с постсоветскими Майданами. Тем не менее уже тогда лидеры протеста заявляли о своем намерении построить отношения с внешним миром с более суверенных позиций. Импульсивный и не имеющий опыта во внешней политике, новый премьер-министр Никол Пашинян попытался перенести туда те же популистские нарративы, что помогли ему преуспеть в политике внутренней. На международных площадках новые власти говорили о реформах, социальной справедливости и демократическом прорыве, считая, что их стремление к демократизации даст стране иммунитет от внешних угроз, привлечет инвестиции и обеспечит помощь иностранных партнеров в решении социально-экономических проблем. И программа правительства, и риторика нового большинства в парламенте после внеочередных выборов 2018 года делали упор на обещание превратить Армению в маяк демократии как в регионе, так и за его пределами. Превращение должно было помочь вытащить страну из Третьего мира в Первый. Фотосессии с иностранными лидерами (Владимир Путин, Эммануэль Макрон, Ангела Меркель, Джастин Трюдо, Дональд Туск, Жан-Клод Юнкер и другие) преподносились как доказательство скачка. Массовая поддержка Пашиняна (75% и более) показывала, что большая часть армянского общества верила, что таким образом Армения наконец сможет выстроить более достойные союзы и отношения с внешними партнерами. Вера в то, что весь мир теперь с нами, регулярно подкреплялась заявлениями Евросоюза и США о поддержке, а также нейтральной позицией Москвы во время и после смены власти в мае 2018-го. Разбитые надежды В первый год у власти Никол Пашинян пытался по максимуму использовать тему демократического прорыва в Армении. Однако его первая поездка в Брюссель на саммит НАТО в июле 2018-го не принесла ощутимых успехов. Несмотря на выступления о новом демократическом пути развития Армении, европейские лидеры дали понять, что ощутимой финансовой поддержки новому правительству ждать не стоит. Разочарованный Пашинян тогда заявил, что Армения впредь не будет просить помощи, а Европа сама должна определиться, что ей делать и как конвертировать свою риторическую поддержку в материальную. Разница между армянскими и европейскими представлениями о возможной помощи Армении действительно оказалась весьма заметной. Глава миссии ЕС в Ереване Петр Свитальский потом напишет в своих мемуарах, что Запад был готов дать новым властям льготный период и сильно не критиковать за первые ошибки в надежде на прозападный разворот во внешней политике Еревана. США тоже не проявили большого интереса к якобы демократической Армении, несмотря на усилия правительства и армянских лоббистских групп. Изоляционистский курс Дональда Трампа давал слишком мало надежд. В Конгрессе, поглощенном противостоянием с Белым домом, новым властям тоже не везло. Единственными заметными контактами Еревана с администрацией Трампа стала короткая встреча президента Армена Саркисяна с госсекретарем Майком Помпео в июне 2018-го, а также визит в Армению советника президента по нацбезопасности Джона Болтона в октябре того же года в рамках турне по региону, за итоги которого оппозиционные лидеры в Армении резко раскритиковали власти. Нагорный Карабах Популистская склонность Пашиняна подчинять внешнюю политику нуждам внутренней не позволила новым властям Армении всерьез заняться главной внешнеполитической проблемой страны - мирным урегулированием нагорно-карабахского конфликта. Трудную тему просто старались не затрагивать. Например, в июле 2018 года, когда многие в Ереване уже говорили о грядущей войне, Никол Пашинян заявил, что Россия в состоянии не допустить войны, фактически переложив на Москву ответственность за сохранение статус-кво. Легкомысленное отношение новых властей к карабахской теме сохранялось, несмотря на явные признаки надвигающихся проблем. В декабре 2019 года на министерском саммите ОБСЕ в Братиславе ни одна из стран-участниц, включая сопредседателей Минской группы (США, Франция и Россия), не стала даже пытаться реанимировать переговорный процесс. В феврале 2020-го панель на Мюнхенской конференции по безопасности с участием Ильхама Алиева и Никола Пашиняна стала публичным подтверждением того, в каком глубоком кризисе пребывают переговоры об урегулировании. Тем не менее правительство Пашиняна продолжало уповать на свой демократический иммунитет - верить в то, что мир не допустит войны против демократии. «Любая попытка решить [нагорно-карабахский] конфликт военным путем будет считаться агрессией против демократии, прав человека и мира», - повторял армянский премьер со дня избрания и до августа 2020 года. В рамках той же логики он пытался обращаться напрямую к народу Азербайджана, но тщетно. Еще до начала осенней войны в Нагорном Карабахе Армения в 2020 году дважды имела возможность убедиться в провальности подхода Пашиняна. Страна так и не дождалась заметной международной помощи в борьбе с Covid-19. Не дождался Ереван и какой-либо дружественной