Корономика идеального шторма, или Выплывет ли Британия?

Мы живем в необычные времена. Раньше та или иная экономическая политика получала название по имени ее автора. Например, была в США однажды рейганомика, которую импортировала Маргарет Тэтчер. Там же была обаманомика, импортировать которую не было надобности, поскольку в Великобритании система здравоохранение была национализирована после окончания Второй мировой войны, а на европейском континенте хватало своих социал-демократов.

В нашей стране была эпоха так называемой гайдарономики, по поводу которой у многих до сих пор остались весьма противоречивые чувства. Некоторые пытаются запустить в массовый оборот термин «путиномика» - пока, однако, не очень получается.

А нынче автором нового экономического курса объявлен невидимый глазу Covid-19, и глобальная экономическая ситуация описывается термином coronomics. Кто впервые так назвал экономику эпохи войны с коронавирусом, отследить у меня не получается. Да, пожалуй, отслеживать и необязательно. Главное - термин найден, и теперь все, что происходит, или, скорее наоборот, все, что не происходит в сфере глобальной экономики и в отдельных национальных экономиках, можно смело называть корономикой. Даже если ситуация касается нашего партнера по Союзному государству, в котором никакого коронавируса как бы нет, а потому национальный чемпионат по футболу продолжается - как ни в чем не бывало.

Разумеется, у корономики глобальной есть и национальные особенности. Вот такие, например, как в Соединенном Королевстве. О них очень наглядно повествуется в свежем номере журнала «The Spectator», где свою первую статью после ухода с поста редактора «Financial Times» опубликовал Лайонел Барбер (Lionel Barber). Вот как ему представляется британский корономический пейзаж:

«У нас кризис цепочки предложения, кризис спроса, кризис на рынке труда и кризис нефтяных цен. Второй крах, который уже давно многие предсказывали, - он уже здесь. Но на фоне угрозы Covid-19 он кажется чем-то менее важным. Фунт упал до самых низких значений за последние десятилетия и еще больше потрясений могут случиться на рынке долговых бумаг и на валютном рынке».

Нынешний крах Лайонел Барбер называет вторым, поскольку для британцев (и не только) первым был финансовый (банковский) крах 2008-2009 годов. На относительное восстановление британской экономики ушло практически все второе десятилетие XXI века - и, как говорил в таких случаях Виктор Степанович Черномырдин: «Никогда такого не было, и вот - опять!» Да к тому же впридачу с вирусом. Что ставит британское (и практически любое другое) правительство перед задачей квадратуры круга: чтобы вывести экономику из рецессии и тем более депрессии нужно всячески поощрять спрос, а чтобы победить коронавирус, нужно всячески спрос ограничивать.

Огромная часть глобальной да и национальных экономик приходится на сферу обслуживания (включающую также шоу-бизнес, профессиональный спорт, концертно-музейную сферу и все другие формы проведения досуга). Но именно она - за исключением продовольственных магазинов и аптек - практически вошла в ступор. Закрыты рестораны, кафе, бары и пабы. Практически пустуют гостиницы, прекращаются авиаперелеты. Туристический бизнес - в состоянии анабиоза.

Картинку экономического апокалипсиса по-британски дополняет и коллега Барбера по тому же журналу Кэти Эндрюс (Katy Andrews). «Крахи мы видали и раньше, - пишет она, - видели рецессии и депрессии, но ничего похожего на то, что происходит сегодня, мы не встречали. Наш страх коронавируса задержал и остановил все аспекты нашей повседневной жизни. Мы выглядываем из своих окон и едва узнаем страну, в которой живем: полицейские снимают на видео выгульщиков собак и льют черную краску в лагуны, чтобы в них никто не плавал. Мы стоим в очередях в пустые супермаркеты. Рынок акций коллапсирует, резко растет и коллапсирует вновь. Ни одно из старых правил не работает. Добро пожаловать в мир корономики».

Очень похоже, что Кэти Эндрюс только в самый последний момент вычеркнула заключительную фразу своей колонки: «Добро пожаловать в ад!» Может быть, отчасти и потому, что увидела на фото в газете «The Sun» стадо оленей, пасущихся на улицах Восточного Лондона? Пейзаж и в самом деле не типичный для ада. Хотя, если посмотреть на количество умерших от коронавируса только за один день 2 апреля - а таковых насчитано 569, то инфернальные ассоциации могут появиться сами собой. Или ассоциации с какими-либо событиями из прошлого, схожими с нынешней катастрофой.

Самые привычные ассоциации - воспоминания о великой депрессии в США 1929 года, выход из которой был найден президентом Франклином Рузвельтом на путях так называемого Big Government. Или более близкие британцам воспоминания о лейбористском правительстве Клемента Аттли, сменившем победителя Уинстона Черчилля в 1945-м и, как уже отмечалось выше, создавшем бесплатную систему здравоохранения в стране. Джорджа Оруэлла, написавшего свою антиутопию «1984» в результате наблюдения за деятельностью именно правительства Аттли, сегодня вспоминать в среде британских интеллектуалов как-то не принято. Видимо, потому, что действительно - не до жиру, быть бы живу.