международной реакции после июльских столкновений на международной границе с Азербайджаном. Наоборот, международные сопредседатели тогда заявили, что изменение формата переговоров, на котором настаивал Пашинян с мая 2018 года, неуместно. Трудности балансирования После поражения в 44-дневной войне армянская дипломатия, включая структуры и организации в диаспоре, оказалась почти парализована. Такие последствия войны, как потеря 75% Нагорного Карабаха, неопределенный статус оставшейся территории 2,5 тыс. кв. км, большое количество военнопленных в Азербайджане (которых Баку отказывается выдавать, нарушая обязательства, взятые 9 ноября), проблемы с разблокированием региональных коммуникаций, погрузили Армению в глубокий политический кризис. Армянская дипломатия потеряла амбициозность, которая была присуща постреволюционному периоду, и будет куда больше зависеть от внешних факторов. Многовекторная внешняя политика по-прежнему остается в армянских национальных интересах, но теперь легче о ней сказать, чем проводить ее на практике. Новая администрация Джо Байдена уже задекларировала свою готовность активнее поддерживать демократию на постсоветском пространстве. В Армении оживились неправительственные организации, а посол США в Ереване Линн Трейси в день инаугурации Байдена опубликовала статью под заголовком «Демократия бесценна». Пока неясно, насколько масштабной будет американская поддержка, но Пашинян на нее рассчитывает - он готовится отправить новым послом в США главу парламентской фракции правящей партии «Мой шаг» Лилит Макунц. У нее нет дипломатического опыта, но зато она известна как одна из самых лояльных сподвижниц премьера. Не менее важный вопрос - насколько Россия готова поддерживать правительство Никола Пашиняна? Пока ситуация выглядит так, что действующая власть остается наиболее удобным партнером для Москвы, чтобы воплотить в жизнь все договоренности из соглашения о прекращении огня, достигнутого в ноябре при посредничестве Кремля. Но ничто под Луной не вечно. Также во властных коридорах Армении все чаще звучат мысли о возможности новой попытки нормализации отношений с Турцией. Назначенный уже после войны министр иностранных дел Ара Айвазян на днях заявил, что у Турции больше нет причин держать границу с Арменией закрытой. Однако попытка Пашиняна воспользоваться царящей в обществе апатией, чтобы провести непопулярную внешнеполитическую инициативу, чревата немалыми рисками. К тому же тут у Пашиняна не получится списать необходимость нормализации на обязательства, взятые его предшественниками. В марте 2018 года армянская сторона отозвала свои подписи под Цюрихскими протоколами, которые служили основой для предыдущей попытки нормализации, а значит, переговоры придется начинать с нуля. В число неизвестных можно добавить позицию Ирана, который пока не определился, как ему относиться к турецким наемникам из Сирии и Ливана, появившимся на его северных рубежах. Наконец, подписанное в ноябре 2017-го Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве Армения - ЕС вступило в силу 1 марта 2021 года. Однако поворот Армении в сторону Евросоюза выглядит маловероятным. К тому же такой поворот вряд ли будет пользоваться большой поддержкой у той части армянского общества, которая поддерживает Пашиняна. Да и ЕС в разгар пандемии не готов всерьез заняться сближением с Арменией. Авторитарные лидеры в своей внешней политике часто исходят из того, какой курс поможет им остаться у власти. Растерявшие поддержку популисты склонны к тому же. Поэтому в своих внешнеполитических решениях Пашинян думает прежде всего о том, как они скажутся на его популярности внутри страны. С точки зрения социально-экономической стабилизации, ему надо искать поддержки в Москве. Хотя, конечно, будет непросто - многие видные деятели армянской диаспоры России - потенциальные инвесторы - требуют его отставки. Другая малочисленная, но активная группа, на которую Никол Пашинян мог бы опереться в армянском обществе, - те, кто требует крена на Запад и надеется на помощь из США и Европы. Правда, масштабная помощь оттуда вряд ли возможна, а значит, власти будет непросто найти баланс между требованиями соответствующей группы и предпочтениями тех избирателей, кто ставит социально-экономические вопросы выше геополитических. То же самое касается поиска баланса между сотрудничеством с Москвой и западными столицами. Нынешний этап конфронтации России и Запада оставляет ослабшей Армении все меньше и меньше возможностей для балансирования, чем у нее было до революции 2018 года. Военный недопереворот. Почему в Армении не случилось революции Автор(ы):
Ованнес Никогосян, приглашенный лектор Американского университета Армении; Ваграм Тер-Матевосян, доцент, заведующий программой международных отношений и политологии того же университета, Московский центр Карнеги
Короткая ссылка на новость: http://4pera.com/~TjfHD
Люди, раскачивайте лодку!!! |