Все ранее высказанные бравурные заявления на тему - мы, свободолюбивые британцы, никакого авторитаризма и тоталитаризма не потерпим - со страниц местной прессы исчезли. Лозунгов типа «Все для фронта, все для победы!» взамен тоже не видно, но и без лозунгов понятно, что консервативное правительство Бориса Джонсона превращается если и не полностью в Big Government (или, как говорит сам Джонсон, nanny state), то уж точно в правительство, практически от лейбористского не отличимое. Такое впечатление, что корономика обнулила все политические различия.

Правда, слово «социализм» по-прежнему остается такой же страшилкой, как и для Дональда Трампа. Поэтому Кэти Эндрюс специально разъясняет:

«Некоторые говорят что корономика и есть социализм, то есть обширная национализация практически всей экономики. Неправда! В Британии стратегия правительства рассчитана так, чтобы гарантировать возврат рыночной экономики, как только пандемия закончится. Части стратегии - спасательные шлюпки для бизнесов в частном секторе и для наемных работников, которые страдают из-за принудительного закрытия их предприятий. Но шлюпки очень дороги, и цена заводит нас за пределы того, что мы знаем, на неизведанную монетарную и фискальную территорию. Еще несколько недель назад дефицит Соединенного Королевства был под полным контролем. А теперь ожидается, что он превысит 10% ВВП - даже больше, чем на пике финансового кризиса 2008 года».

И действительно - ожидание вполне оправданное, если правительство гарантирует 80% зарплаты тем, кто лишился работы в частном секторе, если оно списывает долг Национальной системы здравоохранения в 13,5 млрд фунтов стерлингов и если общая сумма, которую пообещал выделить на помощь национальной экономике министр финансов (канцлер) Риши Сунак, - около 300 млрд фунтов стерлингов.

А еще и компенсационная выплата Евросоюзу за развод, которая по разным данным будет стоить около 39 млрд тех же фунтов. А еще разные обязательства перед Европейским Центральным банком, которых насчитывают до 150 млрд фунтов. В общем, британская экономика, превращаясь в корономику, начинает напоминать «Титаник», поскольку столкновение с айсбергом бюджетного дефицита и непосильного национального долга уже представляется неизбежным.

Кто же и как собирается выплывать после неминуемой экономической катастрофы? Один из рецептов поступил от только что созданной группы давления под названием Brexit Watch. Группа в лице ее председателя - бывшего члена Европарламента от Brexit Party Бен Хабиба (Ben Habib) требует от Бориса Джонсона скорейшего выхода из единого рынка и таможенного союза с ЕС. Требование обусловлено тем, что группа ожидает тяжелейшего кризиса евросоюзовской экономики вообще и еврозоны в особенности. В интервью газете «Daily Express» он, в частности, заявил: «Как совершенно справедливо констатировали испанцы, Европейский Союз или его части пострадают значительно сильнее, чем другие регионы мира, поскольку они входят в кризис с очень высоким уровнем безработицы и очень высоким уровнем национального - особенно Италия, Греция, Франция и Испания».

Ситуация в еврозоне действительно аховая, подтверждает Лайонел Барбер: «Сейчас банда девяти, включая Францию, Испанию и Италию, продавливает corona bonds (выпуск долговых бумаг) для поддержки своих травмированных экономик - в дополнение к экстраординарным мерам по выпуску ликвидности, предпринятым Европейским Центральным банком. Но без согласия Германии на солидарную ответственность за долговые обязательства номер не пройдет. А если Германия должна будет дать согласие, правительство Меркель почти наверняка падет. Целостность еврозоны вновь на кону. И слабейшим звеном является Италия».

Жесткий, но трезвый анализ ситуации, к которому добавить практически нечего. Разве что напоминание о том, что и на фронте борьбы Евросоюза с коронавирусом Италия тоже - слабейшее звено.

Впрочем, интересоваться итальянскими сюжетами мог позволить себе Шекспир. А у нынешнего среднего британца своих забот полон рот. А у правительства Джонсона - тем более. Все та же квадратура круга держит его как в ловушке. Забрасывая коронавирусную пандемию многомиллиардными бюджетными и долговыми суммами, правительство играет ва-банк.

Здоровье и жизнь нации бесценно, но может оказаться, что корономика на выходе ударит по жизни и здоровью той же нации еще сильнее. Когда остановится и как долго продлится коронавирусная атака на Британию, предсказать не может никто. И хватит ли ресурсов для поддержания Соединенного Королевства наплаву до той поры, когда всех удастся обеспечить спасательными шлюпками, тоже неясно. А пока «Титаник» плывет, пытаясь - до неизбежного столкновения с айсбергом корономики - выжить в ситуации идеального шторма. Может, и получится.